Убийца Богов - Василий Иванович Сахаров

Поэтому продолжает строить укрепления и надеется, что к тому моменту, когда враги подойдут к Аврильскому хребту или начнут высадку морского десанта, империя сможет помочь ему подкреплениями, которые перебросит через телепорт. Мне в это верится с трудом. Хотя разочаровывать Лотара Эвриго, который регулярно выходит на связь, я не собираюсь. Держится? Вот и молодец. Если хотя бы на месяц, а лучше на два, отвлечет на себя больше миллиона вражеских солдат, честь ему и хвала. А там, кто знает, возможно, ситуация поменяется и ему, в самом деле, помогут.

Снова в голове земная мелодия. Какая же прилипчивая. И ведь никак не могу вспомнить текст песни, откуда она или кто исполнитель. Но явно это что-то попсовое, про любовь.

Не обращая внимания на охрану, я издал громкий смешок. Прислушался к своим чувствам и с непробиваемой уверенностью осознал, что сегодня должно произойти что-то важное. Не для всех, а лично для меня.

– Что-то будет… – пробурчал я, продолжая улыбаться и, ударив коня стременами по бокам, погнал его дальше.

Мой эскорт последовал за мной. Дорога петляла вдоль позиций нашей армии на левом берегу реки Фаратта и бойцы, замечая меня, поднимали вверх оружие или просто вытягивались по стойке «смирно». Сегодняшняя очередная победа, когда чародеи подловили дракона-разведчика и смогли свалить его дружным залпом, явно, подбодрила воинов. А вот оркам, которые наблюдали за падением монстра с противоположного берега, гибель казавшегося непобедимым крылатого союзника в минус.

Лошадь несла меня легко. Останавливаться до самого штаба, который находился в городской школе, я не собирался. Однако навстречу двигался одинокий всадник, которого я узнал, но увидеть его здесь и сейчас совсем не ожидал. Это был брат Айнур, паладин Иллира Анхо.

Натянув поводья, я заставил животное остановиться, и брат поступил так же. Охранники Айнура знали, все-таки он второй человек в семье Ройхо после меня, так что напрасно не суетились и держались в отдалении. Мы могли говорить спокойно и, обменявшись приветствиями, я спросил брата:

– С чем пожаловал, Айнур?

– Меня за тобой учитель послал, – ответил брат.

– А где он?

– Зашел в таверну возле ворот, – Айнур кивнул в сторону города. – Молодость вспоминает.

– Это как?

– Пьет свежее пиво и закусывает рыбным пирогом.

– Да уж… – протянул я. – Веселая у него, видать, молодость была. Не только во дворце приходилось выпивать и закусывать.

– Наверное, – усмехнулся брат и снова кивнул в сторону Шайгара: – Поехали?

– Да, – согласился я. – Тянуть не надо. Все-таки меня настоящий боженька ожидает. Хоть и молодой, но наш.

Я заметил, что Айнура мои слова слегка задели. Ведь он паладин и для него Иллир высшее существо. Однако брат ничего не сказал и правильно сделал, ибо каждый останется при своем мнении. Для него Иллир бог, а для меня учитель и наставник, мнение которого не всегда может быть единственно правильным и верным.

Через несколько минут мы влетели в опустевший город, из которого были эвакуированы почти все жители. Остались только чиновники, городские стражники и владельцы трактиров, в которых могли отдыхать солдаты. Мы остановились возле заведения под названием «Фараттский рыбак». Брат остался снаружи, а я прошел внутрь.

В трактире пусто. Посетители если и появятся, то к вечеру. Взгляд скользнул по залу, зацепился за трактирщика, полного румяного мужика в белом переднике, а затем остановился на одиночке в самом темном углу помещения. Это был Иллир под личиной пожилого армейского капитана с нашивками 27-го пехотного полка на левом рукаве полевого мундира. Он, в самом деле, с аппетитом уминал рыбный пирог и запивал его свежим пивом.

Проходя мимо стойки, я принюхался к запахам, которые доносились с кухни, указал на стол Иллира и бросил трактирщику:

– Мне тоже самое.

– Слушаюсь, господин, – угодливо кивнул мужик и умчался на кухню.

Я скинул на свободный край широкой лавки шляпу, присел напротив Иллира и поприветствовал его:

– Здравия, учитель.

– Ага, – пробурчал он, прожевал кусок, посмотрел на меня и добавил: – Тебе тоже не хворать, ученик.

Появился трактирщик, и передо мной оказалась большая тарелка с рыбным пирогом, а рядом с ней литровая глиняная кружка с прохладным пенным напитком.

Хозяин заведения исчез, Иллир не прерывался, и я тоже приступил к трапезе. Пирог чем-то напоминал пиццу с морепродуктами. Тесто тонкое, а начинки много. Приготовлено хорошо и все свежее. Да и пиво, надо сказать, отменное. Даже в столице такое найдешь не сразу. Так что пообедал я на славу.

Иллир, судя по его уставшему, но довольному лицу, тоже не пожалел, что потратил свое драгоценное божественное время на прием пищи в этом месте. И когда наши тарелки опустели, мы одновременно взяли кружки, приложились к ним, сделали по глотку и перешли к тому, ради чего учитель меня позвал:

– Значит так, Уркварт, – поставив на стол кружку, сказал Иллир, – есть две новости.

– Плохая и хорошая? – повторяя его движение, усмехнулся я.

– Для кого как, – на его губах тоже появилась усмешка, но была она совсем не веселой.

– Это связано с тем, что я добил Так-Цароха?

– В том числе.

Кивнув, я сказал:

– Готов слушать, учитель.

– Кама-Нио много раз обращалась к нашим божественным союзникам: Ярину Воину, Самуру Пахарю, Вершу Моряку, Бойре Целительнице, Лаине Охотнице и Сигманту Теневику. Она требовала поддержки, но они отмалчивались, а если отвечали, то сетовали на трудности и проблемы. Мотивация наших божественных «друзей» ясна и понятна. Пусть Кама-Нио и молодой Иллир сами решают проблему, сражаются и тратят ресурсы, а они останутся в стороне и продолжат получать энергию от своих алтарей и святилищ. Это позиция прагматика. Однако теперь захватчики уже не за океаном, а на имперской земле. Так что воины Светоносного Энги разрушают старые храмы и намоленные алтари, которые даже сами по себе, уже без большого притока верующих, вырабатывают энергию. Только представь себе алтарь, которому больше тысячи лет. Десять веков он исправно дарил богу или богине драгоценный ресурс, а теперь его нет. Ниточка оборвалась и сверхсущество, ощущая потерю, испытывает боль и раздражение. А таких алтарей только за минувшую неделю захватчики уничтожили не менее трех десятков. Шесть принадлежали Самуру, три Ярину, десять Вершу, две