Закрытая школа. Сопротивление - Ирина Щеглова

Андрей спрятал письмо.

Адвокат распрощался и уехал.

Виктор не забыл о том, что на сегодняшний день у них с Еленой было назначено УЗИ. Надо было как-то поддержать ее, после потери детей ей было нелегко. Виктор понимал, прошлого он вернуть не может, но поддержать бывшую жену просто обязан.

Как же он удивился, увидев в комнате Елены младенца! Откуда? Елена была так испугана, что начала придумывать на ходу, мол, ребенок подруги, просила присмотреть… Но Виктор прекрасно знал, что у Елены нет подруг с маленькими детьми. Он понял: что-то тут не так.

— Лена, кого ты пытаешься обмануть?

И Елене пришлось сознаться. Она нашла ребенка ночью на крыльце и не смогла отдать… почему?.. да потому!

Виктор и без ее объяснений все прекрасно понял, но, как бы там ни было, а сообщить о найденыше было необходимо. Если Елена не в состоянии контролировать свои эмоции, значит, позвонить должен он.

После того, как у него появилась карта, Володя методично исследовал подземный лабиринт, он ползал по вентиляционной системе, проверяя все помещения, находящиеся под ней. Он отвинчивал вентиляционные решетки и, подсвечивая фонариком, осматривал комнаты. И наконец его поиски увенчались успехом. Отвинтив очередную решетку, Володя увидел внизу настоящую сокровищницу: картины великих живописцев, старинная мебель, бронза, драгоценные безделушки… А в шкафу у стены — оно! Яйцо Фаберже! То самое, из коллекции его отца! То, из-за которого его убили! Володя снова вспомнил тот вечер, когда на его глазах погиб отец.

Маленький Володя, а точнее — Илья Шевцов, сидел под столом в отцовской мастерской и играл в солдатиков. К отцу пришел неизвестный, они не сказали друг другу и двух слов, когда раздался звук выстрела. Отец упал… Маленький Володя от страха затаился, не в силах оторвать глаз от разливающейся кровавой лужи возле тела отца… А еще в детскую память врезалось кольцо на пальце убийцы — массивное, светлого металла с черным камнем и инкрустацией в виде цветка…

Володя прогнал неприятные воспоминания. Надо работать!

В свете фонарика проступали лучи сигнализации, пронизывающие комнату сокровищ. Ничего, с этим он справится.

И Володя, вернув на место решетку, пополз обратно. И снова ему послышался плач младенца. Младенец? В школе? Он ни на секунду не забывал о ребенке Ирины Исаевой. А что, если… Надо проверить!

Вернувшись в школу, Володя прошелся по коридору второго этажа, прислушиваясь к звукам из-за дверей. Остановился у комнаты Елены, еще раз прислушался и осторожно приоткрыл дверь. Никого… Он подошел к кровати и увидел младенца, но что было самым удивительным: на уголке одеяльца малыша было крупно вышито — Игорь.

Все сходится! Ребенок жив! Володя обещал Ирине, что найдет его, и нашел, уже не надеясь.

Из коридора послышались шаги и голоса. Володя не успевал выскочить. Оглянувшись, он поспешно залез под кровать и замер.

Как оказалось, это приехали за ребенком — работник соцслужбы и полицейский. Елена и Виктор вошли вместе с ними. Елена что-то лепетала о ребенке. Виктор явно выручил ее, заявив, что они не позвонили сразу в надежде, что мать одумается и вернется за ребенком.

Соцработник, казалось, была удовлетворена таким объяснением. Потом они с Еленой заговорили об усыновлении, и Елена сказала, что хочет усыновить Игоря. Соцработник не видела препятствий. Наконец все вышли…

Володя вылез из своего укрытия и выскользнул из комнаты незамеченным. Он узнал и нашел все, что хотел.

Весь вечер ребята пытались разгадать загадку оставленного мамой Андрея письма. Все изрядно устали. Вика засомневалась, а может, нет никакой головоломки! Но Андрей был уверен — есть. Его осенила догадка: а что, если шифр в самом слове «Заволье»? Но девочки не соглашались, ведь они перепахали слово вдоль и поперек.

— Слушайте, а почему мы прицепились к буквам? Может, тут цифры зашифрованы? — догадалась Вика.

Даша схватила чистый лист бумаги и быстро написала алфавит, нумеруя буквы.

— Значит, так: З — это у нас девять, А — один, В — три… м-м… Готово. девять-один-три-шестнадцать-тринадцать-тридцать-шесть. Но что значат эти числа? Может, номер счета или какой-нибудь код?

Юля внимательно присмотрелась к числам и воскликнула:

— Я знаю! Это номер телефона! — Юля быстро записала числа с другими пробелами: 913-161-33-06.

Значит, мама Андрея хотела, чтобы он кому-то позвонил по этому номеру! Андрей нерешительно достал из кармана телефон и набрал номер. Кто-то снял трубку, женский голос произнес: «Слушаю».

— Алло! С кем я говорю? — спросил Андрей. Женщина не ответила. — Простите, вы знаете Наталью Колчину?

В трубке раздались короткие гудки. Андрей растерянно посмотрел на ребят.

— Кажется, она страшно перепугалась. Бросила трубку.

— Так позвони еще раз!

Но как только он начал набирать номер, пришло сообщение. Андрей открыл его прочитал и ошарашенно взглянул на друзей. «Больше не звони, или мы все умрем», — написала неизвестная женщина…

Было уже очень поздно. Закончив уборку кухни, Мария вышла во двор вынести мусор. Стояла безоблачная лунная ночь. Выбросив пакет в мусорный бак, Мария остановилась у ворот, подняла лицо к небу и счастливо улыбнулась. Вдруг неподалеку раздалось такое знакомое до боли насвистывание, давно забытая мелодия… Мария настороженно прислушалась. Насвистывание приближалось. Мария выглянула из-за мусорного бака и увидела темный силуэт. Мужчина беспечно шагал по дороге в сторону усадьбы. Вот он подошел к воротам, остановился, изучая надпись на табличке, оглянулся и хотел войти во двор. Мария подхватила первое, что попалось ей под руку: лопату дворника с тележки, оставленной у бака. Она выскочила из-за бака и что есть силы ударила мужчину по голове лопатой. Он беззвучно упал. Мария в ужасе отшвырнула лопату и бросилась к школе.

Она сразу узнала его, это был отец Максима — Толик, продавший собственного сына Петру Морозову…

Глава 15

Отец Максима

Утром, едва Мария вошла в кухню, она столкнулась с Толиком. Живехонек, только голова перевязана. Он что-то чинил по просьбе Галины Васильевны. Ошеломленная Мария думала о том, как себя вести, чтобы не выдать, и самое главное, как ей избавиться от ненавистного Толика. А он, судя по всему, собирался задержаться надолго, Галина пригласила его поработать в школе на постоянной основе.

Мария была в ужасе! Что делать? Рассказать Галине обо всем? А что, если Толик устроит скандал? И все выплывает наружу! Ее снова заберут в сумасшедший дом, и она больше никогда не увидит сына!

Нет! Рисковать нельзя. Надо выведать у него, как он ее нашел, чего хочет, и попробовать подкупить подлеца, он ведь всегда был падок на деньги.

Похороны

С уроков Андрея отпустили. Он сидел у себя в комнате и ждал, когда позовут на отпевание. Ужасно не хотелось участвовать в этом жутком фарсе, но он запомнил разговор с незнакомым стариком в туалете морга. Если его родители живы и он может хоть чем-то им помочь, он сделает все, от него зависящее. И если потребуется изображать скорбящего сына — изобразит.

А пока он силился понять, что же пыталась передать мама в своем письме? К чему этот зашифрованный телефон? Ведь с ним даже не стали разговаривать.

Вика ухитрилась добыть имя владелицы номера — ей оказалась некая Гаврилова Анна Алексеевна. Вот, поди теперь, найди эту Гаврилову. В Интернете женщин с таким именем — сотни.

Неожиданно пришла Даша, специально отпросилась с урока, попыталась помочь. Но как тут угадаешь…

А потом появился Войтевич и позвал на отпевание.

— Хочешь, я пойду с тобой? — спросила Даша.

Он отрицательно покачал головой:

— Нет, достаточно того, что на этом жутком спектакле буду я, — наотрез отказал Андрей. Единственное, что он позволил сделать Даше, — завязать ему галстук. А она так хотела быть ему нужной, так рвалась помочь…

На похороны ехали в машине Виктора. Надя всю дорогу молчала, отрешенно глядя в окно. Она молчала и во время отпевания, и на кладбище… У Андрея сердце разрывалось, глядя на нее. Он не мог смотреть на два закрытых гроба, не мог слушать молитву священника. Единственное, что он мог, — молиться за безымянных мужчину и женщину, лежащих в этих гробах вместо его родителей. Кто бы они ни были, пусть Господь будет к ним милостив…

Когда все закончилось, на выходе с кладбища Андрей нечаянно столкнулся с какой-то женщиной в трауре, извинился, подошел к машине, увидел маленькую Надю, застывшую от горя, и решился рассказать ей о родителях.

— Надюша, там лежат не наши родители…

Она подняла на него глаза, полные слез:

— Ты так говоришь, чтобы я не плакала?

— Нет, это правда. Но это большой-пребольшой секрет, и мы никому не должны о нем рассказывать. Договорились?