Монстр - Л. Дж. Шэн

не отступила.

– Хочешь испытать унижение? – ухмыльнулся он, начиная получать удовольствие от этой игры.

– Нет. Я хочу, чтобы ты определился с тем, что хочешь со мной сделать, – тихо сказала я.

– Ты бегала за мной, задрав юбку и умоляя, чтобы тебя трахнули, еще до того, как у тебя начались первые месячные.

Сэм усмехнулся, достал из кармана швейцарский нож, а потом прошелся лезвием вдоль моего платья, оставив длинный разрез посередине прямо между моих бедер. Ткань с треском разошлась. Он убрал нож обратно в карман, опустил руку и провел пальцем между моих ног поверх белья.

– Ты… ты… ты… – Я задохнулась от ярости и желания, разрастающихся внутри. Я знала, что все это опасно и ненормально, и все же хотела этого так сильно, что становилось больно дышать.

– Порвал твое красивое дизайнерское платье? Не волнуйся. Папочка купит тебе еще сотню таких. Вся печаль в том, что ты мне не откажешь, потому что мы оба знаем: я могу трахать тебя, когда захочу, как захочу и сколько захочу. Нагнуть тебя – жемчужину короны Фитцпатриков, принцессу Эшлинг поместья Эйвбери-корт, – и вонзить член так глубоко в твою задницу, что у тебя полетят искры из глаз.

Я отвернулась от него и крепко зажмурилась. Я ненавидела его в это мгновение. Ненавидела непостижимо. Но он был прав. Это не помешало мне позволить ему запустить руку мне в трусики прямо здесь, посреди улицы за грязной заправочной станцией. Он ввел в меня два пальца и обнаружил, что я полностью возбуждена и готова. Когда он заговорил, его губы оказались возле моих, но я знала, что он не станет меня целовать.

Это не прелюдия. А наказание.

– Чем ты занимаешься, Никс?

– Повторяю: иди ты в з-задницу, – пролепетала я, чувствуя, как бедра сами подались вперед, жаждая еще больше его прикосновений.

– Я бы не назвал это полноценной работой. Обычно партнерши наскучивают мне после нескольких встреч. – Он двигал пальцами, проникая ими глубоко, наполняя меня и в то же время выводя круги подушечкой большого на моем клиторе. Кожу обдавало жаром и покалывало. Ноги стали ватными. Я застыла на пороге катастрофы, готовая прыгнуть прямиком в пламя, которое он разжег, чтобы уничтожить меня.

Не раскрывай свои карты, mon cheri. Ты сама слышала его maman[26]. Он хороший игрок в блек-джек.

– Запрещенными экспериментальными лекарствами? – не отставал он, быстрее кружа большим пальцем по клитору.

Я отчаянно мотала головой, отказываясь подчиняться. Свободной рукой он схватил меня за задницу и просунул палец между ягодиц через ткань платья.

От внезапного проникновения у меня вырвался стон, и я почувствовала себя настолько наполненной, что поняла: меня ждет мощный оргазм.

– Чушь про отсутствие страховки и врачей-без-границ, которые лечат бедных, не прокатит, милая. – Сэм вскинул бровь и искоса взглянул на жилой дом позади меня, все сильнее трахая меня пальцами и добавив третий, чем едва не довел меня до оргазма. – Тот, кто живет в этом здании, не получает ежемесячные продуктовые талоны. Уж поверь тому, кто смотрел бедности прямо в глаза. Мне бы не хотелось разоблачать тебя и выбивать все двери в этом жилом комплексе, чтобы найти ублюдка, к которому ты ходила, и выпытывать твою тайну у него. Но я сделаю это, если придется. Так что спрашиваю в последний раз, Эшлинг: чем ты, черт возьми, занимаешься?

Я помотала головой, плотно поджав губы и зажмурив глаза. Оргазм был уже близко, заставляя каждый волосок на теле встать дыбом. Поняв, что я не стану отвечать, Сэм отпустил меня. А затем внезапно отстранился.

Я так ослабла от желания и удовольствия, что чуть не упала прямо на задницу, но успела схватиться за стену в попытке восстановить равновесие.

Сэм не сводил с меня прищуренных и полных ярости глаз. Он взял свой указательный палец в рот и вынул его с громким хлопком, слизав все соки, которые покрыли его, пока он меня ласкал.

– Я уже почти кончила, – возмутилась я.

– Ну не повезло, черт возьми. За дополнительной информацией переходи по ссылке www.жизньнесправедлива, номыэтоужепроходили. com.

– Да какого ж черта!

– Такого, что ты – гребаная головная боль, и тебе нужно преподать урок. Так или иначе, я вытяну из тебя правду, Эшлинг, а до тех пор ты лишаешься привилегии кончать. Во всяком случае, от моих рук, и давай признаем: твоя единственная цель в жизни – добиться, чтобы я тебя трахнул.

Сэм знал, как сильно я хотела его, и это убивало меня. Я была слишком открытой, слишком наивной, полной готовности показать ему, как много он значил для меня все эти годы. А теперь он использовал это против меня, и я ничего не могла с этим поделать.

Ничего, кроме как доказать ему, что я отдельная личность. Что во мне есть нечто большее, чем одна только любовь к нему.

– Почему тебя вообще заботит, чем я занимаюсь? – Я, как могла, прикрыла ноги порванным платьем, чтобы защититься от резкого ветра. – Ты предельно ясно дал понять, что тебе на меня плевать. Ты целых десять лет отвергал мои знаки внимания.

Хотя не могу сказать, что их было много. Но всякий раз, когда я набиралась смелости обратиться к нему, он эффектно меня отвергал. Правда в том, что я слишком сильно боялась расстроить родителей, чтобы бегать за мужчиной, с которым они не хотели меня видеть. А Сэм был слишком сосредоточен на своей карьере, чтобы позволить кому-то вроде меня стать проблемой для его бизнеса.

Он достал ключи от машины из кармана пальто.

– Обстоятельства меняются, – отрезал он.

– Да, меняются, – согласилась я. – Так что мой тебе совет: прекращай думать, что я всегда буду в твоем распоряжении. Я уже не та девушка, с которой ты познакомился в парке аттракционов, Сэм. Я уже взрослая и не позволю, чтобы со мной обращались, как с игрушкой.

Он наклонился ко мне с дразнящей ухмылкой.

– Поспорим?

– И как ты собираешься разрешить этот спор? В игральном зале «Пустошей»? – Я приподняла бровь. Моя инфантильная сторона отчаянно хотела дать ему понять, что мне известно, как именно он вел дела.

– Нет. Тебе запрещено появляться в «Пустошах», – грозно напомнил он.

– А Сейлор и Перси разрешено. – Я горько рассмеялась.

– Сейлор и Перси не ищут повсюду неприятностей. Они сидят дома с детьми. Советую тебе сделать то же самое.

– У меня нет детей. – Я указала на очевидное. – О, и на дворе не девятнадцатый век.

– Ты надоедливая, но уверен, что найдешь болвана, который будет готов сделать тебе ребенка.

– А как же Белль? Почему ей разрешено