Машенька и опер Медведев (СИ) - Рам Янка "Янка-Ra"

Укус...

Ах... мамочка! Стоны и всхлипы неконтролируемо рождаются в моем горле. Щетина трётся по моей шее. Это острое ощущение смешивается с влажными поцелуями, скольжение зубов, нахальным и неотвратимым растяжение снизу... По телу идет волна кипятка, отключат мои мозги. В них словно лопаются какие то пузырьки.  Ощущение сродни щекотки! Меня потряхивает как от слабого электрического разряда.

Поднимаясь надо мною, этот порно-Медведь, за талию насаживает меня на себя, вколачиваясь глубже. Кисть соскальзывает на мой лобок. Сжимает, настойчиво обрисовывая пальцем ноющую, немеющую под его пальцами плоть.

От этого зрелище, откровенности его движений, взгляда и томящих ощущений, я теряю контроль над телом, прогибаясь в судороге. Бедра дрожат, бесконтрольно дергаются навстречу его рукам.

Очередная горячая волна не отступает, как предыдущие, а как цунами обрушивается, ослепляя меня. Я хватаюсь за его руки, закатывая от оглушающего удовольствия глаза. В это мгновения мне не больно совсем! Я вообще не чувствую тела! Только его мощные толчки внутрь.

Прихожу в себя тяжело дыша, и слушая, как замедляется моё бедное сердце! Так его еще ничего не разгоняло.

Какой ужас этот ваш секс, я же почти умерла!... Все ломит от боли и усталости.

Но когда это уже позади, то ощущения уже не кажутся пугающими. Я рада, что это было с ним. С любым другим это было бы ужасно и отвратительно. Без вот этого открытого пронзительного взгляда и моей уверенности, что меня любят, а не просто имеют.

А с ним...

Поджимаю губы, пряча улыбку. В голове вспыхивают яркие и особенно откровенные картинки нашей близости. И от каждой из них меня потряхивает в слабом ощущении того удовольствия, что накрыло в конце.

Медведев лежит у меня на груди, ласково целуя прямо в шокированное сердце.

В моей голове пусто и гулко. Внизу живота липко... Это немного смущает. Я чувствую острый мужской запах. Он не дает мне вынырнуть полностью из нашей близости.

Миша переворачивает нас.

- Детка?... - с тревогой.

Чувствую, как он ласково скользит губами по моим волосам. Обнимая его, прячу лицо на шее. В эмоциях целую несколько раз в челюсть.

Огромные горячие ладони скользят по моей спине.

Подтягивая меня выше, вжимается губами в лицо. И замерев мы лежим.

Я не шевелюсь, очень надеясь, что Миша сейчас уснёт, и я смогу сбежать. Мне пора...

Через несколько минут чувствую, как его губы и руки замирают, расслабляются.

В груди всё сжимается.

Не хочу я!!! Не хочу уходить...

Но если я останусь, где будет искать меня отец в первую очередь? Правильно! Это так обидно. Вот так уйти от него сейчас. Просто какой-то кошмар. Как потом смотреть в глаза? Уж лучше совсем не смотреть. Женская интуиция подсказывает мне, что если уж мужчина открылся к тебе, то вряд ли простит потом то, что я планирую сделать.

Я запуталась...

"Иди, Марья, иди!" - уговариваю я себя. Тебе хочется быть для Миши хорошей сейчас. Но... Лучше сейчас быть плохой, но не подставлять его перед отцом и перед Ником.

Мне хочется рассказать всё Медведеву и умолять его - понять и подыграть. Но это не сработает.

Целую его еще несколько раз. Он что-то тихо и сонно мычит.

От мысли, что возможно мы больше не увидимся, к горлу подкатывает ком и, совершенно неожиданно, меня срывает на слезы. Испугавшись, что разбужу, тихо отворачиваюсь, вжимаясь лицом в подушку. Пытаюсь гасить судорожнее всхлипы и дышать ровно.

Не получается!

Миша вздрагивает. Черт!

Мгновенно распинает меня, ловя в темноте мой взгляд.

- Так!... - растерянно и обеспокоенно.

Чувствую, как его накрывает. Меня пронзает этим ощущением насквозь. Тревоги, беспомощности и вины. Большой палец скользит по моим мокрым щекам.

- Прости... - срывается его голос. - Маленькая моя...

Я, задыхаясь от слез, отрицательно кручу головой.

Ну, нет же!

- Сволочь у тебя мишка, да? - расстроенно шепчет, прикасается своим лбом к моему.

Не в силах объяснить, я обнимаю его за шею, целуя губы.

Биение вен на его шее, ускоренно лупит по моим ладоням.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Нет! - судорожно выдыхаю я.

Он растерянно замерев слушает мои рыдания.

- Я люблю тебя... Самый лучший у меня Мишка!... - кое как совладав с голосом, выдаю я.

- Ну что ж ты так плачешь? - расстроенно. - Больно?

Отрицательно кручу головой.

- Обидел?

- Сон... - лепечу я первое, что приходит в голову. - Плохой...

- М. Какой?

- Не хочу... говорить, - судорожно выдыхаю я.

- Дурочка! Напугала... - прижимает сильнее. - Я чуть крышей не потёк!

- Прости...

Нежно целует мои дрожащие губы.

- Люблю тебя, маленькая...

Как уходить?! Когда моё сердце в этих лапах, а его - в моих. Уйти и вырвать?

Отрицательно кручу головой.

- Не надо меня любить. Я идиотка...

Которая не может нормально решить свои проблемы!

Задумчиво продолжает гладить.

Его телефон на подоконнике тихо звонит.

- Больше не рыдать, ладно? - целует меня Миша в нос. - А то у меня сердце остановится.

- Не буду...

Отвечает на вызов, параллельно наливая мне в бокал вино.

- Медведев...

Протягивает бокал, поглаживая меня по бедру. Поцелуй в коленку.

- Что?! - подскакивает. - Камера работает? Ведите его до тачки. Я сейчас по маячку его с гибддшниками перехвачу!

Бросает телефон рядом. С подоконника забирает второй. Протягивает мне.

- Всё работает, малыш, стекло заменили.

- Спасибо.

- Мне по работе надо уехать часа на два. Это очень важно. Никому не открывать! Будь как дома, потому что ты дома.

Торопясь, ловит мои губы быстрыми поцелуями.

 - Писать мне нежности и читать в ответ от меня, ясно? 

 - Ясно... 

Натягивается быстро одежду.

- Приеду, разберусь со всеми твоими дурацкими снами. Так им и передай. И всю залюблю!

Еще раз наклоняется. Подставляю губы. Мы громко несколько раз чмокаемся.

Прихватив со стола кобуру и ствол, уходит, хлопнув дверью.

Ну вот... и всё.

Глава 35 - Хорошая идея

Сбегая по лестнице вниз, вбиваю себе напоминалку: "цветы, мороженое".

В известном фильме, цветы рекомендовано дарить женщинам, мороженое - детям. Но Машеньке еще абсолютно точно к цветам положено мороженое. Малышка!... И мне даже немного жаль, что я съел ее так быстро и голодно.  Но, черт побери... я уже столько раз ее облизал и истёк слюной, что не смог не откусить сразу же.  Надо бы исправиться. У нас еще вся ночь впереди! Буду облизывать, как положено. И как неположено...

Моё подскочившее  от её рыданий  давление  как рукой сняло сонливость и расслабленность после секса. Жаль конечно в такой момент оставлять Машу одну. Но как мне еще убедить ее отца, что он выбрал ущербного затя? Только принести на блюде заячью голову. Может, тогда отстанет от Маши?

Нас, возможно, и не благословит, но это уже второй вопрос. Для начала достаточно вывести ее из зоны посягательств ушастого. Ну, не верю я, что отец дочку нарку отдаст. Как бы не был он дружен с прокурором. Тихонов, конечно, человек тяжёлый, но не мразь.

А заодно и цветы Машеньке куплю! А то провозился с этим светом и не успел.

Выхожу на улицу. Айдаров, открыв крышку капота, копается в тачке, держа в зубах маленький, но яркий  фонарик.

- Братан, Заяц затарился эмэмдемсиком, стажёры запечатлели его приход-уход к цыганке. Надо его паковать, пока не слил куда-нибудь. По коням!

- Я свечи залил... выкрутил... - разворачивается, держа в запачканных мазутом пальцах свечу.

- На моей поедем.

Стаскиваю кусок уже остывшего мяса с мангала, закидываю в рот.

- Баранина... - констатирую я. - Зайчатины хочу!

- Поехали потрошить, - откидывает Айдаров в сторону ветошь, вытерев руки.

Постукивая нетерпеливо пальцами по рулю, прислушиваюсь к ритмичному репчику, льющемуся из колонок. Меня тащит от накатывающих вспышек самых горячих моментов нашего секса.