Нерешительный поклонник - Вудивисс Кэтлин

— Мистер Элстон всего лишь мой знакомый, ничего более, — холодно сообщила выведенная из себя Адриана. — Что же до выбранного мне отцом поклонника… я предпочитаю подождать, пока не будет ясна истинная природа такого союза. Я помню долг перед родителями и благородным джентльменом, любившим меня, как родную дочь, но, по правде говоря, не считаю, что их договоренность приведет к чему-то существенному.

Вот как? Значит, она не придает особого значения тому обстоятельству, что сэр Седжуик не пожелал видеть никого, кроме нее, в роли своей невестки?

— Насколько я понял… вас подобные отношения… не интересуют?

— По-моему, дружба между людьми может возникнуть только в том случае, если они больше времени проводят вместе, милорд. А пока этого не произошло. Даже если бы мы получше узнали друг друга, я не могу питать надежд на то, что договор будет осуществлен, как желали наши родители. Мы по меньшей мере чужие, и я не думаю, что в ближайшее время что-то изменится.

Колтон слегка улыбнулся. Поделом ей, если он пойдет против желаний родителя!

— Немного терпения, леди, и вы увидите, чем дело кончится.

Гадая, что имеет в виду Колтон, Адриана пристально всмотрелась в глубины серых глаз в поисках ответа, но не увидела обычного доброго тепла. Пробормотав извинения, его светлость объяснил, что у него дела, и похромал к ожидавшему экипажу. Фелисити, глядя ему вслед, тяжело вздохнула и тоже распрощалась.

Мэлора с вывертом ущипнула за руку задумчиво смотревшую вслед Колтону сестру.

— Держи свои когти при себе, Мэлора! — прикрикнула выведенная из транса Адриана. — Больно же!

— Неужели? Если вспомнить о том, что у тебя камень вместо сердца, удивительно, как это ты еще ощущаешь боль! — парировала Мэлора. — Зачем ты так говорила с Колтоном? С таким же успехом могла дать ему пощечину!

Адриана гордо вскинула голову.

— Если мое сердце из простого камня, то его, должно быть, из самого твердого гранита!

— Иными словами, два сапога пара? — съязвила сестра.

Адриана ответила яростным взглядом, и все же, отвернувшись, тихонько вздохнула. О чем только думал Седжуик Уиндем, устраивая ей такую пытку?! И сможет ли она когда-нибудь обрести любящего мужа, который не напоминал бы постоянно, что ему навязали жену насильно?!

Сняв цилиндр, Колтон ступил в гостиную трехэтажного дома Сэмюела Гладстона. Прошло несколько дней со встречи с Фелисити, но он не забыл своего обещания заглянуть к ее деду.

Джейн повела его и Саманту наверх, в спальню отца. У двери сестра остановилась поговорить с Джейн и знаком велела брату идти одному.

Переступив порог, Колтон заметил, что просторная комната загромождена книгами. Высокий застекленный деревянный шкаф был заставлен тяжелыми томами. На раскладном столе в изножье кровати теснились книги поменьше.

Сэмюел, одетый в чистую ночную сорочку и колпак, сидел в постели, с дощечкой для письма на коленях, опираясь на пуховые подушки.

Колтон нерешительно остановился, боясь потревожить старика, погруженного в чтение бухгалтерского гроссбуха. Пока что тот не заметил появления Колтона. Оглянувшись на дверь, Колтон увидел, что Джейн ободряюще кивает головой, и подступил к кровати.

— Добрый день, мистер Гладстон.

Сэмюел поднял голову и с любопытством уставился на посетителя.

— Кажется, я узнаю ваше лицо, сэр.

Колтон ухмыльнулся и с сомнением уставился на больного. Они не виделись более шестнадцати лет и за это время не стали моложе. Волосы Гладстона совершенно побелели и сильно поредели.

— Вы уверены?

Сэмюел решительно кивнул.

— Хотя ноги у меня не те, что прежде, но голова варит неплохо. Да, вы сын покойного лорда Рэндвулфа. Похожи, как две горошины из одного стручка.

— Так все говорят, — усмехнулся Колтон. — Меня узнают все, я же не вижу ни одного знакомого лица.

— Садитесь, садитесь, — пригласил фабрикант. — Ваша сестра часто рассказывала о вас. Здешние люди только и толкуют что о вашем героизме! Да и моя внучка ни о ком другом говорить не может. Это она сказала, что вы были ранены и сейчас ходите с тростью.

Опустившись на стул, Колтон прислонил трость к бедру.

— В последнее время мне стало лучше. Я подолгу гуляю, чтобы упражнять ногу, и даже поставил себе цель: танцевать на балу Саттонов со всеми хорошенькими дамами. Иначе придется весь вечер сидеть сиднем и завидовать другим холостякам.

— Только не сломайте здоровую ногу, спеша поскорее излечить хромоту, — расхохотался фабрикант. — А если найдете хорошенькую кобылку, отговоритесь своим увечьем и ведите ее в темный уголок.

Колтон тоже засмеялся.

— Да вы хитрец, мистер Гладстон, и я обязательно запомню ваш совет!

В комнату вошла Джейн, и Колтон почтительно поднялся, но женщина только отмахнулась.

— Ни к чему беспокоиться, милорд! Сейчас принесу вам чая.

— Посиди с нами немного, Джейн, — попросил отец. — Ты все возишься с утра до вечера, а на себя времени не остается. Может, Фелисити приготовит чай?

Джейн не смела смотреть на отца из страха, что тот прочтет по ее лицу всю правду. Что ни говори, а он — человек проницательный.

— Фелисити неважно себя чувствует, отец. Она весь день провела в комнате.

Сэмюел скептически вздернул густые брови, но не стал расстраивать дочь. У Джейн хорошая голова на плечах, и она куда терпеливее, чем он сам, так что пусть сама справляется со своей избалованной девчонкой! За время, проведенное в одном доме с родственниками, он уже успел узнать их куда лучше, чем за все предыдущие годы. Нужно признаться, что он с трудом терпел присутствие Фелисити в своей комнате. Надоели ее злобные взгляды и нарочито тяжелые вздохи, которыми девушка изводила его каждый раз, стоило попросить ее об одолжении. Поэтому он решил читать и писать самостоятельно и наслаждаться заботами исключительно своей милой, дорогой дочери.

— Отнести книги на фабрику, папа? — спросила Джейн, задержавшись на пороге. — Джарвис скоро придет домой.

— Да, Джейн, отнеси. Если верить записям, Крайтон и мои лучшие рабочие все еще получают жалованье. Я хотел позвать их сюда и спросить, как им живется. Кстати, Джейн, ты прекрасно ведешь книги. Я и сам не смог бы лучше.

Вскоре после чая Саманта и Колтон распрощались и направились к экипажу. Приблизительно, в это же время Фелисити отложила книгу и решила подойти к окну, откуда открывался вид на город. И что же она увидела?! Мать, стоявшую на дорожке перед домом, и маркиза Рэндвулфа, подсаживавшего в ландо леди Саманту!

Фелисити растерянно охнула, сообразив, что эти двое навещали деда и теперь собираются уезжать!

Девушка повернулась, бросилась вон из комнаты и почти слетела по лестнице, одновременно пытаясь пригладить волосы и расправить платье. Совсем задохнувшись, она выскочила на крыльцо как раз вовремя, чтобы увидеть, как кучер пустил коней вскачь. Фелисити, размахивая руками, помчалась по дорожке в напрасной попытке привлечь внимание кучера. Ландо не остановилось. Девушка прижала руку к бешено колотившемуся сердцу, с натугой втягивая воздух в легкие. Немного отдышавшись, она злобно набросилась на родительницу, посмевшую не известить ее о приезде гостей:

— Почему ты не сказала, что лорд Колтон здесь? Но ее вопли ничуть не подействовали на Джейн.

— Ты сказала, что больна, и просила не беспокоить. Я так и сделала.

— Но ты должна была знать, что я захочу видеть его светлость! — взорвалась Фелисити, показывая на ландо. — Неужели тебе все равно, что теперь лорд Колтон может никогда здесь больше не показаться! И все из-за тебя!

Но Джейн, казалось, не слышала.

— Я посчитала, что тебе не до гостей. А если это не так, тебе следовало бы заняться делами по дому, и тогда ты не пропустила бы визита лорда Рэндвулфа.

— Ты сделала это нарочно, так ведь? Чтобы наказать меня, потому что я не желаю возиться в грязи, как простолюдинка! Погоди, папа обо всем узнает! Он просто не поверит, какой глупой и мелочной ты выказала себя, не дав знать о том, что его светлость приехал повидаться со мной…