Земля Ханаанская. Родина иудаизма и христианства - Айзек Азимов

Агафокл

В то время как Грецию и весь Восток потря­сали ураганные нашествия Александра Великого и его преемников, греческие города на западе, на­пример Сиракузы, оставались не затронутыми этой стихией. И когда пали финикийские города, и когда был опустошен Тир, тирская колония Карфаген продолжала отлично существовать и стала сильнее и богаче, чем когда бы то ни было.

Великая победа Тимолеона на реке Кримис зас­тавила, конечно, Карфаген уйти в оборону на Си­цилии, но он мог позволить себе дождаться удобно­го момента. Историческое прошлое давало ему твердую уверенность, что между греками опять возникнут распри и та или другая сторона обратит­ся к нему за помощью. И какая бы сторона ни об­ратилась, он поможет, поскольку, поддерживая войну греков против греков, он тем самым прокла­дывает себе путь к окончательной победе.

Получилось так, как и ожидал Карфаген. Пос­ле смерти Тимолеона Сиракузы и ряд других го­родов оказались под властью олигархов, и против них, что неизбежно у греков, поднялись народ­ные вожди, использовавшие недовольство толпы, чтобы самим прийти к власти.

В Сиракузах жил некий Агафокл, сын гонча­ра. Он женился на состоятельной вдове, снабжав­шей его деньгами, и был от природы смелым и обаятельным. Он затеял агитацию и интриги, на­правленные на свержение олигархов. Его дваж­ды высылали, но он собирал армию за пределами Сиракуз, не стесняясь пользоваться средствами, которыми его снабжали карфагеняне, и в 317 г. до н. э. наконец захватил этот город.

Оказавшись у власти, он организовывал мас­совые убийства в стане противников до тех пор, пока его правление уже никто не оспаривал. За­тем он начал расширять зону своего влияния, как столетие назад это сделал Дионисий. Наконец настал момент, которого ждал Карфаген. Остат­ки клики, сброшенной Агафоклом, будучи не в силах противостоять ему, попросили помощи у Карфагена.

 

Карфаген с радостью согласился. В 311 г. до н. э. он направил на Сицилию большое войско под командованием военачальника по имени Гамилькар. В центральной части южного побережья греческая армия была сметена. Карфагеняне по­спешили на восток и, как часто случалось преж­де, осадили Сиракузы.

Предыдущие осады, которые вел Карфаген, были неудачными, но на этот раз победа казалась бесспорной. Боевой дух греков сник. Агафокл пе­рестарался, уничтожая жестоко своих противни­ков, и теперь нигде не мог рассчитывать на друзей. Если захватить Сиракузы, то весьма вероятно, что трехсотлетняя борьба между греками и карфагеня­нами наконец закончится и Карфаген на какое-то время обеспечит себе власть над всей Сицилией.

Чистейшее безрассудство привело Агафокла к плану, на первый взгляд казавшемуся самоубийственным. Но поскольку бездействие тоже были самоубийством и Агафокл при любых обстоятель­ствах всегда предпочитал действие, он с нечело­веческой энергией двинулся вперед. Агафокл на­меревался собрать любые силы, какие сможет, и прорваться силой либо уйти тайком из осажден­ного города, оставив за его стенами минимальный отряд верных ему людей, поклявшихся продер­жаться как можно дольше. Затем со своими вои­нами и своими кораблями он совершит набег на африканский берег и, угрожая Карфагену, заста­вит его отозвать войска с Сицилии. Казалось, шансов у этой авантюры никаких, но Агафокл родился авантюристом. Карфагенский флот бло­кировал порт так, что и крыса не проскользнула бы, но Агафокл рассчитывал на самонадеянность карфагенян. Он держал свои корабли наготове и ждал.

Агафокл знал, что к Сиракузам приближают­ся несколько торговых судов и попытаются про­рвать блокаду. Когда они подошли, карфагенские корабли беззаботно направились к ним, намере­ваясь перехватить груз, но при этом оставили большую брешь в кордоне вокруг города. Кораб­ли Агафокла вышли на самой высокой скорости. К тому времени, когда карфагеняне бросились за ними, догонять их было уже поздно. Более того, тем торговым судам удалось зайти в порт и дос­тавить продовольствие. Карфагеняне, погнавшись за двумя зайцами, упустили обоих.

Агафокл, сбежав от вражеских кораблей, сумел спокойно пересечь Средиземное море и в 310 г. до н. э. пристал к африканскому берегу. Так как вой­ско у него было весьма немногочисленное для того, чтобы часть послать в глубь суши, а часть оставить для охраны флота, он пошел на еще один безрассудный шаг: сжег свои корабли и заявил людям, что единственный шанс вернуться домой — одер­жать победу. Затем он двинул войска на Карфаген и разбил лагерь на его окраинах.

Карфагеняне не верили своим глазам. До сих пор их мирному и безмятежному городу никто не угрожал, и их загородные виллы и фруктовые сады дремали в вечном спокойствии — до сих пор. Им ничего не оставалось, как предположить, что карфагенская армия на Сицилии уничтожена, ибо чем еще можно было объяснить присутствие греческих войск в Африке.

Карфагеняне спешно направили гонцов на Си­цилию выяснить, что произошло, и вернуть всех, кому удалось выжить. Тем временем они с тру­дом наскребли подобие войска из всякого сброда и послали его против Агафокла. Оно было с лег­костью уничтожено хорошо обученной греческой пехотой, но город тем временем приготовился к тому, чтобы сдержать осаду, по крайней мере, до возвращения карфагенской армии. Как только та подошла, греческая армия в Африке была окон­чательно разгромлена. Однако Агафокл задолго до этого построил себе корабли и вернулся в Си­ракузы, с которых уже сняли осаду, и его встре­тили там как героя. К 306 г. до н. э. карфагеняне решили подписать договор, ограничивающий их владения на Сицилии тем, что они имели во времена Дионисия и Тимолеона. Дерзкая авантюра Агафокла себя оправдала. В оставшиеся двадцать лет жизни Агафокл укрепил свою власть на Си­цилии и в соседних регионах Италии. Сиракузы процветали, и для всего мира это было возвратом времен Дионисия, за исключением того, что Ага­фокл, будучи точно таким же тираном, обладал большим обаянием.

В 289 г. до н. э. Агафокл умирает, и снова наступает период неразберихи и анархии. Некие итальянские наемники, которых Агафокл держал в качестве охраны, захватили город Мессану в соседнем с Италией районе Сицилии. Они назы­вали себя мамертинцами (сыны Марса) и своими набегами сделали невыносимой жизнь окружающих областей. И карфагеняне опять спокойно ждали своего часа.

Пирр

Между тем на западе возник новый фактор не­стабильности. В Центральной Италии на реке Тибр стоял город, именуемый Римом. Легенда гласит, что он был основан четыре с половиной столетия назад в 753 г. до н. э., но до эпохи Александра Ве­ликого греческий мир ничего о нем не знал.

Однако во времена Александра римляне затея­ли войны против другого народа Центральной Ита­лии — самнитов — и одержали победу. К 290 г. до н. э. , как раз в тот момент, когда подходила к концу удивительная карьера Агафокла, вся Цент­ральная Италия принадлежала Риму.

Кроме того, в Риме разработали чрезвычайно гибкую систему управления и благодаря ей эф­фективно сотрудничали со всеми союзниками и колониями, обеспечивая им экономическое про­цветание, что снижало вероятность мятежей. Ред­ко кому удавалось склонить к восстанию какой- либо город, находившийся под влиянием Рима. Все это плюс хорошо обученная армия, умевшая быстро приспосабливаться к меняющейся обста­новке, сделали римлян самой неуязвимой силой этого времени.

Первыми в греческом мире оценили роль нового феномена на исторической сцене греческие города, рассеянные по побережью Южной Ита­лии. Главным из них был Тарас, более известный нам по римскому названию как Таранто.

Этот город быстро понял, что перед ним не обычное «варварское» государство и перед Римом ему не устоять. Видимо, Таранто почувствовал, что надо просить помощи со стороны. То было время, когда македонские полководцы, усовер­шенствовавшие военную науку и применявшие в боевых действиях фаланги и слонов, правили Востоком. Ближе всех находился Пирр, власти­тель Эпира, области на северо-западе Греции, как раз через пролив от итальянского «сапога». К нему и обратился за помощью город Таранто в 281 г. до н. э.

Пирр, лихой авантюрист, с радостью согласил­ся и пришел в Италию с 25 тысячами воинов и слонами. Дважды, в 280-м и в 279 гг. до н. э., Пирр сходился с римлянами. Дважды его слоны оказывались на пути римских воинов, и дважды фалангам удалось одной лишь силой пробиться вперед. Дважды римлян заставляли бежать с поля битвы, но, только понеся большие потери, Пирр осознал, что, если войну не закончить быс­тро, он останется без армии. (Отсюда пошло вы­ражение «пиррова победа».) Но римляне не согласились бы на мир, пока хоть один воин Пир­ра остается на территории Италии. Пирр, устав от войны с Римом, охотно ответил на призыв о помощи, пришедший с Сицилии.