Поворот судьбы (СИ) - Чернявский Иван

— Узочи свято чтят свою религию. Бог ветра — Афефе, любит бег. А больше всего он обожает игру в Фудо. — Гамюка вновь остановился, ожидая согласия.

— Я по…нимаю — еле выдавил из себя Квил.

— Видишь железную дорогу и те железные коробки?

Вдали виднелся указанный ориентир. Ржавые повозки, сцепленные между собой, некогда ездили по странной дороге.

— Ржавые телеги? Да… — закивал головой Квил.

— Беги туда из всех ног. Если добежишь раньше, чем Тафари, то останешься жив. Мальчик согласен?

— Но вы такие быстрые…

— О! Не переживай. — Гамюка похлопал по плечу Квила, почти дружелюбно. — Узочи дадут тебе фору в полпути. Ты уже будешь так близок к цели. Есть все шансы на победу…

Квил даже начал верить в успех. Полдороги форы — это более, чем справедливо. Парень закивал.

— Пипт готов?

— Да.

— Тогда беги. Беги, как ветер!

Квил скинул броню. Снял пояс и плащ, чтобы облегчить себя. Ничего не стесняло движений. Гамюка отступил назад, а пипт рванул вперёд. Побежал так, что аж пятки свистели.

— Фудо! Фудо! — орали дикари.

Они танцевали. Подбадривали своего бегуна и поднимали руки к небу. Тафари нехотя разминался. Квил достиг четверть пути и продолжал верить в победу. Он летел на всех парах.

— Не плохо бежит. — сказал один из дикарей. — Для черепахи.

Соплеменники захохотали. Квил наконец-то добрался до половины поля. Бросил беглый взгляд назад. Соперник стоял неподвижно, будто и не собирался его догонять.

— Тафари! Твой черёд! — приказал Гамюка.

Но Тафари не торопился стартовать. Он позировал перед братьями расслабленной походкой.

— Тафари! — заорал Гамюка. — Мальчик не должен уйти!

Бегун бросился трусцой. Нехотя наращивая темп по мере приближения к цели. Дикари орали вслед. Пока пипт терял силы, Тафари с лёгкостью догонял его. Юноша терял контроль. От страха дыхание сбивалось, а ноги подкашивались. Опасность приближалась. Казалось Квил бежал не прочь от врага, а навстречу ему. Солнце слепило глаза. Финиш так близко, осталось только дотянуться рукой. Мечте не сбыться. Страшный соперник настиг юношу за пару шагов от спасения. Тафари схватил Квила за волосы. Резко дёрнул назад и пипт рухнул на спину. Съёжился от боли. С ужасом смотрел он на аборигена и его оружие.

— Это Нгомби-Нгулу. — показал пальцем на меч. — Не бойся мальчик. Ты хорошо бежал и Узочи будут помнить о тебе. Это смерть с честью.

Тафари занёс клинок над головой. Солнце отразилось на лезвии этого диковинного меча. Рука опустилась над жертвой. И клинок вонзился в плоть. Абориген не убил Квила. Он отсёк ему ногу по колено. Парень неистово взвыл. Кровь быстро струилась из тела. Второй удар с треском отсек другую ногу. Жертва не могла говорить. Квил рыдал и полз к бесполезному финишу. Он искал спасения. Дотянулся до железной колеи, но это уже не имело значения. Он проиграл. Его кровь оросила песок, а Тафари с молитвой окропил ею себя. Демонический жрец. Он увидел маленькое высохшее деревцо. Заострил его ветви. Водрузил на острые концы ноги своей жертвы. Обернулся на собратьев.

— Афефе! — закричал он, подняв меч.

Узочи, молчавшие последние мгновения — разожглись больше прежнего. Визжали и хохотали. Возносили молитвы, пускаясь в дьявольский пляс. Торквил молчал. Он представить себе не мог, что на юге бывают такие племена. Даже секваны ему показались менее кровожадными. Они свои зверствуют спокойно, без дикой радости. Северная кровь сдержана. Южная вспыльчива и эмоциональна.

— Мальчику нечего больше боятся. — заключил Тафари, когда тот умер. — Квил бежал до конца. Афефе доволен его ногами, жертва принята. Узочи теперь будут ещё быстрее.

Тёмный ритуал закончен. Под радостные возгласы друзей, победитель устремился обратно. Бежал легко, не напрягаясь. А Торквил всё размышлял, но теперь вслух:

— Мои люди убиты, но кто в этом виновен? Кто мстит пиптским Литам?

Тем временем Тафари вернулся в лагерь. Гамюка злился. Остальные радостно восхваляли собрата.

— Ты мог упустить его ноги. — прорычал Гамюка.

— Если бы он упустил его ноги, то отдал бы свои. Афефе получил бы свой дар в любом случае. — заключил вождь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Так и есть, вождь Абубакар. Бог ветра, всегда получает своё.

— Тафари быстр, как молния. Вам не в чем винить меня. — оправдывался спортсмен.

Торквила осенило. Он вспомнил, кто такой Абубакар и знаменитые Узочи из ипподрома.

— Если они из Вавилона, тогда его заказал верно сам великий визирь! Но что нужно Титглатпаласару от скромного наёмника?

Амалик

Ночь опускалась на Вавилон. Лишь верхушек самых высоких зиккуратов ещё касались лучи заката. В это время по трущобам перемещаться небезопасно. Дети шли во тьме на свой страх и риск. Зара уверенно вёл их по проулкам. Всякая нечисть повылезала изо всех щелей. Подозрительные личности бросали косые взгляды на заплутавших ребят. Айше схватила Дария за руку. Уткнулась к нему в плечо и по-девичьи дрожала. За другую держался Шмулик. Теперь Дарий в ответе за оставшихся из каравана детей.

Ибрагим держался поближе к Зарубабелю. Он злился. Дарий чувствовал это по его дыханию и взглядам. Зара был спокойнее всех.

В одном проулке двое мужчин избивали третьего. Никому до этого не было дела. Лысый здоровяк носил только штаны, а его тощий спутник укутывал половину лица. Дарий запомнил их.

— Не задерживайтесь и не смотрите. — командовал Зара.

— А не то вдруг решат будто мы вмешиваемся в их дела.

Подростки двинулись дальше.

— Это всё из-за Нелли. — сказал в полголоса Ибрагим

— Что ты хочешь сказать? — спросил Зара.

— С нами путешествовала ордынка. Думаю, волкодавы узнали об этом.

— Тогда это всё объясняет. — шептал второй.

Дарий слышал их тихий разговор благодаря волчьей крови. Шепчущиеся не догадывались. Айше и Шмуля не услышали ничего.

Дети оказались у заброшенного на первый взгляд дома. Бывший дом терпимости. У входа скрестив руки, стоял чернокожий громила. Он был не молод. Крепость тела вопреки возрасту сохранилась.

— Джини! Мир тебе, старик! — воскликнул Зара. — Мы к Амалику по важному делу.

— Здесь нет таких.

— Да брось! Ты знаешь меня и понимаешь, о ком я толкую.

— Хозяин не ждёт посетителей сегодня. Особенно тех, кто не выполняет обещания.

— Впусти нас. Я договорюсь с твоим господином без посредников.

Джин не ответил. Стоял, как незыблемая молчаливая скала.

— Дарий, дай динарий. — протянул руку Зара.

— Это последние деньги!

— Ты хочешь ночевать на улице?

Дарий тяжело выдохнул и вложил монету в руку товарищу. Тот передал её привратнику. Джин осмотрел монету, укусил её и улыбнулся. Белоснежные зубы засверкали. Он испарился внутри дома, но выходить не торопился.

— Баалов сын! Небось кинул нас. — злился Зара.

— Ты что отдал последние деньги жулику? — возмутился Дарий.

— Не кипятись, как чайник. Сейчас всё будет — важничал настырный предприниматель.

Действительно через мгновение Джин вернулся на свой пост:

— Хозяин ждёт вас. Будьте уважительнее, а то уши вам оторву. Особенно ты — шпана. — толкнул пальцем в грудь Зары.

— Можно и повежливее — потёр возникший синяк парень.

Ребята вошли внутрь. Масляные лампы едва освещали большой старинный зал. Здание носило остатки былой роскоши. Мебели из красного кедра, пол из белого дуба. Комнату украшала сцена. Окна закрывали длинные шторы из красного шёлка. Царство полумрака и тайны. Похоть оставила здесь свой след на всём убранстве.

Ибрагим держался ближе к Зарубабелю, а Дарий с остальными наоборот держался подальше.

На сцене выплясывала женщина. Она была прекрасна, хотя и имела за плечами опыт. Её танец очаровывал. Каждое движение плавное или резкое грациозно были совершенны. Её фигура — идеальна. У вошедших мальчишек, пропввал дар речи. Айше фыркнула. Танцовщица заметила эмоции детей и лишь улыбнулась. Перед ней сидел одинокий зритель. Нельзя было прочесть его ощущения поповоду происходящего представления. Ребята нервничали. Переминались с ноги на ногу в ожидании. Скрип старых полов раздражал. Не выдержал и хозяин этого древнего дома разврата. Он встал и резко обернулся. Амалик — оказался подростком немногим старше Дария. Это удивило гостей.