Леннар. Тетралогия - Антон Краснов

Обстановка в лагере была очень напряженная. Об­щение было сокращено до минимума. Даже самые раз­говорчивые старались перебрасываться коротенькими и ни к чему не обязывающими фразами, словно вер­нулся нелепый мракобесный закон Семи слов, данный Храмом для исполнения людьми простого звания и за­прещающий употреблять в одной фразе больше озна­ченного количества слов. Немногие могли позволить себе общаться по-иному... Да и то ни до чего хорошего не договаривались, как вот Гамов и Лейна.

А модуль, в котором находился среди прочих гареггин Исо, все висел над Нежными болотами. Время от времени он срывался с места и проходил все болота из одной оконечности до другой, а потом взмывал вверх, высоко-высоко, почти до уровня «небес», и из кабины был виден серый пласт перекрытия верхнего Уровня, скучный и бугристый, с бурыми наплывами, похожий на опрокинутую пустыню. Впрочем, «небеса» были та­кими не везде, тусклые сегменты перемежались ярко освещенными — белыми, ярко-желтыми и алыми, и свет бил в глаза с такой силой, что не спасал и оптиче­ский фильтр кабины. К таким «небесам» сардонары подлетать не рисковали, опасаясь за свою жизнь; хотя, бесспорно, и не могли знать земной легенды об Ика­ре...

Отсюда, сверху, удивительные картины открыва­лись скучающим повелителям Верхних и Нижних зе­мель. Жирные пласты болот простирались на три­дцать — тридцать пять белломов в длину и в иных мес­тах раздавались до пяти километров в ширину. Берего­вая линия была весьма разнообразной: болота наплывали и на осыпающиеся каменные глыбы, и на заросли угнетенных карликовых деревец, перемежа­лась чередой глубоких балок, заполненных меняющей цвет жижей и пускающих большие сернистые пузы­ри... Но в том месте, где раскинулись лагерем люди Леннара — Элькана — Каллиеры, болота были вынуж­дены отступить. В их толще была выбита огромная дыра, и чтобы ее не захлестнуло, задавило всей неиз­меримой илистой массой, болота удерживали уже не каркасы силовых полей, а вполне материальная ка­менная стена, наведенная и скрепленная Большим транспортером. На отвоеванном у болот пространстве виднелась крыша медицинского центра Строителей, поднимающегося из придонных осаждений теперь бо­льше чем на половину своей высоты.

Здесь священнодействовал Элькан.

Он собрал два Больших биотранспортера и неско­лько Малых. Кроме того, он отрегулировал примерно треть оборудования медцентра — ту его часть, которую он намеревался задействовать в своей работе в целом и в своем финальном эксперименте в частности.

Отвоеванный у Нежных болот участок суши и фраг­мент берега, на котором при помощи тех же Больших биотранспортеров на скорую руку возведено что-то вроде казарм, были обнесены привычным барражем; несколько маячков охранной системы были вознесе­ны на высоту тридцати анниев и зафиксированы при помощи трех гравиплатформ. Такая система безопас­ности, впрочем, могла предупредить разве что визиты «бродячих» гареггинов и тех смельчаков из числа дайлемитов, что Набирались духу посмотреть, «что такое деется на этих жутких болотах».

— Такое не может продолжаться долго,— угрюмо сказала Элен Камара в один отнюдь не прекрасный день, когда на ее глазах на береговой линии болот вы­ткался из сумрачного серого воздуха очередной экспе­риментальный блок Элькана, внутри которого на этот раз находились птицы. Опыты с перебросками живой плоти шли вовсю...— Я не понимаю, о чем думают эти местные... Мне совершенно неясна их логика. Это уже не привело ни к чему хорошему, а дальше будет только хуже.

— А я полагаю, что нам нужно взять одну из гравип­латформ и двигать к шлюзу, который выведет нас в от­крытый космос, а там как бог даст, и на все воля его... бу-бу-бу...

Так как нанотехнолог Хансен пробубнил эту фразу в который уж раз, француженка даже не стала делать вид, что прислушалась к его словам, а просто развер­нулась и досадливо махнула рукой. Однако случив­шийся тут поблизости капитан Епанчин сказал, обра­щаясь к обоим собеседникам:

— А что тут думать? Профессор Крейцер, как обыч­но, увлечен экспериментом и ничего вокруг себя не видит. Даже того, что Акил уже владеет мощным ору­жием, которым он всех пугал. И применяет его напра­во-налево! Образ мысли Леннара для меня вообще за­гадка. Хладнокровно погубил дело всей своей жизни, сделал сардонаров во много раз сильнее и опаснее, и хоть бы хны!.. А ведь Академия столько воевала с этой сектой.

— Сардонары убили стольких наших!..— сказала Камара.— И добьют оставшихся, если мы не предпри­мем решительных шагов.

— А я полагаю, что нам нужно взять одну из гравип­латформ...— завел свою шарманку Хансен.

От него отмахнулись как от чего-то докучливого и бесполезного. Элен Камара, которая явно начинала закипать, бросила:

— Сардонары — это даже не люди, а кровожадные и бесполезные твари. Вроде пиявок. И смотреть на них надо как на пиявок: присосалась — оторвал и выбро­сил!

— Я сам видел, как на Большом гликко убивали на­ших,— вмешался Константин.— К слову, я тоже был сардонаром. Так что не надо, Камара, рассуждать о пи­явках. Кстати, внутри меня существо, чем-то эту пияв­ку напоминающее. Так что я должен быть особо вами любим.

— Ну с тобой мы отдельно разберемся...— проши­пела та.

— Никакой в тебе терпимости и политкорректности,— ввязался в разговор Абу-Керим, молчаливо си­девший у окна «казармы» и наблюдавший за тем, как экспериментальный блок Элькана исчезает с берега, чтобы проявиться в ста метрах от исходного места пе­реброски, на крыше древнего медицинского комплек­са.— Вот видите, Камара, как вы заговорили, как только оторвались от рафинированной европейской жиз­ни. А я предупреждал!

— Пророк, б..., — буркнул капитан Епанчин, от­вернувшись к стене.

Элен Камара задернула окно ею же смастеренной занавеской и сказала:

— Каждый вечер думаю, доживу ли до завтрашнего утра.

— А ты не думай. Женщинам вредно,— буркнул кто-то.

— А вот подумать не мешало бы...

— Да что тут думать? — подключился к разговору еще кто-то из лежавших у дальней стены.— Мы залож­ники ситуации. Мы живы, потому что сидим в лагере, а его пока что не трогают по договору. Если бе­жать — далеко не убежишь...

— Да вы заткнетесь? Спать мешаете...

Подобный вялый обмен репликами, впрочем, про­должался еще часа два. Неизвестно, до чего договори­лись бы земляне, расположившиеся на ночь в одной секции свежеиспеченного жилого блока. Но в недру­желюбный их разговор вплелся чей-то дикий крик, и только Гамов со своим острым гареггинским чутьем распознал в этом крике голос трактирщика Снорка. Последний, с тех пор как стал «доверенным лицом» Леннара, целыми днями ошивался по окрестностям и разговаривал многозначительными намеками: дес­кать, в новом миропорядке будет у него свое особое место. Потому как сам Леннар, о!.. На глазах у самого Акила, о!.. Ну и так далее. За эти несколько дней Снорк потерял не только стыд, но и страх, потому как шлять­ся в лагере и его окрестностях было куда как небезо­пасно. Причин масса: модуль сардонаров, внутренние разборки землян, рискованные опыты Элькана, гиган­тские особи гареггов, время от времени напоминающие  о своем существовании, ну и «дикие» гарегги­ны — всего в изобилии...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});