Его запретная пара (СИ) - Наталья Александровна Буланова

дотронулась до ягуара.

— Чем мне тебе помочь?

Воздух дрогнул, завибрировал, и под моей рукой вместо шкуры оказалась разгоряченная кожа, словно отвечая на мой вопрос.

— О мой бог, — вырвалось у меня тихое.

Я закрыла рукой рот, но не глаза. Оторвать взгляд от него было просто невозможно. Во всем великолепии, в боевой готовности. Глядя на него, я очень хорошо чувствовала животную сторону своей натуры, которая оценила его по достоинству.

Яр на секунду нахмурился, приходя в себя. Приоткрыл глаза, посмотрел на меня, поднял руку, обхватил мое запястье и положил на себя.

— Подержи так чуть-чуть, — хрипло произнес он, глядя на меня из-под опущенных темных ресниц.

А сам приложил мою руку к своей груди и повел вниз по животу.

Кажется, у кого-то не только приступ ужасного жара и похоти, но и хитрожопости!

И тут вдруг снаружи раздался басовитый голос Тени, который было сложно с кем-то перепутать. Он пел! Громко, надрывно. Судя по голосу, наемник был в хламину пьян.

До ушей донеслось:

— Елы-палы-женщина-а-а, горяча и бешена-а-а,

Ты скажи, за что мне эта — ик! — эта сука-любовь?

Ик!

Храп медоедки тут же прервался.

Похоже, Настя все-таки сделала это — убрала свой запах. Не знаю ничего другого, что смогло бы привести Тень к Аленке в таком состоянии.

Глава 12

Тень

Сколько нужно выпить сверху, чтобы опьянеть?

Не знаю как кому, а мне три бара полностью, и то не уверен. Больше просто не лезло, точнее — лезло обратно, будто я устраивал алкогольное промывание желудка.

Завтра будет плохо. Хотя нет, плохо уже сейчас. Нет, плохо с того момента, как Настя сказала, что я для нее член семьи. А теперь, когда моя принцесса убрала запах, лишь бы отделаться от моего внимания, стало просто невыносимо.

Я клял свой организм за то, что он слишком быстро справлялся с токсинами и я трезвел. Так хотелось хоть на мгновение забыться, провалиться в пустоту опьянения. Но нет.

Тупик.

Случилось то, чего я больше всего боялся. И я лучше матери с отцом знал характер Насти и понимал: если она что-то для себя решила, то не отступит. И теперь она поставила задачу провести черту между нами.

Плевала она на истинность, а я, вместо того чтобы возненавидеть ее, радовался как дурак, что провел рядом с ней столько лет.

«Когда я приведу парня, ты сдашься?» — спросила она меня, глядя прямо в глаза.

Стояла передо мной, такая прекрасная и жестокая. Как человек, она не чувствовала того, что ощущал я. Привыкла ко мне.

Я как раз предавался отчаянию, когда получил сообщение о том, что Ди обернулась в тигрицу. Что Яр ушел от погони, и, скорее всего, эта парочка встретится на территории кошачьих.

Я тут же поймал такси и полетел туда, чтобы убедиться, действительно ли Ди обрела зверя. Ведь если это правда, то и Настя могла бы. Тогда она почувствовала бы нашу истинность на своей шкуре! Это был выход для меня. Настоящее спасение!

Всю дорогу я думал, как Ди могла обернуться с такой историей и в таком возрасте. До этого не было известно ни единого подобного случая. Может ли быть, что кто-то или что-то способствовало этому?

Черт, зачем я столько пил? Голова только заболела, и мысли спутались.

Что-то здесь было не так. Неладно. Во всей этой истории с Ди чувствовалось что-то не то. Чутье меня еще никогда не подводило.

И тот, кто мог немного пролить свет на ситуацию, сейчас на койке у Альбины спорил со смертью.

На территории кошачьих царил бедлам. Еще не сплоченные кошачьи словили транс от действий новенькой тигрицы, по следу которой пошел Яр, а Артур бросился ловить за нее пулю. А я, не будь дураком, пустил слушок: «Ди хочет подать заявку на пост главы».

Пусть будут в тонусе.

Позвонил Насте. Ответил какой-то хрен с бугра.

Я поломал немного деревьев у шерстяных, пообещал высадить новые.

Дьявол! Принцесса специально испытывала мои нервы, отгоняла меня от себя ссаным веником, злила.

Думает, что я отстану? Сдамся? Она же меня знает.

Не отпущу. Всем воздыхателям кости переломаю.

Может, и хорошо, что мне полтинник. До тридцати пяти я так нагулялся, намотался по свету и столько всего увидел, что мне хватает ума и опыта не наломать дров.

А вот второго сердца нет.

Хреново.

Мне всегда было на всех наплевать. До появления малышки в животе у Веры. До появления в этом мире Насти.

На что я только не шел: выменял секрет омолаживающих ледяных процедур у песца Никса, делал маски каждый день, ел молодильные яблоки Леона, которые он подбрасывал Альбине. Медитации, йога, духовные практики. Да чего я только не делал, чтобы не казаться своей истинной старым! В итоге я сейчас не выгляжу старше тридцати восьми. И что? Она видит во мне члена семьи! Она убрала свой запах, собирается заводить романы с зелеными юнцами.

Я брел к домику, где должны быть Ди, Аленка и Яр, а сам думал, что докатился. Докатился до состояния, что хочу излить душу елы-палы-женщине, а не друзьям. У Муна семья. У песца семья. Не хочу видеть их сочувствующие взгляды, а вот медоедка всегда могла предложить что-то оригинальное.

Вон, храпит так, что слышно издалека!

И запах Ди точно изменился. Она тигрица!

Ха!

Может, еще есть надежда у нас с Настей?

В нос ударил запах дикого возбуждения, который буквально сочился из домика. Я остановился.

Медоедка храпела на крыльце, лежа поперек кресла-качалки, и не знала, какой разврат творится дома.

Ну, хоть у Яра все удалось.

Моя душа завыла:

— Елы-палы-женщина-а-а, горяча и бешена-а-а,

Ты скажи, за что мне эта — ик! — эта сука-любовь? Ик!

Медоедка резко распахнула глаза.

— Вздремнуть нельзя, елы-палы! — Аленка села на кресле-качалке ровно, оглянулась и ахнула: — И почему я здесь прохлаждаюсь?

Втянула воздух, подозрительно посмотрела в сторону дома и понятливо закивала. Она отвела взгляд и с удивлением остановила его на мне.

— Те-е-ень, все елы-палы? Мне снилось, как ты горланишь.

Я привалился к дереву, прислонился к коре головой, ища опору.

— Не приснилось.

Медоедка тут же подскочила на ноги.

— Тень…

Я оттолкнулся от дерева и оказался рядом с ней:

— Ди превращалась в тигра? Как? Ты сама видела? Что спровоцировало? Были какие-то признаки оборота? — Сам не заметил, как схватил медоедку за плечи.

Аленка посмотрела на меня с сочувствием. Это разозлило еще больше.

— Ну же! Говори! Она при тебе обернулась?

— Да, елы-палы.

— Почему?

— Нас