Лагорийский гамбит - Александр Сухов

— Подожди, Хорос, не гони волну, — более примирительным тоном заговорил Ротгер. — Чего ты хочешь?

Лмерк благоразумно промолчал, хотя по забегавшим по его недовольной физиономии извилистым линиям магических знаков и меток было очевидно то, что ему есть, что сказать своему оппоненту.

— Мои условия, господа, — взгляд серых глаз Верховного Хранителя стал жестким, колючим, — вы помогаете найти пропавшего регистратора, я не предаю огласке на радость вашим политическим оппонентам сведения о кое-каких ваших, мягко говоря, неблаговидных делишках. А о незаконно присвоенном лагорийцами наследии древней расы атлантов, поговорим позже. Надеюсь, совместными усилиями нам удастся прийти к желаемому консенсусу?

— По поводу наследия древних мы, как гаранты справедливости, всегда готовы вести продуктивный диалог, — излишне пафосно воскликнул Лмерк, — предоставь доказательства легитимности своих претензий и забирай на здоровье…

На что Хорос с явной язвинкой в голосе заметил:

— Ага, а доказательства законности претензий землян находятся в книге, которую не без вашего ведома сорок столетий назад кто-то выкрал без особого труда из подведомственного вам «самого недоступного во Вселенной» хранилища. И вы думаете, что я тогда поверил твоим, Лмерк, и твоим, Ротгер, искренним заверениям в вашей непричастности. У меня не было доказательств, теперь они есть, и если на этот раз вы станете юлить и заниматься волокитой, уверяю, я пойду на самые крайние меры, чтобы дискредитировать ваши непогрешимые задницы в глазах межмировой общественности. Вы этого хотите? — И не дожидаясь ответа на свой вопрос, примирительно продолжил: — Не волнуйтесь, мне, как и вам потрясения в Лагоре ни к чему. Давайте лучше подумаем, куда мог подеваться Листопад.

— В таком случае, Хорос, нам хотелось бы услышать, что здесь случилось, — взял быка за рога Властитель Лмерк.

— Хорошо, — кивнул Верховный Хранитель, — пусть лучше обо всем поведает моя бывшая ученица. — И ободряюще подмигнул даме. — Айран, повтори этим двум уважаемым мужам то, что ты мне только что рассказала.

Сначала Айран здорово стеснялась, как результат сбивалась с мысли, краснела и вновь повторяла то, о чем уже успела рассказать. Однако постепенно девушка собралась с духом, речь ее стала плавной, мысль — связанной. Вот только к самому концу повествования она расстроилась так, что едва не разрыдалась прямо на глазах у ошеломленных Властителей.

— Не может быть, чтобы разумное существо пропало бесследно, — категорически заявил Верховный Маг Лагора и первым бросился к указанной Айран кучке пыли, от которой после появления боевой группы магов и инквизиторов мало чего осталось. Властитель Лмерк вытянул руки перед собой и на какое-то время застыл на месте. Но простоял так не долго, не сводя недоуменного взгляда с пятна на полу, задумчиво пробормотал себе под нос: — Не может быть.

Сказал он это очень тихо, практически прошептал, и все-таки был услышан всеми присутствующими.

— И что же так тебя удивило, Лмерк? — спросил Верховный Инквизитор.

— Чертовщина какая-то. — Маг, интенсивно почесал проплешину на затылке и пояснил более внятно: — Понимаешь, Ротгер, этот сарг действительно бесследно исчез. Ты когда-нибудь слышал о том, что бы кто-либо исчез из тварного мира безо всякого следа?.. Во-во, и я не слышал. А тут смотрю и собственным глазам не верю — был сарг, и нет сарга. Будто живое мыслящее существо каким-то неведомым способом взяли и вычеркнули из реальности. Странно все это. Вы не находите, коллеги?

Хорос в знак согласия кивнул головой, а Ротгер пожал плечами и резонно заметил:

— Я не маг, но, кажется, понимаю, что ты Лмерк имеешь в виду. Пропавший парень не умер, и это установленный факт. А если он не мертв…

— …значит, жив, но полностью экранирован от реальности и Астрала, — закончил начатую Инквизитором мысль Хорос. Затем, немного пораскинув мозгами, продолжил: — Вообще-то раньше мне не доводилось сталкиваться с абсолютной изоляцией разумного существа. Ну, из реальности еще как-то можно вычеркнуть, аннигилировав телесную оболочку, но, что касается аннигиляции духовной сущности, насколько мне известно, по данной тематике даже абстрактных теоретических изысканий не проводилось…

— Не было нужды, Хорос, — Властитель Лмерк, снисходительно усмехнулся, — потому что подобные метафизические реакции, слава богу, невозможны, что гарантирует бессмертие духовной сущности всякого разумного индивида…

— Нет уж, батенька, позвольте с вами не согласиться, — начал было Верховный Хранитель, переходя на академическую дискуссионную манеру. — Бессмертие души при всей своей очевидности, отнюдь не является аксиомой, и в некоторых случаях…

Поскольку спор ученых мужей грозил затянуться на неопределенно долгий срок и завести их в неведомо какие иллюзорные эмпиреи, Айран набралась мужества и к великой досаде спорщиков вмешалась в беседу:

— Прошу прощения, господа маги, но, как мне кажется, вы несколько отвлеклись.

— М-да, — Хорос задумчиво почесал выбритый до синевы подбородок, и, переведя грустный взгляд на чародейку, сказал: — Видишь ли, девочка моя, мы не знаем, где сейчас находится Лист. Одно лишь можно утверждать с полной уверенностью — он жив и, вполне вероятно, здоров. Более ничего определенного на этот счет тебе никто не скажет.

— А что же мне делать? — Айран была готова разрыдаться прямо на глазах у столь солидных мужей.

— Надеяться, дорогая моя, — на этот раз ее попытался утешить Главный Инквизитор Ротгер.

— И ждать, — резюмировал Властитель Лмерк.

Затем трое присутствующих в комнате мужчин смущенно опустили глаза, как будто были в чем-то перед ней виноваты.

Глава 9

Варкалось.Хливкие шорькиПырялись по наве,И хрюкотали зелюки,Как мюмзики в мове.[12]

Л.Кэрролл.

Темно, хоть глаз выколи, духота и мерзкий смрадный запах разлагающейся плоти. Помимо означенных неудобств, все мое тело было обмотано какой-то мягкой гадостью, удерживающей его в подвешенном состоянии, а руки и ноги зафиксированы чем-то напоминающим хомуты лагорийских стражей порядка. Интересная ситуёвина получается. Вроде как, предварительно обездвижив кандалами, обмотали всего эластичными бинтами, запихнули в мешок с хлопковой ватой и за чем-то куда-то подвесили. Кажется, перед тем как поместить в мешок меня хорошенько потоптали, затем вкололи изрядную порцию какой-то наркоты или анестетика чтоб, значит, боли не чувствовал. Теперь, когда действие зелья постепенно ослабевает, боль в основательно помятом теле накатывает все сильнее и сильнее, будто морской прибой во время неуклонно приближающегося шторма. Но хуже боли — трупная вонь, которая с каждым мгновением становится все более и более невыносимой.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});