Любовница моего мужа (СИ) - Барских Оксана

— Я замужем.

Поморщилась, услышав собственные слова, но Мишу было этим не пронять.

— Ключевое слово, которое ты пропустила — пока. Пока еще замужем, Надюш. Считай это незначительным пустяком, который скоро разрешится.

— Нам дадут месяц на размышления, — женщина пожала плечами, не обращая уже внимания на близость.

— То есть насчет остального ты против ничего не имеешь?

Гдальская замолчала и замерла, понимая, что он поймал ее в ловушку слова. Открыла-закрыла рот, из него вырвалось нечто нечленораздельное. Задумалась. А ведь и правда. Но это откровение, которое далось ей вот так с наскока, настолько ошеломило ее саму, что Надя не нашла ничего лучше, как толкнуть Архипова и скрыться в ванной, закрывшись на щеколду. Оказавшись внутри, прислонилась лбом к двери, сделала пару вдохов-выдохов и после пошла под прохладный душ, чтобы взбодриться и остудить разгоряченное тело.

— Успокойся, Надь, у тебя проблем выше крыши, какие еще новые отношения?

Всё шептала себе под нос, убеждая себя саму не бросаться в омут с головой. Да и чего греха таить, не считала она себя достойной Миши. Будущая разведенка, да еще и бесплодная. У него весьма состоятельные родители, которые явно будут не рады сироте, к тому же с такими гнилыми родственниками. Стыд опалял щеки за Миру до сих пор.

Немного отстранившись от ситуации с Алексеем, она посмотрела на всё это под другим углом. Гдальский со временем забудется, его измена быльем порастет, а вот Мира… По крови она ведь навсегда останется ее племянницей, как бы Надя ее не ненавидела. И Алену в этом винить тоже не могла, та и вовсе ведь в коме. И с этим им всем придется жить.

А привносить в семью Архипова свои жизненные неурядицы — совсем его не уважать. Что уж говорить о родителях Миши, если даже мать Леши ее особо не принимала, хотя тот и сам был полусиротой. И это было еще одним камнем преткновения между Надей и Мишей. Если она права, то они с Гдальским — кровные братья. И что же получится, из постели одного брата она прыгнет в постель другого?

Нет-нет. Настолько низко опустить Надя не могла.

— Надюш? Ты долго еще русалочкой притворяться будешь?

Стук в дверь отрезвил ее и заставил в панике открыть глаза. Показалось, будто голос Миши прозвучал прямо над ухом. Вот только он был джентльменом и даже в шутку не стал ломиться внутрь. Надя вдруг вспомнила, что в начале отношений подобное вытворят Алексей, и это та черта, которая ей не нравилась, хотя со временем их семейная жизнь превратилась в многолетний быт без встрясок, и она про это забыла. А сейчас вдруг всплыло в памяти. Как назло, возвышая тем самым Мишу в ее глазах. Надя нахмурилась.

— Я почти всё. Ты иди, я сама, — крикнула, а сама выключила кран и отжала волосы. Делала всё медленно, надеясь, что когда выйдет, Архипова не окажется в номере. Так и вышло. Он не стал ее смущать. Иногда он всё же понимал, какие границы переступать не стоит.

Выбор одежды оказался невелик. Нет, всё было новое, красивое, но совсем не подходило ни для завтрака, ни для рабочей встречи. Если бы вчера Надя так сильно не переживала, то взяла бы с собой старые костюмы. Пусть немодные уже и неказистые, зато в самый раз для официальной встречи. Ей ведь, в отличие от некоторых, никого соблазнять не надо. Во рту снвоа собралась горечь, и Надя ее проглотила вместе со слюной.

— Ты… прекрасна, — первое, что выдавил из себя Миша, увидев ее на пороге ресторанчика на первом этаже. Сообщение о том, где он, она получила почти сразу, поэтому проблем с геолокацией не возникло.

— Спасибо.

Надя покраснела, но не от смущения, а от странного чувства непонятливости. Леша никогда так не реагировал на ее наряды, даже когда она старалась. А тут она всего лишь слегка посушила волосы, надела короткое платье, к тому же немного помятое, даже не накрасилась, но в глазах Миши видела себя настоящей богиней. Непонятное для нее ощущение. Такого она не испытывала со времен студенчества, когда за ней ухаживали желторотики, которым за радость было даже увидеть ее голую коленку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты подумала насчет моего предложения? — сразу же взял в оборот ее Миша. Он и не думал давать ей передышку, догадываясь, что если даст слабину, Надя быстро придумает сто и одну причину, почему им нельзя быть вместе.

— К-какого?

— О том, чтобы начать встречаться.

— Встречаться? Мы ведь взрослые люди. Говоришь так, будто мы школьники какие, — женщина хмыкнула.

— Слышала выражение “Любви все возрасты покорны”? И потом, нам еще и тридцати нет, о какой старости может вообще идти речь?

— Еще скажи “Мы еще ого-го”! — воскликнула женщина и даже рассмеялась. Архипов всегда мог поднять ей настроение.

— И скажу. Глядя на твою улыбку, готов говорить всё, что угодно, даже всякие глупости, — тихо хриплым тоном сказал Михаил, и Надя осеклась, видя его взгляд, полный тех чувств, которых она раньше не видела. Или боялась видеть, подсказало ей сознание. Последнее было более вероятным объяснением.

— Миш, — накрыла его руку своей. — Я…

— Знаю, пока еще Гдальская, что ты собираешься сказать, но это не оправдание. Или ты любишь Алексея? Только скажи, и я отступлю.

Надя было открыла рот, чтобы сделать то, что он просил, но замолчала и долго посматривала на Архипова. У нее язык не поворачивался соврать. Но и быть с Мишей ей казалось неправильным. Ее сердце сейчас словно решето или разбитое стекло с осколками. Дотронься, и поранишься.

— Так, Надь, стоп, давай пока поставим на паузу. Сначала займемся твоим разводом, а уже потом поговорим о нас. А пока… Что ты будешь на завтрак?

Надя вздохнула с облегчением и расправила плечи, подтягивая к себе меню. На это она была согласна. Ей и правда нужна передышка. Хотя бы пока она не разберется с мужем и племянницей, ведь эта проблема, к сожалению, никуда не делась.

Как только Архипов предложил сделать перерыв, его поведение моментально изменилось, и Наде это понравилось. Он перестал так нагло флиртовать, но при этом шутил, как прежде, поднимал ей настроение и кидал на нее особенные взгляды, от которых у нее поднималась самооценка. То, чего ей так не доставало в эти дни.

— Так, Надюш, надеюсь, ты не собираешься в этом платье на встречу идти? Наши партнеры, конечно, мужики, но брать их штурмом я планирую с помощью ума.

Если бы Миша сказал это принципиальным и недовольным тоном, Надя бы заупрямилась и пошла бы в этом даже вопреки собственным желаниям, но голос друга был весел, всё сказанное он преподнес, как балагурство. Так что она вздохнула и качнула головой.

— Вчера я была такая опустошенная, что вообще не заметила, что накидала в чемодан, первое попавшееся взяла, забыла, что недавно закупалась. Ты же видел мое белье, это всё Тайка уговорила напокупать, чтобы… — осеклась, понимая, что заболталась, воспринимая Мишу, как безумно родного человека. Так же она бы говорила и с подругой Таей, но сейчас вдруг осознала, что Миша ведь не девушка, он мужчина, которому нравится… она. Надя.

— Мне льстит, что Алексей этого бельишка не видел, но до бутика мы прогуляемся. Купим тебе что-нибудь не менее красивое, но более подходящее для бизнес-встречи.

Не слушая ее возражений, Миша повел ее в торговый центр. Никто раньше не уговаривал ее и не говорил безапелляционным тоном, что купит ей обновку, и в какой-то момент Надя сдалась, зная друга. Если он вдруг решил что, то остановить его не способен был даже танк. А она была всего лишь уставшей девушкой, даже не легковушкой.

Ходили они недолго, сразу же зашли в самый дорогой на вид бутик. Раньше она бы ни за что в такой не пошла, помня о семейном бюджете, а сейчас даже выступать против не собиралась. Раз Архипову так хочется растранжирить на нее бабки, с чего она будет ему мешать? Это всё равно бесполезно.

— Мы берем, — кивнул он сотруднице, когда Надя красовалась у зеркала в голубом шелковом брючном костюме. Она смотрела на себя и удивлялась той девице в отражении, которая предстала напротив. Никогда она себя такой красивой и легкой не видела. Впрочем, и в такие дорогие заведения раньше она не ходила, так что откуда ей знать, какой она может быть? К тому же, Миша так часто шутил, а она смеялась, что на ее лице проступил румянец, который скрыл следы ее горя.