Оккультизм в православии - Андрей Кураев

13 мая 1773 г. последовал указ Синода о воспрещении духовенству петь молебны и читать слово Божие над кликушами и прочими порчеными людьми, о которых "не иное должно иметь рассуждение, как о прямом притворстве и обмане и суеверии"[249].

Ст. 937 Уложения о наказаниях Российской Империи гласила: "Так называемые кликуши, которые делают на кого-либо наветы, утверждая, что он причинил им зло будто бы посредством чародейства, подвергаются за сей злостный обман: заключению в тюрьме на время от 4-х до 8-ми месяцев"[250]. Эта норма закона не была вполне бездейственной. Так, в 1861 г. Екатеринославская уголовная палата признала священника Донцова виновным в распространении суеверных представлении о "порче" и кликушестве[251].

Впрочем, не только некоторые представители духовенства продолжали рассказывать о "порчах". Было бы странно, если бы это общенародное убеждение вовсе не просочилось на страницы церковных книг.

Второе пришествие апокрифов 4

В требниках печатались молитвы, неотличимо похожие на заклинания. "Заклинаю вас, червие, гусеницы, мыши, мухи, мравие, Богом Отцом Безначальным и Сыном Его Собезначальным и Единосущным и Духом Его Пресвятым. Заклинаю Вас вочеловечением Единородного Сына Божия, еще страстию же Его спасительною..." (Чин, бываемый на нивах, или винограде, или вертограде, аще случится вредитися от гадов или иных видов). Почему бы прямо и просто не обратиться к Творцу всяческих? Почему не сказать просто: "Господи, по беззакониям нашим и по воле Твоей святой нашли на нас сии бедствия, но не воздаждь нам по грехом и, аще возможно, минуй нас Твоей праведной и любящей карой"? Зачем еще обращаться к бездушным и примитивнейшим тварям, делая при этом вид, будто они разбираются в тонкостях церковного учения и знают, что такое "вочеловечение Единородного Сына"?

Сверх того, - это заклинание сопровождалось еще более странным: "Аще же преслушаете мене и преступите клятву, еюже заклинах вас, не имате ко мне, смиренному и малейшему Трифону, но к Богу Авраама и Исаака и Иакова, Грядущему судити живым и мертвым. Тем же, якоже предрех вам, идите на дивыя горы, на бесплодныя древа. Аще не послушаете мене, молити имам Человеколюбца Бога, еже послати Ангела Своего, иже над зверьми, и железом и свинцом свяжет вас и убиет, зане клятв и молитв мене, смиренного, отверюстеся Трифона; но и птицы, посылаемые моею молитвою, да снедят вас. Еще заклинаю вас великим именем, на камне написанном и не носившем, но расшедшемся, яко воск от лица огня, изыдите от мест наших" (Чин, бываемый на нивах, или винограде, или вертограде, аще случится вредитися от гадов или иных видов. Заклинание святого мученика Трифона)[252]. Что это за "Ангел, иже над зверьми"? Почему Ангел действует "железом и свинцом"? Зачем упоминать о неких таинственно-неизреченных именах, если Христос уже открыл имя Божие человекам (см.: Ин. 17,6) и если уже нет иного спасительного имени под небесами, кроме имени Иисуса Христа (см.: Деян. 4,12)?

Откуда пришло это заклинание - неясно[253]. Его нет у старообрядцев, и оно используется ими как предмет для нападок на никониан и их "новизны"[254]. Не было его и в "Большом требнике" киевского митрополита Петра Могилы (который вообще-то содержит - в отличие от современных чинопоследований - немалое число упоминаний о вреде от чародеев[255]).

Но в целом церковное богословие призывало относиться к вере в "порчу" как к суеверию. Я просмотрел несколько книг, дающих практические советы священникам[256], - но нигде я не нашел упоминаний о "порче" и рекомендаций о том, как священник должен ее "снимать" и как он должен защищать свою паству от чародейств. В них говорится о том, как священник должен защищать своих прихожан от веры в действенность чародейства: "Бороться с русалками и языческими обрядами, если они не имеют безнравственного характера, малоплодоносное дело. Нужно бороться с предрассудками и суевериями наиболее жизненно вредными, особенно родящими вражду: сглаз, знахарские способы лечения"[257].

Итак, народные представления действительно в центр религиозной жизни ставят борьбу "белой" и "черной" магий. А церковное богословие поступает совершенно недемократично и к голосу народа в этом вопросе все же не прислушивается[258]. Почему?

Дело в том, что если принять эту народную веру всерьез, то придется приписать колдунам немалую силу. И тогда в сердце поселится страх. Тогда надо будет опасаться колдунов и бояться "порчи".

А это станет полным забвением основной евангельской заповеди. На страницах Евангелий чаще всего из уст Спасителя и Божиих вестников мы слышим призыв: "Не бойтесь!" От благовестия Ангела Захарии, будущему отцу Иоанна Предтечи, - до пасхального явления Христа апостолам через все евангельское повествование проходит этот непрестанный клич: "Не бойтесь!" Но нынешние апокрифы насаждают страх и ужас: всего бойся! всего остерегайся! всюду "порча" и когти антихриста! Даже Причастие не защищает! Не препятствует колдунам и то, что человек причащается Крови Господа. Колдунья сильнее: если захочет, то повредит частичке Тела Христова. И наша послепричастная молитва "пройди во уды моя" - на деле бессильна. Напрасно мы ежевечерне поем: "Иже крестом ограждаеми, врагу противляемся, не боящеся того коварства и ловительства..." По уверению З. Ждановой, все же боимся. И как их не бояться, если даже святая бессильна защитить себя от колдунов, "которые обступали ее, а она от них болела"[259].

Что ж, попробуем более спокойно посмотреть на "порчу". Это вопрос о том, каким может быть влияние языческой магии на жизнь христианина, который сам к этой магии не обращается и придерживается христианских принципов.

При рассмотрении любого духовно-богословского вопроса для православного христианина естественно обращаться прежде всего к Писанию, к слову Божию, затем к свидетельствам церковного предания.

Слова "порча" и "сглаз" отсутствуют в Библии. В греческом тексте Нового Завета встречаются слова μαγια и μαγοζ (в русском переводе -"волхвование" и "волхв" [Деян. 8, 9; 8,11; 13, 6 - 8; Мф. 2,1,7,16]). Посмотрите эти места, и увидите, что из них никак не следует призыв: "Бойтесь колдунов!". Маги бессильны навредить чем-либо христианам.

Есть в новозаветном греческом языке слово φαρμακον, которое может быть переведено на славянский как "порча"[260]. Оно один раз встречается у апостола Павла (перечисление восемнадцати грехов, которые делают невозможным наследование Царства Небесного [Гал. 5, 19 21]). И пять раз оно встречается в Откровении Иоанна Богослова.

Откр. 9,20-21: "Прочие же люди... не раскаялись в делах рук своих, так чтобы не поклоняться бесам и идолам... И не раскаялись они в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своем, ни в воровстве своем".

Откр. 21, 8: "Боязливых же и неверных и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою".

Откр. (22,15) говорит, что вне Града Божия будут "чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду".

Как видим, Писание упоминает о чародействе лишь как об одной из разновидностей тяжких грехов. Занятия чародейством - то, что вредит самому грешнику, но не то, что приносит беду тем, с кем этот несчастный грешник находится во вражде. Ничто в Писании не дает нам оснований считать, что колдовской грех соседа может повлиять на христианина.

Только Откр. (18, 23) предполагает, что от волшебства может быть вред другим. В этом стихе говорится о действии духа заблуждения и обмана, исходящем от Вавилона: "Волшебством твоим введены в заблуждение все народы". Однако вспомним, что слово φαρμακον лишь вторичным своим значением имеет "волшебство". Первичное его значение - "отравление, яд". Вавилон отравляет окружающие народы. Чем? Скажем ли на языке магии: мол, колдовскими чарами вавилонские колдуны подчиняют себе волю и умы окружающих людей? Скажем ли на современном жаргоне: Вавилон "зомбирует" их сознание? Или речь идет об отраве идеологической, о лжи, распространяемой из мировой столицы? Именно в последнем смысле понимает это место "Толковая Библия": вина Вавилона "в волшебстве, то есть в его развращающей политике"[261].

Слово "чародеи" есть в славянском переводе Писания (2 Тим. 3, 13): "Лукавии же человецы и чародее преуспеют на горшее, прельщающе и прелыцаеми". Русский текст говорит о "злых людях и обманщиках". Греческое γοητε может означать и колдунов, и шарлатанов. Латинский перевод говорит о seductors - "соблазнителях". Важно отметить, что как для апостола Павла, так и для его переводчиков опасность "чародеев" состоит не в том, что они "вредительствуют", а в том, что они вводят в заблуждение, соблазняют, прельщают. Поэтому вполне обоснованно святитель Феофан поясняет, что под чародеями славянского перевода "должно разуметь не волхвов и магов, а лица, очаровывающие представлением лжи красною и увлекающие вслед ее... Лукавии человецы и чародеи будет посему: лукавые и обольстительные проповедники лжи"[262]. "Чародейство" опасно не своим "колдовским" наполнением, а тем, что оно несет с собой обман и прельщение.