(Не) судьба - Марианна Красовская

- чтобы хоть немного испортить тому настроение. Нечего тут... Роберта уязвляло, что Изабелла выбрала другого - предпочла ему, наследнику древнего рода, какого-то степного выскочку, но учитывая, что у того фора в полжизни, это хотя бы можно понять. Но вот то, что эта парочка нарушала все приличия, его раздражало безмерно. Причем Роберт прекрасно понимал, что просто завидует, но делать с этим ничего не хотел. Ну и голова на самом деле болела, и это тоже не добавляло ему умиротворения.

Белла, пошатнувшись, встала. Ей не хотелось ссориться с мужем при постороннем человеке, хотя сейчас она обязательно выскажет Яхору, чтобы в таком тоне с ней вовсе не разговаривал. Что он себе позволяет? Но при взгляде на плотно сомкнутые губы и злые глаза мужа по телу внезапно прокатилась волна колючих мурашек. Белла замерла смятенно, ухватилась за ворот платья. Что это еще такое? Она разглядывала его, словно видела впервые в жизни. Измазанная в саже некогда белая рубашка плотно облегает мускулистые плечи, ресницы обожжены, правый рукав обуглен. По шее течет капля пота.

Никогда она не испытывала подобной беспомощности. Изабелла вдруг совершенно ясно поняла, что любит этого мужчину до безумия. Наверное, всегда любила, с самого детства. Его боль она ощущала так же остро, как свою, его недовольство принимала и понимала. Как-то интуитивно она знала его мысли и чувства: он ревнует, но даже если и так - он не ставит цель унизить ее или сделать ей больно нарочно, для развлечения. Белла понимала, что она просто не вынесет теперь, если он скажет ей что-то злое - разрыдается и от своего открытия, и от избытка чувств, поэтому шагала к нему навстречу и спрашивала, буквально требовала:

- Что опять с рукой, Яхо?

Яхор, которого этот вопрос застал врасплох, моргнул. А что у него с рукой? Разумеется, ожоги. Металл перегрелся. Нет, надо всё же решать этот вопрос кардинально - нет руки, нет проблем. Больно-то как, на самом деле! А он и не заметил, охваченный ревностью и злостью.

- Я же целитель, Яхо, - тараторила Белла, не давая ему и рта раскрыть. - Я погляжу. А Стерлинга здорово приложило балкой, у него ожоги и сотрясение мозга. Я его немного подлечила, ему только покой теперь нужен.

- Белла! - услышав имя соперника, Яхор мгновенно вскипел вновь.

- Не спорь! Я целитель, я не умею иначе. Ты знал об этом, когда брал меня в жены.

Яхо закрыл рот. И в самом деле, он знал. И думал, что готов к этому. И в госпиталь за женой ехал без тени сомнений, прекрасно понимая, что она там на своем месте. И конечно, он знал, что Белла уехала вместе со Стерлингом, которому требовалась помощь целителя. Только вот такой злости и черной волны ревности, застилающей глаза, он сам от себя не ожидал.

Белла завела его в отдельный пустой кабинет, усадила на койку и присела, расстегивая жилет и рубашку на муже. Не удержалась, провела подушечками пальцев по его обнаженной груди, с удовольствием видя, как от ее прикосновений бегут мурашки. Сейчас ей было очень важно знать, что она желанна для него. Яхо не шевелился, молчал, смотря на нее черными глазами с расширенным зрачком. Белла опустила ресницы, потому что даже от его взгляда ее вело. Не время сейчас! Ее мужу больно, причем ситуация куда серьезнее, чем она ожидала. Кожа вокруг пластины пошла пузырями.

Ее затрясло, затошнило. Боги, она целитель, она должна быть готова к тому, что пациент испытывает боль, да вообще может умереть в ее руках! Раньше она без проблем перевязывала гнойные раны и резала плоть, но сейчас ей становилось дурно от того, что ее любимый человек спокойно терпел боль.

- У меня не слишком высокая чувствительность на руке, - заметил Яхор, не понимая, отчего у его жены так расширились глаза. - Можно просто перемотать, само заживет.

Но Белла, смаргивая слезы с длинных ресниц, уже гладила его запястье и что-то шептала. Боль в руке затихла. Безобразные пузыри разгладились, оставляя только покраснение вокруг пластины. Не удержавшись, она склоняется и целует обожженную кожу, словно поцелуи, как в детстве, уймут его боль.

- Бель, что ты делаешь? - хрипло спрашивает Яхо, а она вдруг без сил оседает возле его ног, содрогаясь в рыданиях. - Что с тобой, Бель?

- Я не знала, что это так сложно, - шепчет она. - Чувствовать чужую боль.

Сердце у Яхора пускается вскачь от этих слов. Пожалуй, это самое прекрасное, что он от нее слышал. Он опускается рядом с ней на пол, ловит ладонями ее лицо и целует мокрые от слез глаза и щеки, почти вслепую находит губы. Белла вспыхивает мгновенно, жадно отвечая на его поцелуй, цепляясь пальцами за его плечи.

Яхор замирает, ужаленный мыслью о том, что его жене нужно от него только восполнение резерва. А ведь он считал, что ему повезло быть мужем целительницы, что она никогда не откажет ему в постели, а теперь он вспомнил, что целителю, в сущности, без разницы, с кем спать, что она и вышла за него замуж только для того, чтобы было с кем резерв восполнять. Но ее губы спускались по его груди к животу, и он, кляня себя за слабость, просто не смог ее остановить, убеждая себя в том, что ей сейчас это очень нужно.

Шальной язычок Изабеллы скользнул по его ребрам, пробежался по напрягшимся мышцам живота, пальцы уверенно расстегивали брюки.

- Я грязный и потный, - вяло возражал Яхо, ловя ее руки. - Не надо. Давай поедем домой, помоемся...

Но тоненькие пальчики уже ласкали его член, а тёмные глаза смотрели так жалобно, что он вздыхал, сползая с кушетки. Повернул ее спиной, заставляя опереться локтями на кушетку, задрал юбку, приспустил свои брюки и, зажав ей рот ладонью, чтобы никто не услышал, рывком наполнил ее лоно, благо белье позволяло. Ее кружевное белье с разрезами вообще много чего позволяло... Еще утром Яхо был от него в восторге. Они долго целовались на сиденье мобиля, в темноте гаража, степняк ласкал жену, упиваясь ее стонами... тогда его все устраивало. Сейчас же Яхору было почти дурно.

Злость и боль в груди никуда не ушли, наоборот, выплескивались из него в каждом движении. Он больше не был с ней ласков и нежен. Ее дрожь, трепет тела, сдавленное мычание в его ладонь только раздражали, и он грубо, жестко брал ее прямо на полу,