Петрушка в Городе Ангелов - Ева Василькова

горит огонь, как течёт вода, и как работает другой человек.

А он, похоже, и сам не догадывается, что очень привлекателен. Может, у себя в голове он тоже нелепый толстый мальчик из прошлого? Хочу поделиться с подругой этой мыслью, но вдруг замечаю, что Нелли любуется Максом с какой-то грустной улыбкой. Думает о том же, о чём и я? Или нет?

– Так это он – питбуль? Он тебе нравится, да? – догадываюсь я.

– Ну да, – она говорит это так просто, как будто это что-то само собой разумеющееся.

– И давно?

Она кивает.

– А почему ты не говорила? Я думала, что вы – друзья.

– Маша, мы друзья, потому что я во френдзоне.

– Да ладно! С чего ты взяла? Он сам тебе сказал?

– Ну не прямо такими словами. Но я пыталась с ним флиртовать, несколько раз намекала, что он мне интересен, а он ни разу не ответил мне взаимностью. Однажды я узнала, что он бегает по утрам и предложила бегать вместе, думала, сможем проводить время вдвоём.

– А он что?

– Сказал, что бегать компанией – отличная идея, повышает мотивацию. И собрал целую группу. Меня хватило на один раз, а Синицы вон целый месяц продержались. В общем, я решила больше не навязываться. Не хватало ещё стать как Белый, – морщится Нелли. – Сначала мне показалось, что я ему тоже понравилась, – продолжает подруга. – Но, наверное, я видела то, что хотела видеть. В любом случае, я рада, что сейчас мы друзья, потому что…

– Макс – хороший парень, – заканчиваю я за неё.

– Точно.

– Но, если это безнадёжно, как ты утверждаешь, почему ты не станешь встречаться с кем-нибудь ещё?

– Конечно я не жду, что Макс ни с того ни с сего в меня влюбится, но, Машка, я кроме него ни о ком другом думать не могу.

– Всё настолько плохо?

– Боюсь, что да.

Что-то в этой истории не сходится, учитывая, что Макс постоянно крутится вокруг нас. Я думала, в таких ситуациях люди должны держаться друг от друга подальше.

Глава 60

На сегодня назначено знаменательное событие – мои первые шаги на коньках. И вот я, Нелли и Синицы стоим в одиннадцать вечера у трёхметрового забора стадиона.

– Что дальше? – спрашиваю я.

Очевидно, что каток работает только днём. По выходным он открыт для всех желающих, а по будням только для спортсменов. Я несколько раз видела, как тут тренируются конькобежцы.

– Перелезаем, – говорит Нелли совершенно серьёзно указывая на забор.

– Э-э-э, я не думала, что план настолько дурацкий. Может вы ещё и скалолазное оборудование притащили? Или стремянку?

– Да ладно, – быстро сдаётся подруга, – Синицы знают секретную калитку.

– Надо было подождать, пока Петрушка полезет наверх, – Яна тычет Нелли локтем в бок. – Хочешь, подсадим тебя? – предлагает она мне.

Когда мы заходим, на стадионе несколько человек катаются на коньках в тишине. Ночь сегодня ясная, и в лунном свете их силуэты отчётливо видны.

– Ого, – вздыхаю я.

Это настолько отличается от привычной картины массового катания, где всегда шум, смех, музыка и яркие огни, что кажется каким-то нереальным.

– Тут что, нет охраны?

– А что тут охранять? Лёд? – Аня кидает спортивную сумку в сугроб на краю поля. – Переодеваемся.

– Подождите, но разве это законно?

Близняшки синхронно закатывают глаза.

– Нет, серьёзно. Мы же проникли на частную территорию, – не унимаюсь я.

– И что же такого ужасного может случиться? – Нелли, кажется, совсем не боится.

– Ну, нас… арестуют?

– Да уж, мы такие злостные нарушители!

– Ага, – подхватывают Синицы. – Преступные элементы! Осторожно: четыре школьницы вскрывают открытые калитки и вламываются на каток! Город в опасности!

– Ладно, ладно, давайте рискнём, – бубню я, потому что уже чувствую себя глупо.

– Правильно, Петрушка, такие рисковые люди, как ты, нужны нашему обществу.

Синицы притащили для меня коньки своей старшей сестры. Они на два размера больше, но я предусмотрительно взяла с собой три пары тёплых носков. Даже просто стоять на коньках оказывается не просто. Ступни то и дело заваливаются то внутрь, то наружу. Я пытаюсь удержаться, но для этого приходится нелепо размахивать руками.

– Нелли, кажется, это была плохая идея.

– Не переживай, это с непривычки. Я тоже поначалу не могла равновесие поймать. Поехали.

Подруга берёт меня за руки и катит за собой. Я вцепляюсь в неё. Теперь ноги разъезжаются ещё и вперед-назад.

– Похоже, завтра я не встану с кровати, – жалуюсь я.

– Так и есть, – смеётся Нелли.

– Мышцы жутко болят, я и представить не могла, что это так тяжело. Кто придумал эти чёртовы коньки?!

– Смотри вперёд, а не на ноги.

– Ага, ещё скажи: «Закрой глаза».

– Маш, я тебя держу, не паникуй.

Подруга катает меня кругами, пока я не привыкаю к этим жутким инородным предметам у себя на ногах.

– Готова попробовать сама? У тебя уже получается.

– Нет, – говорю я. – Но попробую. Отвези меня поближе к сугробам, лучше буду падать в снег.

– Отличный настрой!

Как только Нелли отпускает руку, я тут же теряю равновесие и приземляюсь на колени. Шиплю от боли. Завтра про этот вечер мне не дадут забыть не только мышцы, но и синяки. Может есть какой-нибудь более лёгкий способ провести время с Кириллом? Нет, дело уже не в нём. Я просто не хочу отступать.

Через некоторое время я уже сама стою и даже могу оторвать одну ногу ото льда, чтобы сделать шаг. Правда пока только правую. Девчонки по очереди подъезжают и сыплют советами: «Перенеси центр тяжести на одну ногу», «Разверни коньки в стороны», «Отталкивайся, а не шагай». Я вежливо улыбаюсь, знаю, что они хотят помочь, но, если честно, единственное, чего мне хочется, это засунуть их советы куда подальше. Чувствую, что щёки мои горят, а волосы прилипают ко лбу. Выгляжу сейчас, наверное, потрясающе. Штаны и куртка уже со всех сторон облеплены снегом, а на перчатках собрались комки, которые придётся потом отрывать.

Со скоростью черепахи пробираюсь к центру стадиона, стараясь скользить, а не шагать. Эта идея даётся мне с трудом. Какой-то парадокс: сделать шаг, но не шагать, скользить, но не давать ногам разъезжаться в стороны. Сосредоточившись, пытаюсь выполнить все условия, балансирую руками как канатоходец.

– Шухер! – раздаётся крик сзади. Мимо проносится Аня, – Менты! Петрушка, беги!

Чёрт! Так и знала: нас поймают! Сердце начинает бешено колотиться в груди. Я тут же забываю всю технику скольжения и начинаю быстро перебирать ногами, молотя лезвиями коньков по льду. Размахиваю руками, как будто пытаюсь плыть. Всё это не помогает – я барахтаюсь практически на одном