За Камнем Жизни - Нюра Осинина

каждой куртки оказались вязаные шапки, двойные. Но, ведь, в здешнем мире нет вязаных вещей. Филантей только и увидел у Лукерьи, как она ловко спицами работала, да свитера вязала. А носки ребятам с рукавицами – так только спицы мелькали. «Стоп! Свитера!».

Филантей метнулся к сундуку. «Надо же! А мы даже и не заглянули в него вчера. А тут не только свитеров нет, даже Лукерьиного безрукавного, а и мешочков да бутылёчков с баночками поубавилось». Закрыл сундук и вернулся к курткам. Выложил стопкой по размеру на стол – снизу самая большая, сверху самая маленькая.

На улице опять просигналили. Знакомый домовик-механик принёс завязанный мешок. По всем признакам, тоже что-то из одежды. Принял, поблагодарил, вернулся в дом, а курток уже нет. В мешке оказались тёплые суконные штаны, а, точнее, брюки с ремнями и пряжками хоть и серебряными, но простыми, с гвоздиком и дырочками. Тоже на стол выложил. Брюки исчезли, а на столе горшок из-под курятинки с овощами опустошённый возник и записка: «Благодарствуем, Филантеюшка, за заботу и обед. Очень вкусно. Кашу съедим позже. Луша, Тима и Егорушка».

И опять на сердце тепло и умильно. Но засиживаться некогда – день сегодня хлопотный. Вот опять к избушке кто-то на лошади, впряжённой в телегу, подъехал. Вышел встретить. Оказывается, мужик привёз доски, какие Лукерья заказала, и дрова. Пять вязанок по десять поленьев.

- Примай, домовик! – весело выкрикнул бородатый мужик, здоровенный, могутный, что тебе былинный богатырь Микула Селянинович. – Вот, староста отправил. Кудой груз скидавать?

- Да тут и скинь, – махнул рукой Филантей. – Я приберу опосля.

- Ну лады.

Мужик соскочил с телеги, подошёл с одного бока, без натуги приподнял за край, да и свалил самосвалом.

- Ну, бывай, – мужик запрыгнул на телегу, развернул лошадку и покатил по грунтовой дороге к видневшейся вдали деревне.

Филантей только головой покачал, да затылок почесал. А тут опять домик подкатил. И снова выставили короб с крышкой и двинулись дальше.

- Мда-а-а, – рука сама потянулась к затылку. – Как шустро Лукерьин-то заказ исполняют.

В коробе были сложены спальники из шкуры снежного лубе́ра, а нутро из плотного сукна, да с капюшоном, да можно на шнурок стянуть.

«Прошлую-то ночь, наверное, промёрзли, хоть и под войлоком, – раздумывал Филантей, разглядывая и укладывая на столе спальники. – А в этаких-то мешках и на снегу не промёрзнешь, не то что на войлоке».

Записку приложил: «Доски и дрова в количестве пяти вязанок перед входом на улице сложены». Вышел на улицу, дождался, когда уберут доски и дрова, и со спокойной душой вернулся в избушку.

֎ ֎ ֎

Глава 4. Кураторы не дремлют

- Вот так мы и оказались здесь, – завершила Лукерья рассказ о себе. – Вызволять нас отсюда никто не будет. Самим нужно выбираться. Только вот в какую сторону, чтобы уж наверняка?

- В какую сторону, определить не сложно, – махнув рукой, проговорил Моррис. – Побегаю кругами в обороте и определюсь. Но, вот, чтобы наверняка в жилой сектор попасть, да к избушке, тут только можно на чудо надеяться. Или… так ты говоришь, вы немного до источника Силы не доехали?

- Часа два тихого хода. Так сказать, на последнем издыхании добирались.

- А это всё у вас как тут появилось? Только не говори, что внуки волшебствуют.

- Нам удалось наладить связь с домовиком нашей избушки. Филантей выполнил мой заказ, отправленный запиской. Но это, действительно, с помощью Егорушки и его волшебной палочки.

- Хорошая палочка у Егорушки, – покивал головой Моррис и пристально посмотрел на мальчика и на воронёнка. – И фамильяр, хоть и мал, но силён. «Кто-то же озаботился обучением будущего волшебника через фамильяра. Хоть и утверждает Лукерья, что они простые люди, умершие в своём, безмагическом, мире, но так ли уж они просты», – подумал, но озвучил другой вывод. – Значит, Лукерья, ты можешь связаться со своим домовиком. Когда сможешь это сделать? – поинтересовался.

- А вот, горшок освободился. Записку чиркну. Егорушка отправит. Что писать? – приготовила Лукерья клочок бумажки и карандаш.

- Пусть к источнику Силы отправляется. Там и остаётся. Легче будет уловить сигнал. Но, только если тот сектор, где вы были, соседствует с этим.

- А если, нет? – Лукерья оторвалась от написания тех каракуль, что были здесь буквами. Многолетний учительский стаж работы над почерками младших школьников способствовал быстрому освоению иномирного письма.

- А если, нет, то пойдём в любой жилой сектор, – спокойно ответил Моррис. – Там нам помогут связаться с вашей избушкой.

- Ба, – подал голос Тимур, до этого тихо сидевший с братишкой, не встревавший в разговор старших. Пока Лукерья рассказывала Моррису о себе, ребята спокойно сидели, лишь тихо перешёптывались о чём-то своём, иногда похихикивая. – Ба, мы пойдём с Егоркой, разомнёмся.

- Идите, – махнула рукой Лукерья. – Да далеко не бегайте.

- Не, мы только два-три круга, небольших, – уверил Тимур ба. – А ты пойдёшь?

- Обязательно. Нечего засиживаться. Потом идти не смогу. Моррис, тебе тоже размяться надо бы. Хоть и бежал трое суток без останова, но и отсыпался столько же. Мышцам разминка нужна. Выходи. Лыжи и для тебя припасены.

- Лыжи? Это те доски с ремнями? Так я на них и ходить-то не умею.

- Вот и поучишься. Не велика наука.

Лукерья, надев куртку, вышла вслед за ребятами. Моррис отставать не стал.

Ребят возле убежища не было, но по снежной целине шёл след – две параллельные немного вдавленные полосы по ширине лыж. Мальчишки маячили вдалеке, сделали разворот по дуге и пошли назад.

Моррис присматривался к их ходу. Лукерья встала на лыжи.

- Что замер? Пошли. Наблюдай за мной и иди также, скользи, – скомандовала и поскользила по следу ребят.

Моррис пошёл следом, приноравливаясь к лыжам и скольжению. Минут через десять он освоился и стал двигаться легко. Лукерья сошла с накатанной лыжни и пошла по целине. Присмотревшись, Моррис быстро понял, как следует идти по рыхлому снегу. Тоже сошёл с лыжни и пошёл рядом с Лукерьей.

Так и ходили часа два.

Наследующий день Моррис, выбравшись из спальника переоделся в своё. Лукерья отвернулась, когда мужчина, повернувшись к ней спиной, начал раздеваться. Хотя, чего она там не видела? Лечила-то голого. Но, всё же. А ребята наблюдали с открытыми ртами, когда на Моррисе появилась другая одежда.