Спецоперация «Зверобой» - Михаил Ефимович Болтунов

их приветствуют.

– Давненько мы гостей из Москвы не встречали, – улыбается Потиленко.

– Теперь так, товарищи, – говорит Недоспасов. – Грузовые мешки найдут наши ребята, а мы ищем ваших оставшихся. Четверо здесь, пятый вижу на подходе.

Командир указывает на идущего через поляну Сараскина.

– Кого нет?

– Радистки Пивоваровой, Григорьева и Гречина.

– Товарищ военинженер, предлагаю вам с ребятами отдохнуть, а мы с Автономом пробежимся, поищем их. Все-таки места получше знаем.

– Возьмите и нашего одного с собой. Они же его знают. Этот не заблудится, правда, Сараскин?

– Нет проблем, командир.

Тройка ушла на поиски. Возвращения ждали долго. Уже забрезжил рассвет. Баталин с тревогой стал поглядывать на часы. Наконец из ближайшего кустарника выглянула улыбающаяся физиономия снайпера Григорьева, за ним показался минер Гречин, потом – радистка Пивоварова. Ее десантные шаровары были мокрые и грязные.

– Что случилось, Аня? Как рация? – бросился к ней Никеров.

– С рацией все в порядке, – ответила расстроенная Пивоварова.

– Ничего страшного, – старался поддержать ее Недоспасов. – Наше обычное партизанское дело. Занесло ее маленько при приземлении в болотце.

Он оглядел разведчиков.

– Все в сборе. Теперь я в голове колонны, Автоном – замыкающий. Вперед, товарищи, к месту вашей постоянной дислокации.

Есть такая армейская шутка: кто самый неприятный на поле боя? Неприятель. Первым неприятелем для разведчиков стали комары. Баталин напрочь забыл об их существовании. И вот они напомнили о себе. Тучи комаров атаковали колонну разведчиков. Кусались неистово.

Наступило яркое теплое утро. Кругом стояла хрустальная тишина. Девственный лес окружал разведчиков. Казалось, что нет никакой войны.

Несколько часов шли они до своего лагеря. Солнце уже поднялось высоко, и от жары спасал только лес с его мощными, многолетними соснами. Потом хвойный лес сменился густыми зарослями ольхи вперемешку с березой. С трудом продирались сквозь эти заросли. Неожиданно ольховник закончился, и они увидели несколько землянок на опушке леса.

– Вот и ваше стойбище, располагайтесь, – сказал командир партизан.

Разведчики вытащили продукты, в тенечке накрыли стол, пригласили хозяев. Угостили их папиросами. Потекла неспешная беседа.

Командир разведгруппы Баталин и руководитель партизанского отряда Недоспасов отошли подальше, присели на поваленную березку. Надо было с глазу на глаз обговорить некоторые моменты их предстоящей совместной работы.

– Я тебе так скажу, Сергей Иванович. Самая большая стройка, которую ведут немцы, расположена в Красном Бору. Что за стройка, нам неизвестно. Возможно, расширяют штаб Клюге, а может, и ставку Гитлера клепают. Но то, что это очень важный объект, сомнения нет. Охрана на самом высоком уровне. Все попытки проникнуть и внедриться на объект закончились полным провалом.

Недоспасов только развел руками, мол, все, что могли, сделали. Он помолчал, словно собираясь с мыслями, и продолжил:

– Строительство фашисты начали, по сути, сразу после того, как захватили Смоленск. За это время ни одного пленного, сбежавшего с объекта.

– Даже не верится, что никто из наших людей не попытался совершить побег. Не такой у нас народ, – засомневался Баталин.

– Мне тоже не верится. Только факт остается фактом. Может, кто-то и пытался вырваться, да не получилось. Иначе мы бы знали. Куда ему деваться в этих лесах-болотах, все равно к нам бы прибился. Если бы немцы устроили облаву, покричали, пошумели, полаяли, тоже бы стало известно. Ничего. Это еще раз говорит о сильной охране.

– Может, у подпольщиков какая информация? – поинтересовался Сергей.

– Мы поддерживаем с ними связь. Недели две назад был от них связной. К сожалению, по стройке ничего нового. Так что в Смоленск пока лучше не соваться, не рисковать.

– По вашим данным строят военнопленные?

– Без сомнения. Но не только. Когда немцы вошли в Смоленск, они сразу же приказали всем зарегистрироваться. Анкетные данные, профессия и так далее. Началась стройка, похватали инженеров-строителей, техников, мастеров, специалистов – плотников, бетонщиков, каменщиков… До сих пор ни один из них домой не вернулся. Так что не спросишь.

Недоспасов вынул пачку папирос, пальцем руки ловко щелкнул по дну пачки, выхватил папироску. Закурил, со смаком затянулся и безнадежно махнул рукой.

– Думаю, и не вернутся… Вот такие пироги, мой дорогой разведчик. Ты, Сергей Иванович, не сомневайся, тебе всегда поможем. Но это не полицейский участок забросать гранатами и даже не поезд под откос пустить. Скажу откровенно, я уже думал над этой головоломкой. Ни хрена не придумал. Такова она сермяжная правда жизни.

– Спасибо большое за информацию и за готовность помочь, – сказал Баталин. – В общем, связь поддерживаем, как условились. Будем думать. У вас хоть поезда есть, да полицейские участки, а у нас одна-единственная задача, и отступать некогда. За нами Москва.

Партизанские командиры поблагодарили за угощение, распрощались и отбыли восвояси. На полянке остались только бойцы разведгруппы. Они помалкивали, смотрели на командира.

– С чего начнем? – спросил Баталин. – Есть соображения?

– Осмотреться бы надо, – сказал снайпер Григорьев. – Выйти завтра с утречка, по росе, пока солнце не встало, и прошерстить периметр этой стройки: охрана, оборона, заграждения, кто въезжает, выезжает, входит, выходит…

– Вывозит, привозит – материалы, инструменты, кабели, провода, столбы. В общем, все, что говорит об этой стройке, – добавил инженер Грибной.

– Принимается, – сказал Баталин, – Коскинен и Гречин действуют в полосе… Командир обозначил на карте границы района. – Вы, Грибной и Сараскин, берете под контроль эту важнейшую дорогу. Григорьев, а ты проутюжь южную окраину территории. Срок работы на объекте двое суток. Послезавтра вечером подводим итоги. У радистов своя задача – связь с Центром, бесперебойная, устойчивая. А сейчас устраиваться, привести в порядок форму, проверить боевое состояние оружия.

Командир группы оглядел своих подчиненных. Они были полны решимости приступить к боевой работе.

– Последнее. Напоминаю приказ Центра: ни в какие боестолкновения с немцами, с полицаями не вступать. При малейшей опасности уходить быстро и скрытно.

Глава 2

Ранним утром, на зорьке, разведчики вышли в поиск. Впереди шел Коскинен с Гречиным, за ними Грибной с Сараскиным. Замыкающим был Григорьев. Шагали молча, прислушиваясь к лесным звукам.

Когда они сидели за импровизированным столом вместе с заместителем по разведке Потиленко, тот, вводя их в обстановку, предупредил: в начале лета фашистская служба безопасности активизировалась в Смоленске и в его окрестностях. Немцы в последнее время изменили тактику борьбы с партизанами. Меньше стало крупных облав, бомбежек с самолетов, зато увеличилось количество мелких подразделений, которые под видом окруженцев, партизан, а то и армейских разведгрупп, шныряли по лесам. Гестаповцы устраивают засады. Делают это даже по ночам, чего не было прежде. Возросло количество лжепартизанских отрядов. Все это говорило о том, что действовать надо было осторожно, осмотрительно.

Через несколько часов хода в условленном месте, разведчики пожали друг другу руку и разошлись, каждый в свою сторону.

Лейтенант Пааво Коскинен и капитан Авдей Гречин