Пусть к солнцу - Корбан Эддисон

— Что ты собираешься делать сегодня? — спросил Динеш.

— Может быть, посижу немного на набережной, почитаю. А потом — не знаю.

Динеш внимательно посмотрел на него:

— Она так и не ответила, да?

Томас покачал головой.

— Не расстраивайся. Она же сказала, что ей нужно подумать. Я уверен, она просто занята.

Томас хотел что-то ответить, но услышал, как зазвонил Black-Berry. Телефон лежал в кухне, на барной стойке. Он быстро встал и бросился внутрь. На экране высветился номер Прийи. Томас почувствовал, как в груди у него мгновенно потеплело.

— Это Прийя, — сказал он.

Динеш поднял вверх большой палец.

Томас поднес телефон к уху:

— Алло?

— Томас, — сказала Прийя. Повисла пауза. Она заговорила снова, очень быстро, так, что слова сталкивались друг с другом: — Я подумала, как и обещала. Я хочу увидеться с тобой еще раз.

Он улыбнулся. Прийя волновалась, только когда речь шла о чем-либо действительно важном.

— Хорошо. Когда и где?

Она вздохнула.

— Моя вторая двоюродная сестра завтра выходит замуж. Церемония менди будет проводиться сегодня вечером, в доме деда. Отец будет в праздничном настроении. И вокруг будет много людей, так что ему придется быть с тобой вежливым.

Томас закрыл глаза.

— Ты уверена, что это хорошая идея?

Он был счастлив, что Прийя захотела встретиться с ним еще раз, но идея предстать перед глазами ее отца и, возможно, вступить с ним в конфликт, да еще в присутствии всей семьи, испугала его не на шутку.

— Ты что, передумал?

— Нет-нет. Просто… не важно. Расскажи мне, как туда добраться.

— Давай встретимся у входа в Прийядаршини-парк в пять тридцать. Таксисты у Черчгейт-стейшн знают, где это.

— Что мне надеть?

— Ты привез с собой костюм?

— Только один.

— Одного достаточно. И… Томас…

— Да?

— Захвати с собой свое чувство юмора. Оно тебе понадобится.

Он приехал в Прийядаршини-парк на пять минут раньше назначенного времени и тут же позвонил Прийе. Она взяла трубку после первого же гудка. По тону было слышно, что она все еще нервничает.

— Стой на месте. Я сейчас подойду.

Солнце уже начинало садиться, и небо на горизонте было окрашено розовым. Прийя появилась через минуту. Томас стоял у обочины. Она вылезла из кабинки рикши и направилась к нему. На ней был сальвар камиз цвета тропического моря. Вырез платья был довольно глубоким, но не открывал ничего лишнего, выгодно оттеняя ее кожу цвета миндаля. Косметики на ее лице почти не было; Прийя не нуждалась в макияже.

Не дойдя до него пяти футов, она остановилась и застенчиво, как школьница, улыбнулась. Точно так же она посмотрела на него в самый первый раз, когда они встретились.

— Тебе нравится мой наряд? — спросила она. — На Западе мне не приходилось носить такое.

— Мы много потеряли, — ответил Томас.

— Хорошо выглядишь, — заметила Прийя.

— В костюме я чувствую себя как покойник, — сказал он.

Прийя засмеялась.

— Не слишком формально?

— В самый раз. Будешь чувствовать себя как дома. В моей семье полно «слишком формальных» людей.

— У меня кое-что есть для тебя. — Томас полез в карман пиджака и достал книгу, которую дала ему мать. — Мама подарила ее тебе на Рождество.

Прийя удивленно посмотрела на него и взяла книгу.

— Но как она узнала, что я люблю Найду?

— Видимо, догадалась.

— Пожалуйста, передай ей большое спасибо. — Прийя прижала книгу к груди. — Это очень дорогой подарок. — Она неловко замолчала. — А ты…

Он кивнул:

— Я сказал им.

— Мне очень жаль. Должно быть, они расстроились.

Томас пожал плечами:

— Они взрослые люди.

Она отвернулась, пытаясь побороть волнение.

— Ну, где там твоя вечеринка? — бодро спросил Томас.

Они сели к рикше, и Прийя рассказала водителю дорогу. Через несколько минут они подъехали к деревянным воротам, осененным высокими платанами. Двое охранников в униформе пропустили их внутрь. За воротами раскинулся необычайной красоты сад. На фоне закатного неба четко выделялись силуэты деревьев. В центре сада находилась круглая лужайка; на ней был установлен освещенный свечами шатер. В шатре сидела молодая женщина — невеста, в желтом сари и желтом покрывале. Женщина постарше с тюбиком пасты из хны наносила на ее руки и ноги особый рисунок — менди. В стороне расположился квартет музыкантов, наигрывавших индийские мелодии.

Томас на секунду замер. Вдалеке, в роще акациевых деревьев, виднелся дом. Его крыша была покрыта терракотовой плиткой; ставни были открыты, чтобы внутрь проникал легкий бриз. На примыкавшей к дому террасе веселились гости.

— Когда мы были маленькими, называли это место Вриндавана, — сказала Прийя, намекая на священный лес, в котором вырос Кришна.

Томас кивнул:

— Мне трудно представить, что твое детство прошло в этом мире.

— Теперь ты понимаешь, почему мы уехали? Отец хотел добиться всего сам, а здесь бы это никогда не получилось.

— Все эти люди — члены твоей семьи?

— Нет. Некоторые просто друзья. Но не волнуйся, я не стану знакомить тебя со всеми.

Томас улыбнулся:

— Пока всех мужчин зовут Рохан, а девушек Пуджа, я не запутаюсь.

Прийя снова засмеялась:

— Веди себя прилично. Первое впечатление — это все.

Он взглянул на нее:

— Знаешь, прошло уже лет сто с тех пор, как мы в последний раз флиртовали.

Прийя отвернулась и вдруг затихла. Томас чертыхнулся про себя. Он слишком торопится. Нужно быть осторожнее.

— Извини, — сказал он.

— Нет, — возразила Прийя. — Не извиняйся.

Почувствовав ее неловкость, он сменил тему:

— Твой брат тоже здесь?

Прийя улыбнулась; казалось, ее настроение снова улучшилось.

— Абишек действительно присутствует в списке гостей, но я сомневаюсь, что ты его увидишь. Он уже наверняка нашел какое-нибудь укромное местечко, чтобы уединиться со своей новой возлюбленной. Уже месяц их водой не разольешь. Мы все удивляемся. Ждем, когда же страсти спадут.

— А твой отец?

Прийя показала на террасу:

— Он там. Ведет интеллектуальные разговоры.

— В других обстоятельствах я бы к нему с удовольствием присоединился.

Она вздохнула.

— Тебе понравится беседовать с ним, я уверена. Когда он смягчится. — Она постаралась, чтобы это прозвучало оптимистично. — У вас много общего.

— Слишком много, я полагаю.

На это Прийя предпочла не отвечать.

— Пойдем. Мама хотела тебя видеть.

— Погоди-ка, — не понял Томас. — Ты что, сказала ей обо мне?

— Она сама спросила, когда я вернулась домой в среду. Я не могла ей солгать. Она никогда не была против тебя, Томас. Она просто хочет, чтобы я была счастлива.

— Значит, я должен убедить только твоего отца.

Она покачала головой и посмотрела ему прямо в глаза:

— Нет. Ты должен убедить только меня.

— Тогда почему мы здесь? — раздельно произнес Томас.

На мгновение в ее глазах мелькнула боль, и Томас понял, что переборщил. Он поднял ладони, собираясь попросить прощения, но Прийя опередила его:

— Моя семья — часть меня. Между нами ничего не изменится, если они не будут вовлечены с самого начала.

— Ты права. Конечно. Я не это имел в виду.

Несколько долгих секунд Прийя изучала его лицо.

Томас уже подумал, что сейчас она проводит его обратно до ворот, но Прийя вдруг улыбнулась. Опасный момент миновал.

По извилистой тропинке они прошли через сад, пересекли лужайку и пошли к шатру. Суреха Пател сидела на подушках и разговаривала с соседями. На ней было фиолетовое сари; волосы были собраны в элегантный узел. Увидев их, она извинилась и направилась к ним.

— Прийя, дорогая. — По-английски Суреха говорила с акцентом. Она взяла дочь за руку и отвела ее в сторону, к тамариндовому дереву у края лужайки. — Музыка просто чудесная, правда?

— Правда, мама, — послушно ответила Прийя. — И Лила тоже.

— Из нее получилась прекрасная невеста. — Суреха повернулась к Томасу. Ее лицо было непроницаемым. — Добро пожаловать в Бомбей. Как вам нравится город?

— Он потрясающий во всех отношениях, — ответил Томас, пытаясь скрыть волнение.

— Полагаю, это комплимент. — Суреха посмотрела на дочь и снова перевела взгляд на него: — Я не виню вас за то, что вы увезли от меня Прийю. Это было ее собственное решение, и я всегда старалась проявлять понимание. И тем не менее мы очень рады, что она снова с нами.

Томас чувствовал себя и настоящим мужчиной, и трусом одновременно.

— Я понимаю, миссис Пател. Шесть лет назад я отправился в Англию, чтобы просить руки вашей дочери. Ваш супруг был очень любезен, но своего благословения он так и не дал. Мне следовало подождать до тех пор, пока он не согласился бы на брак.