Биомеханическая активность - Павел Сергеевич Иевлев

решительно заявила Васька.

В коридоре стены и пол из серого камня, а сам он прямой, пустой и тёмный.

— Похоже на ушельские Цитадели, — сказала Василиса. — Сама не видела, но слышала рассказы. Я всё больше уверена в своей версии — не обошлось тут без их наследства.

— А кто они вообще такие? — спросила Мири.

— Ушедшие? Ну, как нас учили в Коммуне, это цивилизация, которая глубоко овладела технологиями Мультиверсума. Настолько, что превращала время в материю, материю в энергию и так далее. Они создали множество артефактов, понастроили непонятных сооружений в разных срезах, а потом куда-то делись.

— Ушли, — хмыкнул Брэн.

— Ну да, потому и Ушедшие. Прощальных записок они не оставили, так что известно о них мало. Пожалуй, главное, что про них говорят учёные: они занимались Дорогой. При них она проходила прямо по срезам, на неё можно было выйти без всяких специальных талантов, и Мультиверсум представлял собой единое, доступное всем пространство. Для этого использовались маяки и всякие ещё разные штуки. Но потом, когда они ушли, — или что там с ними стало, — всё начало постепенно сыпаться. Потому что их сооружения, хотя и прочные, но не вечные. Потом их артефакты кто только не прибирал к рукам и для чего только не использовал, но, говорят, никто так и не смог понять их достаточно глубоко, чтобы воспроизвести самостоятельно.

— А саму Дорогу тоже они сделали? — заинтересовался Брэн.

— Вроде бы нет, — неуверенно сказала Василиса. — Её как бы заложили в основу Мультиверсума в начале времён некие Основатели. Про которых вообще никто ничего не знает, наверное. Мне кажется, это уже из области сказок.

— Да и чёрт с ними, — подытожила Мири. — Смотрите, куда это мы пришли?

Тоннель резко расширился. Здесь он тускло освещён световодами в стенах. Вдоль стен расположились две линии больших стальных тележек. Каждая из них соединена сцепным устройством с бесконечной цепью, лежащей в узком, заглублённом в пол канале. На их глазах цепь натянулась, дёрнулась, тележки прокатились вперёд. Одна, раскрыв закруглённым дышлом распашные дверцы в стене, укатилась в следующее помещение. С другой стороны такая же въехала. На первой линии тележки загружены техническим мусором — кусками мятого железа, поломанными деталями механизмов, обломками электронных плат, пластмассовым ломом. На второй, идущей навстречу, их платформы уставлены слитками металлов, брусками пластиков и других материалов.

— Так вот куда попадает то, что собирают сталкеры! — воскликнула Мири.

— Нечто в этом роде мы и предполагали, — согласился Брэн. — Утилизация вторичных ресурсов. По логике где-то впереди цех переработки. А где-то позади — склад готовых материалов. Это любопытно, но предсказуемо. Гораздо интереснее, как организовано управление процессом.

— Так пойдёмте дальше, — пожала плечами Мири. — Может, и увидим.

В следующем помещении темно. Стоящие тут тележки пусты и покрыты пылью. Пройдя его, они оказались в точно таком же, пустом и пыльном.

— Да, масштабы явно не те, что раньше, — сказал задумчиво Брэн. — Мы сейчас где-то в логистической и складской зоне. Тут, наверное, можно неделями бродить, наблюдая заброшенные транспортные линии. Вряд ли производственные мощности Завода задействованы больше, чем на несколько процентов. Надо выбираться и искать центр управления.

— Возможно, вот эта лестница? — спросила Мири. — Она по крайней мере ведёт вверх.

Лестница узкая, но, к счастью, не очень крутая, иначе Брэн бы по ней не взобрался. Девочкам пришлось подталкивать его в спину, чтобы он не опрокинулся назад.

Посередине круглого, хорошо освещённого зала, в который они выбрались, миновав два широких коридора, вращается нечто вроде кольцевого конвейера из металлических секторов. Посередине его вертикальная колонна, в которой в какой-то момент открывается окно, выплёвывающее на ленту деталь. Эту деталь чуть дальше подхватывает…

— Ого, какая хрень! — сказала Мири тихо.

— Теперь это будет мне сниться в кошмарных снах, — добавила Василиса.

Между конвейером в центре зала и приёмными окнами в его стенах быстро и ловко, с неприятной механической грацией передвигается странная не то машина, не то существо. Восемь человеческих ног, восемь человеческих рук, в центре четыре сросшихся спинами торса с четырьмя же смотрящими в разные стороны головами. Один торс, судя по наличию груди, женский, головы безволосы и бесполы.

Существо выглядит настолько мерзко и противоестественно, что Василиса не сразу поняла, что это, скорее, не существо, а конструкция. Все эти руки, ноги, головы и прочее — протезы, причём не одинаковые. Даже ноги разной длины, из-за чего эта химера движется слегка криво. Она не производит впечатление продуманной конструкции — ассиметрична и кажется слепленной абы как из ненужных остатков. Некоторые руки и ноги полностью имитируют человеческую плоть — покрыты мягким пластиком в цвет кожи. Некоторые — гладкий металл и облизанные шарниры. Некоторые — голые конструкции из приводов на каркасе, похожие на дешёвый протез Мири.

— А тут ничего не выкидывают, — отметил Брэн. — Что в продажу не пошло — цепляют на эту штуку.

«Эта штука» выполняет обязанности производственного манипулятора. Выбирает детали, раскидывает по окошкам в стенах. Бессмысленные пластмассовые лица смотрят во все стороны одновременно, ноги согласованно шагают туда-сюда, быстро перемещая нелепое тело, руки хватают, держат, несут, кладут. Если бы не омерзительная антропоморфность частей — был бы обычный автоматизированный цех.

— Интересно, оно что-то соображает? — спросила Мири. — Или это просто робот-сортировщик?

— Не хочу проверять, — поёжилась Василиса. — Оно и так достаточно мерзкое. Не хватало ещё, чтобы оказалось разумным. Это будет просто кошмар.

Существо/конструкция не обращало на них никакого