Приносящая надежду - Тамара Воронина

Не в этом случае.

И в этом тоже. Истина всегда где-то рядом. Верно, шут?

она права. именно в этом случае. бросать друзей нельзя. потеряв друга, теряешь малую часть себя. бросив друга, теряешь себя целиком.

Философ, блин! Нет, с вами совершенно невозможно разговаривать. Подите к чертям свинячьим.

Шут улыбнулся. Совсем чуть-чуть, только для Лены.

— Он тебя понимает, только не знает, как утешить.

Нашел утешителя, щенок остроухий!

ты, кажется, собрался с нами к свинячьим чертям, крылатая ящерица?

Тьфу!

— Ладно еще, не заставил почувствовать плевок, — задумчиво произнес шут. — Боюсь, можно было бы захлебнуться.

Ты у меня дождешься!

— Перестаньте меня развлекать. Мне от вашего веселья плакать хочется.

Шут обнял ее и поцеловал в макушку.

— У тебя стало больше седых волос, — грустно сообщил он. — Или мне мерещится. Лена, что бы ни было, как бы ни было, я с тобой.

* * *

Потоки талого снега, казалось, готовы были смыть Сайбу в реку. Центр города был практически весь вымощен неровной брусчаткой, но и островки голой земли имелись — цветники, палисадники, даже подобие сквериков. Лена почти не выходила на улицу, после того как по время получасовой прогулки два раза крепко приземлялась на эту самую брусчатку вместе с шутом, который пытался ее удержать. Даже устойчивый и ловкий Милит основательно расшиб колено, поскользнувшись в этом месиве. По опыту Лена знала, что переждать-то нужно всего две-три недели, ранняя весна здесь неизменно бурная. И климатических катастроф не происходит, несмотря на то что Странница ползимы ревела, а ползимы была подавлена и совершенно несчастна. Ей уже и маги намекали, что ее настроение отражается на других, и Верховный охранитель рассказывал о росте мелкой преступности и семейных свар, и Лиасс взывал к разуму. А разум не поддавался. К Гарвину она больше не ходила. Он вполне мог почувствовать ее присутствие, даже если она в щелочку будет подсматривать, а у него слово с делом не расходились, и вынуждать его снова хвататься за решетку она не собиралась.

Но думать о чем-то другом не получалось. Лене даже казалось, что она ощущает не только шута, но и Гарвина, и ее настроение просто отражает то, что чувствует он.

Чуть подсохла грязь. Ни ясная прохладная погода, ни пригревающее солнце не радовали. Лиасс появился в Сайбе, был мрачен и подавлен, правда, отражалось это не на его бесстрастном лице, а скорее в душе, и Лена скорее ощутила это, чем поняла разумом. С ней он практически только поздоровался и исчез куда-то, Лена хотела спросить Родага, но и того не было — и то ли действительно никто не знал, где он, то ли Лене не говорили. Тогда она поискала Кира Дагота — и не нашла. Неизвестно куда пропали и маги, и не было никого из них часа два, а потом вернулись все, кроме Лиасса. Лене это очень не понравилось. Ну просто очень. Маркус убежал на разведку, Милит шлялся неизвестно где, а шут, конечно, сидел рядом с Леной и не выпускал ее руки. Уже после полуночи пришел Карис, что было очень удивительно: маг был деликатен и по ночам в гости не ходил. Что-то творилось с ним странное, он то бледнел, то покрывался красными пятнами и вел явную борьбу с самим собой. Лена не расспрашивала. Захочет — скажет. Давить на него не хотелось ни под каким видом. Насторожился шут, но тоже молчал. Карис выпил две огромные кружки чаю и все же решился.

— На рассвете его казнят, Делиена.

И небо рухнуло и развалило весь королевский дворец.

* * *

Карис рассказал о суде и о том, что ему предшествовало. Ему пришлось в этом участвовать, потому что он теперь уже относился к числу великих магов, и Верховные даже малость ему завидовали: как же так, был средненький придворный маг, почти что карманный, послушный, преданный короне до полного фанатизма, а потом уже (с остатками фанатизма) преданный Гильдии. Человек, на которого можно было положиться, доверить любой секрет, только вот сложных дел лучше не доверять: стараться будет, но не справится. И вдруг просыпается в нем доселе крепко спавшая мощь… О роли эльфийских магов в этом просыпании Карис благоразумно умолчал. В общем, светило Карису вскорости влиться в ряды Верховных магов и, чем черт не шутит, стать самым-самым Верховным. Недурная карьера для специалиста по звуковым и визуальным эффектам…

Гарвин вел себя даже странно: гвардейцы нахвалиться не могли, не ругался, на волю не рвался, не угрожал, не просил. Не велено было приближаться к решетке, когда подходит гвардеец с едой или там сменой белья — даже не шевелился, хотя, как положено по технике безопасности, второй гвардеец держит его на мушке, а арбалетный болт сделан из того же самого металла, что и клетка. На гвардейцев не обижался, понимал, что у людей служба, даже разговаривал вполне приветливо, а они-то наслушались, что эльф Гарвин высокомерен да неучтив, вот враки-то. Ел, что приносили, пару раз только и просил приготовить не деликатес какой, а — смешно сказать! — картофельные шарики, ну так ему и стали их почаще жарить, он больше ничего и не просил. Вина просил белого не давать, лучше красного, терпкого, — ну так оно и проще, потому что терпкое красное даже дешевле. Книги приносили — читал, не приносили — не требовал. Посетителей не любил, хотя захаживали к нему Проводник Маркус да королевский шут — и то понятно, странствовали все-таки вместе, приятельствовали. Владыка вот бывал, верзила эльф синеглазый тоже бывал, но нечасто: больно уж мучительно магам находиться рядом с этой клеткой, даже если близко не подходить, вот Гарвин и прогонял их. А тут вдруг потребовал. Даже не попросил. Хочу, говорит, кого из Верховных увидеть. Гвардейцы, как положено, по инстанции передали, там посовещались и требование выполнили: а чего ж, коли он никаких правил не нарушал, сроду таких арестантов в подвалах башни не водилось… даже жалко его, не похож вовсе на некроманта, ну ничуточки… хотя где уж людям, Дара лишенным, судить.

Верховный прибыл со всеми декорациями в виде усиленной охраны с арбалетами и Карисом для привыкания к должности Верховного. Взяли Гарвина на прицел, а он даже и вставать не стал, как сидел на своем матраце в центре клетки, обхватив руками колено, так и остался, только голову повернул.

— Здравствуй, Балинт. Здравствуй, Карис.

— Здравствуй, Гарвин. Прости, что так вышло.

— Нечего прощать, — пожал плечами эльф. — Я давал клятву соблюдать здешние законы. Скажи, что по этим законам полагается некроманту?

— Заключение… в клетке.

— Пока не кончится магия?

— Да.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});