Миллион в кармане - Андрей Дышев

Наполненный шоком и гневом, профессор в ярости ударил ладонью по панели.

– Ненормальная! Идиотка! – кричал он. – Вы чуть не сбили ее!

Не в меньшей степени взбешенный выходкой Лады, я выскочил из машины и в позе, которая не предвещала ничего хорошего, стал поджидать девушку, которая бодренько шла к нам, помахивая сумкой.

– Привет! – как ни в чем не бывало сказала она, почти вплотную подойдя ко мне. – И вы тоже удрали? Молодцы! Здорово мы этого сержанта провели, правда?

Еще секунду назад я думал, что способен отвесить ей крепкую пощечину. Оказывается, я всего лишь полагал, что способен на это. Злость выходила из меня столь же стремительно, как воздух из воздушного шарика, и уже через мгновение я с ужасом понял, что мне нечего сказать Ладе в ответ.

Намного разумнее было убраться отсюда как можно скорее, чем мучительно подбирать ругательства, и я, не произнеся ни слова, повернулся и сел за руль. Лада закинула сумку на заднее сиденье, нырнула в салон вслед за ней и, покачавшись на мягком диване, промурлыкала:

– Обожаю приключения!

Резкий старт прижал любительницу приключений к спинке сиденья и на некоторое время лишил возможности рассказывать нам о своих увлечениях и пристрастиях. Крепко недовольный мною профессор демонстративно отвернулся, глядя на серую полосу леса, текущую за окном. Я мысленно выстраивал в ряд новые неприятности, свалившиеся на меня после инцидента на посту. Во-первых, у сержанта остались мои права. Это очень плохо, так как без прав на очередном посту ГАИ лучше не появляться. Во-вторых, там не следует появляться и по той причине, что информация о происшествии наверняка передана всем постам, где меня встретят уже как бешеного волка. Ничего не оставалось, как добираться до Симферополя, объезжая посты по «нычкам», а там бросить машину на стоянке и добираться до Львова поездом.

Некоторое время мы ехали молча. Профессор по-прежнему смотрел в окно, Лада опять принялась за бутерброды. Меня ошарашила ее невозмутимость. Либо это был человек без нервов, либо девушка по недоумию не осознавала той опасности, которой мы все в равной степени подвергались.

Светало. Контрольная лампа датчика уровня топлива все чаще вспыхивала красным светом, и за Белогорском я уже стал лихорадочно вспоминать место нахождения ближайшей заправочной станции. Две запыленные колонки под хрупким рубероидным навесом я увидел на краю скошенного ржаного поля, когда стрелка датчика обессиленно упала на ноль, и двигатель мог заглохнуть в любую минуту.

Дождавшись, пока осядет пыль и напротив нас проступят контуры будки с кассовым окошком, я вышел из душного салона. Утро, как и ночь, было ветреным, небо заволокло тучами, и в воздухе пахло мокрой пылью.

За моей спиной хлопнула дверь – следом вышел Курахов. Он быстро зашел за будку, через минуту вышел обратно, застегивая пуговицы пиджака. Я заплатил за восемьдесят литров – полный бак. Сонная девушка, сидящая на кассе, выдала мне вместе со сдачей чек, который Курахов зачем-то сунул во внутренний карман пиджака.

– Послушайте, Кирилл, – негромко сказал он мне, когда я свинтил крышку бензобака и сунул туда горловину «пистолета». – Вам не кажется, что поведение этой молодой особы, мягко говоря, подозрительно?

К этому выводу я пришел еще перед отъездом из Судака, но мне было интересно послушать версию профессора, и я пожал плечами:

– Нет, не заметил. А что вам показалось подозрительным?

– Не говорите так громко! – зашептал он, низко опустив голову. – Она сейчас опять что-то жует и подсматривает за нами. Вполне может быть, что читает по губам… Как вы думаете, чего она так испугалась, когда сержант обратил внимание на ее сумку?

– Не знаю.

– А вы подумайте! – принуждал меня к умственной работе профессор. – Вам не кажется это весьма странным?

– В данный момент, – пробормотал я, вынимая «пистолет» из бака и укладывая его в гнездо в колонке, – странным мне кажется то, что после заправки полного бака еще осталось место как минимум на ведро бензина… Так что вы говорите?

Профессору не понравилось, что я так невнимательно его слушаю.

– Да оставьте вы свою бензоколонку! – зашипел Курахов, оттаскивая меня за руку подальше от машины. – Слушайте сюда! Девчонку надо гнать отсюда в три шеи! Мы с ней вляпаемся в очень дурную историю и завалим свое дело.

– С чего вы так решили?

– Она контрабандистка! Я уверен, что она таскает в своей сумке наркотики. Прогоните ее!

Я сначала посмотрел на профессора с недоверием. Потом мне показалось, что в его словах есть резон.

– Хорошо, я попробую, – согласился я.

– Будьте так любезны.

Мы вернулись к машине. Лада смотрела на нас из-за приоткрытого окна и стреляла косточками черешни. Курахов тяжело вошел в сиденье, отчего машина качнулась на рессорах. Я поманил Ладу пальцем:

– Выйди на минутку!

Девушка выскочила из машины, словно только этого и ждала. Мне показалось, что она мгновение колебалась: брать с собой сумку или нет, но все-таки оставила ее в салоне, а дверь за собой не прикрыла.

Я отвел Ладу на несколько шагов от машины.

– Ты меня, конечно, извини, – сказал я, глядя по сторонам, чтобы нечаянно не встретиться с ней глазами, – но будет лучше, если ты вернешься в Судак.

– Понятно. Это не ты придумал. Это тебе внушил наш занудистый профессоришка. Я ему не нравлюсь. Я оскорбляю его нравственность, да?

– Ты глупая девчонка! У меня отобрали права. На ближайшем посту ГАИ машину остановят и поставят на штрафную площадку. А дальше все будет очень скучно и прозаично: мы поедем на поезде, скорее всего, в душном и грязном плацкартном вагоне.

Лада, прикрыв глаза, отрицательно покачала головой.

– Твою машину не остановят и не поставят на штрафную площадку. Потому что ее поведу я.

– Что? – поморщился я. – Ты хотя бы велосипед когда-нибудь в жизни водила?

Лада решила сразить меня наповал. Она достала из нагрудного кармана пластиковую карточку международных прав на все категории транспортных средств и показала мне. Я плоско пошутил:

– Это тебе положено иметь по долгу службы?

– Отгадал!

– Купленные?

Не отвечая, Лада круто повернулась и быстро пошла к машине. Не сомневаясь в ее намерениях, я крикнул:

– Эй, пожалей тачку!

Лада быстро села за руль, захлопнула дверь, и в то же мгновение «Опель», выбросив из-под колес фонтан гравия, сорвался с места. Несколько секунд он набирал скорость, напоминая снаряд, летящий над самой землей, затем, подняв тучу пыли, волчком развернулся на месте и с победным визгом кинулся в обратную сторону. Я едва успел отскочить в сторону, как машина промчалась мимо меня, обдав горячим ветром и пылью. Не снижая скорости, она слетела с дорожного полотна, проскочила между колонок, снова развернулась на месте и закончила бешеную скачку, замерев передо мной в нескольких сантиметрах.

Профессор вывалился из машины первым. Ничто так не деформировало его лицо, как страх. Вытирая лоб платком, он быстро подошел ко мне, словно искал защиты, повернулся к машине и скомканно произнес:

– Как вы могли! Вы видели, что она… Вы соображаете?..

– Педаль тормоза немного проваливается, – сказала Лада, выходя из машины и поигрывая ключами.

– Я знаю, – ответил я и прокашлялся. – Ты где научилась самоликвидации, авантюристка?

– В школе-студии каскадеров «Синема-трюк».

– Лучше бы нормально училась в средней общеобразовательной школе, – проворчал профессор, заталкивая платок в задний карман брюк.

– Машину поведет Лада, – твердо решил я. Не было смысла объяснять профессору, что намного проще оформить доверенность на имя Лады, чем бросать машину и ехать поездом.

– Вы поставили меня в безвыходное положение, – сказал он. – И, к сожалению, мне ничего другого не остается, как терпеть ваши выходки.

Лада нормально вела машину, у меня претензий к ней не было. Но объезжать по деревенским «нычкам» пост ГАИ, который находился на въезде в Симферополь, она отказалась наотрез, убеждая нас, что все обойдется.

По закону подлости нас тормознули тотчас же, как мы поравнялись с постом. Мы с профессором одновременно и невнятно выругались. Девушка послушно включила поворотник и съехала на обочину.

– Сиди и не дергайся, – посоветовал я, положив руку на колено девушке, но Лада, не обратив внимания на мои слова, словно находилась в машине одна, заглушила мотор, вытащила ключи и выскочила из машины. Не успел я раскрыть рта, как она схватила с заднего сиденья свою сумку, закинула на плечо лямки и пошла к милиционеру.

– По-моему, нас ожидают крупные неприятности, – сказал профессор, наблюдая через заднее стекло за нашим чрезмерно экспансивным водителем. – Почему вы позволили ей забрать ключи?

– Вы разве не видели, что я не успел схватить ее за руку! – огрызнулся я, понимая, что буду кругом виноват, если сбудется предсказание Курахова.