Небесное Око - Дэвид Кек

Всадники с ужасным шумом столкнулись, по полю прокатился оглушительный треск ломающихся турнирных копий, острия которых были заменены тупыми деревянными наконечниками, вырезанными в виде сжатых кулаков. Закованные в броню всадники вылетали из седел, словно тряпичные куклы. Некоторые воины из стана противника прорвали строй рыцарей Ламорика. Ржущие лошади волочили по земле запутавшихся в стременах седоков.

— Плохо дело, — проворчал Гутред. — Ублюдки сразу сорвались в галоп, — он сокрушенно покачал головой. — Идиоты. Ты видишь капитана? — спросил он Дьюранда.

Дьюранд пристально вглядывался в страшную свалку — три сотни рыцарей неслись в три сотни разных направлений.

Но вот один из рыцарей воздел копье, и вокруг него стали собираться другие, пытаясь навести некое подобие порядка. Наконец ряды были восстановлены. Несколько рыцарей, осыпая всех и вся проклятиями, продолжали метаться по ристалищу.

— Не вижу, — покачал головой Дьюранд.

— Ряды плохо сошлись. Одно из двух: либо кто-то из ублюдков на правом фланге выбил противника из седла, либо кто-то струсил и в последний момент отвернул коня. Плохо дело. Для кого-то сегодняшний день окажется последним. Чего-то я наших не вижу.

Дьюранд сощурился, всматриваясь вдаль, но так никого не увидел. Их рыцарей могли окружить и разоружить.

— Ничего не вижу. Что…

— Демоны ада! Слушай внимательно, болван, — от меня ни на шаг. Мы должны помочь. У нас еще есть немного времени, — Гутред повернулся к оруженосцам. — Берите, как можно больше, — и за мной! К трибунам! Так, быстрее!

Оруженосцы подхватили копья и бросились за ним.

— Черт! Они собираются пускать коней прямо на них! — закричал Гутред.

Несмотря на сражение в центре поля, ряды конных рыцарей, которые стояли на левом и правом краю ристалища, тронулись с места, с каждым шагом набирая скорость. Ряды столкнулись как раз в тот момент, когда Дьюранд, Гутред и оруженосцы продирались через толпу зевак. Грохот столкновения сотен закованных в доспехи тел заставил толпу подпрыгнуть на месте, обрушив на сражающихся шквал рукоплесканий. Когда ряды сошедшихся в схватке воинов разошлись, подобно волнам, Дьюранд всего лишь в нескольких ярдах от себя увидел весь ужас кровавой битвы. Покалеченные лошади бились, словно рыбы, выброшенные на берег. Окровавленные рыцари ползли прочь в поисках безопасного места. Кое-кто лежал недвижим.

— Конзар! — ткнул рукой Гутред.

Дьюранд пошарил по полю глазами в поисках лежащего навзничь тела и вдруг увидел фигуру в синем с белом. Конзар нарезал круги вокруг ползущего по ристалищу рыцаря.

— Попался, — расплылся в улыбке Гутред. — Гляди, как ползет, — кажись, покалечился.

Скорчившийся в грязи рыцарь перевернулся на спину. Ряды рыцарей расходились.

— За дело парень, — рявкнул Гутред, — поймаем для Кона рыбку. Если пленник помрет на ристалище, выкупа не жди.

Дьюранд удивленно заморгал, увидев, как Гутред опрометью кинулся на поле, проскользнув между рядами рыцарей, вот-вот готовых снова сойтись в схватке. Дьюранд подумал, что Гутред сумасшедший, однако у него не оставалось другого выхода, кроме как, сжав зубы, пуститься бегом вслед за ним.

Увидев приближающегося Гутреда, Конзар кивнул и направил коня к выстраивающимся в ряд рыцарям Ламорика. Раненный пошевелился. Из-за забрала шлема донесся стон.

— К черту, — выругался Гутред, подхватив лежащего рыцаря. — Давай, — бросил он Дьюранду, — бери его за руку.

Неожиданно земля под ногами дрогнула.

— Силы Небесные, — прохрипел Гутред, разжав руки. Дьюранда замутило — он понял, что Гутред неверно рассчитал расстояние — им никак не уйти от удара конницы. Он увидел, как рыцари опускают копья, берут их на изготовку. По рядам всадников прошла волна и стальная лавина с двух сторон хлынула на них. В отчаянии Дьюранд подхватил поверженного рыцаря под руки и побежал. Конница все приближалась и приближалась — Дьюранд рухнул на землю прикрыв голову руками. Ряды конницы разошлись в стороны. Толпа разочарованно взревела.

Гутред поднялся на ноги и, сплюнув попавшую в рот грязь, поинтересовался:

— Ну и долго эти ублюдки собираются дурака валять? Когда они, наконец, займутся делом и начнут сражаться?

Они едва дотащили свою ношу до трибун. Кто-то сунул Дьюранду мех с вином.

— Умно, — шепнул Гутред ему на ухо. — Ловко ты оттащил его с линии удара. Он весит вместе с доспехами никак не меньше трехсот фунтов. Теперь на тебя обратят внимание. Ты ведь этого хотел?

На ристалище рыцари окончательно сломали строй. Сверкали мечи. Стонали люди, ржали лошади.

— Господи, — простонал лежащий на земле рыцарь. — Сукины вы дети. Я уж думал, вы мне руки оторвете. Что за ублюдок встал на мою ладонь?

— Вашей светлости повезло, что вы остались в живых, — буркнул Гутред, отодвинув в сторону ногу. Он, не отрывая взгляда, смотрел на сражающихся: сумятицу рук, ног, тел и сверкающего оружия. Как в такой неразберихе можно было углядеть за каждым рыцарем — Дьюранд не понимал.

Лежащий навзничь рыцарь зашевелился и стянул с себя шлем:

— Ох! Прочь ублюдки. Я еще жив.

Дьюранд заметил, что седобородый рыцарь со сморщившимся от боли лицом, на которое был накинут кольчужный капюшон, — не молод. На первый взгляд пленнику было хорошо за сорок. Рыцарь принялся массировать плечо, но потом, прервавшись, посмотрел вверх. У него не было одного глаза.

— Кто мне руку вывихнул? — осведомился он.

— Его работа, — быстро сказал Гутред, кивнув на Дьюранда. — Это он тебя вытащил из-под удара.

На расстоянии вытянутой руки от трибун из седла вышибли рыцаря. С лязгом и грохотом он покатился по земле. Одноглазый вздохнул:

— Дай-ка руку, приятель.

Дьюранд без задней мысли помог воину подняться на ноги:

— Отлично, — произнес, улыбаясь, незнакомец. — Руку за руку. Впрочем, я тебе обязан жизнью. Скажите, где мне постоять, пока не закончится бой. Мне надо промочить горло, а не то я снова упаду. Кстати, меня зовут Берхард.

Мимо них по полю пронеслась вереница всадников в синем. Рыцарь, скакавший во главе кавалькады, вез брыкающегося пленника переброшенного через луку седла.

Гутред поглядел на Дьюранда:

— Отведешь его светлость к кострам. Это наш первый пленник и очень надеюсь, что не последний.

Мимо трибун пронесся Конзар, отсалютовав копьем то ли трибунам, встретившим его восторженным ревом, то ли Дьюранду. Посмотрев на толпу, Дьюранд приметил женщину, устремившую на него свой взгляд. Женщина стояла на трибуне для благородных. Дьюранд вздрогнул — он узнал ее. Именно ее он спас от насильников у речки. Только сейчас волосы женщины были не черными, а красными, как кровь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});