Цикл «Рождённый магом». Компиляция. Романы 1-14 (СИ) - Мэннинг Майкл Г.

— У моего мужа было много поклонников, и ещё больше врагов — вам не было необходимости представляться мне, чтобы поведать это, — сказала она, давая ему отказ.

Лицо Стефана слегка дёрнулось от её холодного ответа, хотя он сумел удержать уважительное выражение. К счастью, Роуз пришла ему на помощь:

— Вообще-то мы встретили Лорда Стефана в доме моего отца. Он явился, чтобы передать новости о недавней тревоге у причалов. Услышав его слова, Дориан спросил, не будет ли он достаточно любезен, чтобы лично пересказать тебе свои новости.

Пенни бросила взгляд на лицо своей подруги, пытаясь уличить её во лжи. Как и всегда, у Роуз на лице ничего нельзя было прочесть. Переведя взгляд обратно на Лорда Стефана, она заметила блеск золота на его левой руке. «Он женат», — со внутренним вздохом облегчения осознала она. Она была уверена, что это было частью какого-то плана начать подготовку её общения с видными холостяками королевства. Теперь она лишь чувствовала себя смущённой за свою невежливость.

— Возможно, я была слишком резкой. Пожалуйста, не обращайте внимания на мои ремарки, Лорд Стефан. В последнее время я сама не своя, — сказала Пенни, снова жестом указывая остальным сесть на свои места.

— Учитывая ваши недавние обстоятельства, я думаю, что могу понять кое-что из того, через что вы прошли, Графиня, — ответил Лорд Стефан.

Смущение Пенни мгновенно испарилось:

— Я искренне в этом сомневаюсь, — ответила она, силясь удержаться от более острого ответа.

На миг Дориан приоткрыл рот, будто желая сказать что-то, вступиться за Стефана, но короткий кивок от Роуз оборвал его. Когда он снова заговорил секундой позже, слова имели явно иную направленность:

— У Стефана есть новости, которые могут относиться к тому, что случилось в прошлом году с Мордэкаем.

Эти слова мгновенно изгнали лёгкие раздумья Пенни относительно мотивов Роуз. Будь они из другого источника, она могла бы отреагировать с большим скептицизмом, но Дориан ощущал боль от потери Мордэкая почти так же остро, как и она.

— Пожалуйста, объясните, Лорд Стефан, и поскорее переходите к сути. Я вся внимание, — приказала она.

Лорд Стефан слегка выпрямился в кресле, и быстро пустился в объяснения:

— Сегодня ближе к вечеру в квартале у причалов поднялась тревога. Один из городских стражников обнаружил рядом с переулком мужчину, склонившегося над мёртвой женщиной. Когда он приблизился к мужчине, незнакомец выпрямился, и притворно попросил помощи.

— Что значит «притворно»? — нетерпеливо спросила она.

— Стражник узнал его в лицо, поскольку был знаком с его внешностью, работая несколько лет назад во дворце. Он опознал мужчину как покойного Графа ди'Камерон. Благодаря этому он смог осознать его опасность раньше, чем существо смогло подобраться к нему на расстояние вытянутой руки. Он отступил, и использовал свой свисток, чтобы позвать подмогу, — объяснил Стефан.

У Пенни побелели костяшки на сжимавших подлокотники кресла руках, и она с трудом вернула себе самообладание.

— Они смогли задержать существо, или они у… уничтожили его? — спросила она, не сумев помешать своему голосу слегка надорваться.

Вопрос был глупым. Стандартная процедура предусматривала немедленную кремацию любого обнаруженного шиггрэс, вне зависимости от ситуации. На лице Стефана отразилось глубокое сочувствие, когда он продолжил:

— Нет, оно призвало туман, и хотя поисковые отряды были быстро организованы, оно всё же сбежало.

— А женщина? — выдавила Пенни.

— Её тело также исчезло, вероятно — по тем причинам, что… — начал Стефан.

Пенни прервала его:

— По тем причинам, которые можно ожидать, имея дело с шиггрэс. Кто-нибудь её опознал, или позже сообщил о пропаже?

— Пока что нет, — ответил он.

— Есть ещё какие-то новости? — спросила она.

— Нет, Графиня, и я прошу прощения за то, что принёс вам такое болезненное напоминание о…

Она отмахнулась от его извинений:

— Мои чувства вас не касаются. Я не хочу ни от кого сочувствия, и не нуждаюсь в нём, пусть оно и оказывается из благих побуждений. А теперь, если вы меня извините, я хотела бы побыть одна. Я уверена, что вы понимаете, — едко сказала она, перебивая его. Она встала, и направилась прочь из помещения, приостановившись лишь в дверях: — Если всё же получите дальнейшие сведения, то, пожалуйста, уведомите меня без колебаний.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она поднялась по лестнице и почти добралась до своей спальни, прежде чем её внешнее спокойствие дало трещину, сперва в виде дрожи в её дыхании, за которой вскоре последовала горячая слеза на щеке. Она лишь хотела побыть одной, но Роуз быстро следовала за ней попятам. Открыв дверь, она вошла в спальню вслед за Пенни, не дожидаясь приглашения. Они дружили уже много лет.

— Ты довольно резко обошлась с Лордом Стефаном, — сделала наблюдение Роуз.

Пенни промакнула глаза платком, прежде чем повернуться, чтобы ответить своей навязчивой подруге:

— Быть может, ты попросишь за меня прощения. Я, по-моему, сейчас не в состоянии для приличного общества, Роуз.

— Я это понимаю, Пенни. И ты это знаешь, — ответила Роуз, — но есть и другие люди, которые тоже понимают твою потерю, если ты выделишь время на то, чтобы выслушать их.

— Что ты имеешь ввиду?

— То, что вести принёс Лорд Стефан — чистое совпадение, но причина, по которой мы с Дорианом попросили его прийти и повторить их тебе лично, заключается в том, что, быть может, тебе пошло бы на пользу услышать и его собственный рассказ. Он пережил примерно те же страдания, что и ты, — сказала Роуз.

Пенни сузила глаза:

— Как и следовало ожидать, у тебя есть и второй мотив. С тобой ничто не бывает простым, так ведь?

— Он несколько лет назад потерял свою жену, когда несколько шиггрэс пробрались в Малверн. Ему пришлось лично распорядиться кремировать её. У вас двоих есть немало общего… — объяснила Роуз, но её слова были прерваны хлёсткой пощёчиной.

Ладонь Пенни саднило от удара, который она нанесла своей подруге. Порыв был таким быстрым, что застал её врасплох, и она едва сумела вовремя удержаться, не дав скорости и силе удара достичь потенциально опасного уровня. Но даже так в уголке губ Роуз проступила кровь в месте, где ноготь Пенни порвал её кожу, и лицо её уже начало краснеть.

— Никогда, Роуз! Никогда больше! Понимаешь меня!? Хватит с меня этих игр! Если ты мне действительно подруга, то веди себя соответствующим образом! Перестань пытаться мною манипулировать! — заорала Пенелопа. Пылавшая внутри неё ярость была горячее, чем она когда-либо чувствовала на своей памяти.

Несмотря на боль, лицо Роуз оставалось спокойным. С капающей с подбородка кровью, она ответила:

— Я никогда не была для тебя никем кроме подруги, Пенелопа. Через огонь и кровь, через роды и смерть, я всегда поддерживала тебя. Однажды, быть может, ты вытащишь свою голову из задницы, и осознаешь, что порой есть вещи более важные, чем твоя потеря… вроде твоих детей, твоих людей и, быть может, даже друзей, которых ты, в своей слепоте, не ценишь!

Равносильные гнев и стыд боролись внутри Пенни, лишая её способности мыслить.

— Пожалуйста, уйди, — сказала она наконец, произнеся единственные слова, какие она только могла выговорить.

Леди Роуз живо вышла прочь, хлопнув за собой дверью. Когда она ушла, остался лишь образ её гневных голубых глаз, мучивший разум Пенни.

Следующий час она провела в борьбе с эмоциями, которые будто подсекали каждую её рациональную мысль. Её преследовала мысль о Мордэкае, бродящем по городу как шиггрэс. Какие оно сохранило воспоминания? Никто точно не знал, насколько жертва сохраняла память. За прошедшие годы было выяснено, что большинство жертв даже имена свои не помнили, становясь почти безмозглыми существами чистого голода, но было несколько случаев, когда встречались существа, сохранявшие способность к речи, и, очевидно, часть воспоминаний. Эти были хуже всего, поскольку они порой обманом заставляли своих бывших близких поверить им.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})