Эгоист - Карина Рейн

– Ксюша, подожди! – рявкнул я, начав терять терпение.

Не хватало ещё возиться с обиженной женщиной...

Услышав мой голос, девушка вздрогнула и наоборот прибавила шагу. При этом она явно не смотрела, куда идёт, потому что неожиданно выскочила на проезжую часть.

– Ксюша, стой!

Я кинулся к ней, но не успел: резко вывернув из-за угла, прямо на неё нёсся внедорожник. Я понял, что водитель не успеет затормозить, когда услышал характерный скрип колёс по мокрому асфальту, а затем последовал глухой удар и, казалось, вместе с ним остановилось и моё сердце.

Не в силах пошевелиться и отвести взгляд от неподвижно лежащей Ксюши, я просто стоял и смотрел, как на неё тихо опускаются первые в этом году снежинки. Правда, продлилось это недолго: звук хлопнувшей дверцы вывел меня из ступора, и я в ту же секунду кинулся к девушке.

 

В коридоре больницы было непривычно тихо и немноголюдно. То есть, если не считать меня, моих друзей и родителей Ксюши здесь не было больше никого. Мать девушки, Александра Викторовна, тихо всхлипывала на плече Ксюшиного отца, Николая Сергеевича. Мы познакомились, когда я, мало соображая, что происходит, вытащил из кармана Ксюшиного пальто телефон и сообщил им об аварии. Собственно, о ней мало кто не знал, так как на мой безумный крик сбежалась чуть ли вся округа, включая и моих друзей, которые моментально протрезвели, узнав, что случилось.

Словно раненый зверь, я метался из угла в угол и на все попытки друзей меня утихомирить отвечал грубым рыком или откровенным матом.

Когда врач, наконец, показался в коридоре и сказал, что с Ксюшей всё в порядке, я чуть не умер от облегчения. Девушка получила лёгкое сотрясение мозга и несколько ссадин, и будет лучше, если пару дней она проведёт в больнице под присмотром врачей.

«В рубашке родилась», – сделал вывод доктор и оставил нас одних, разрешив навестить Ксюшу не раньше завтрашнего утра.

Лёха попытался увести меня, но я сказал, что не сделаю отсюда и шагу и предупредил парней, что они останутся без очень важных органов, даже если просто подумают о том, чтобы я ушёл. Удивлённо переглянувшись, парни исчезли из вида.

Родители Ксении поблагодарили меня за заботу об их дочери и без сопротивления удалились домой. Но вот я не чувствовал себя героем. Если бы не я, она бы сейчас не лежала здесь без сознания!

С боем, но я всё же уломал врачей пустить меня к девушке.

Ксюша лежала на постели и совершенно ни на что не реагировала. Её лицо практически сливалось по цвету с белой больничной простынёй. Проигнорировав стул, я осторожно сел на краешек кровати и взял её свободную от капельницы руку в свои.

Оказавшись наедине со своими мыслями, я на секунду представил, что всё могло повернуться иначе, и девушки, лежащей передо мной, не стало. Когда я подумал об этом, что-то щёлкнуло в груди, что-то до боли напоминающее капкан, и я понял, каким засранцем был рядом с ней. Чуть поддавшись вперёд, я осторожно прикоснулся губами к её прохладному лбу.

– Я больше не сделаю тебе больно, – тихо, но твёрдо поставил я её перед фактом. – Ты можешь ненавидеть меня до конца своей жизни, но я всё равно буду рядом, чтобы ни случилось, поняла?

Все мои вопросы были риторическими, потому что я не ждал от девушки ответа. Именно поэтому вздрогнул, когда услышал её едва различимое:

– Поняла.

Стоило мне снова услышать её голос, как страх, державший меня, словно в тисках, постепенно отступил, оставив место лишь беспокойству.

Я так и просидел с ней всю ночь, не выпуская её руки и не смыкая глаз, но под утро организм всё же не выдержал напряжения, и я отключился.

 

Проснулся я от того, что чья-то нежная ладонь ласково гладила меня по щеке и волосам. С трудом открыв глаза, я сонно осмотрелся, и воспоминания прошлой ночи нахлынули на меня, словно лавина, не оставляя от моего спокойствия и камня на камне.

Я внимательно вгляделся в глаза Ксюши.

– Как ты? – смог наконец выдавить из себя.

Будь я на её месте, я бы со мной не разговаривал, но...

– Голова немного побаливает, а так вроде в порядке, – тихо отвечает она, и в её взгляде нет и тени злобы или ненависти. – Ты что, всю ночь тут сидел?

– Никто не рискнул со мной связываться, – невесело хмыкнул я. – Полагаю, я должен перед тобой извиниться... за то, что повёл себя как скот. Прости.

Девушка улыбнулась.

– Учитывая то, что ты вряд ли раньше у кого-то просил прощения, твои извинения приняты. – Я усмехнулся, потому что действительно никогда не извинялся прежде. – Но это не значит, что я пересплю с тобой, – строго предупредила она. – Ничто из того, что произошло, не меняет условия нашего договора.

Я поймал её ладонь и поднёс к своим губам.

– Вообще-то, тебе даже разговаривать со мной не положено, не то что продолжать участвовать в споре.