Хогбены, гномы, демоны, а также роботы, инопланетяне и прочие захватывающие неприятности - Генри Каттнер

– Да, я предусмотрел это, – сказал он. – Мне хотелось бы не делать этого. Но цель оправдывает средства – иным способом мы ничего не добились бы.

Услышав местоимение «мы», Хейл слегка поднял брови. Но возразить ничего не смог. Он принял выгоды обмана и не мог теперь отказаться от ответственности.

– Да, не добились бы, – признал он. – Позже увидим, оправданы ли наши действия. Посмотрим, Рид. – Это было предупреждение. – Вы думали, как встретить кризис?

Конечно, Сэм думал. Но он быстро воспринял предупреждение. Значит, Хейл не до конца пойдет с ним. Что ж, тогда планы Сэма должны сохраняться в тайне. – Я думал о нескольких возможностях, – осторожно начал он. Обсудим их позже, когда будет время. – Будет лишь один выход, а Хейл глупец, если не понимает этого. Когда обещание бессмертия окажется обманом, возникнет сильнейшее негодование против тех, кто давал обещания, – и не только против Сэма, но и против Хейла. В результате произойдет взрыв насилия. А на насилие можно ответить только насилием. Сэм собирался подготовиться к этому дню. Если Хейл разочаруется в своем решении, что ж, пусть остается в одиночестве и получает все последствия. Сэм будет действовать только в пользу Сэма Рида. И если Хейл попробует вмешаться в его действия, в колонии Плимут возникнет конфликт.

Сэм почувствовал неприятную уверенность, что Хейл может оказаться более трудным противником, чем кажется.

Благоразумнее сменить тему. Сэм узнал то, что хотел узнать, но тот предлог, который привел его сюда, оставался нерассмотренным, а он тоже был важен.

– Относительно Харкеров, – сказал он. – На этот раз, я думаю, будет лучше поддерживать с ними связь. В таком случае у нас будет больше возможностей следить за ними. Как раз сейчас они, по-моему, не могут противостоять нашим планам. Они знают, что если колонизация удастся, то именно здесь, в колонии Плимут. Если же здесь нас постигнет неудача, то другой попытки не будет.

– Вы правы, конечно. Я верю, что все бессмертные теперь понимают это.

– Тогда они должны будут действовать вместе с нами. И мне кажется, первый шаг навстречу должны сделать мы.

– Да?

Сэм колебался.

– Я не могу сам это сделать, – сказал он в порыве откровенности. Захария Харкер и я… мы не выносим друг друга. При виде его мне хочется ударить. Вы лучший дипломат, чем я. Вы бессмертный. Вы давно знаете их всех. Сделаете, Хейл?

Хейл в свою очередь заколебался. Затем уклончиво сказал:

– Вы тоже бессмертный, Рид.

– Может быть. Я предполагаю, что да. Но не в этом смысле. Когда у меня будет время, я займусь расследованием. Сейчас это неважно. Вы пойдете?

Хейл колебался. Он стоял, обдумывая ответ, и в это время передатчик у него в руке зажужжал. Он вложил прибор в ухо, обрадовавшись помехе.

Некоторое время он слушал, глядя на отдаленные джунгли, где тут и там видны были раскачивающиеся вершины деревьев. Там действовала невидимая дробилка.

– Возьмите бинокль, – сказал он Сэму. – Смотрите влево, там есть просека, которую можно увидеть. Вы должны видеть это – они наткнулись на паутину сирены.

Заинтересованный, Сэм повиновался.

Бинокль, казалось, подбросил джунгли вверх и вперед. Дробилка разделила остров на четыре части, прорубив четыре широких полосы, между которыми по-прежнему стояли клинообразные участки джунглей, брызжа ядовитым соком, сверкая бриллиантовой росой. Ближайший участок джунглей был почти уничтожен, и Сэм сквозь него видел отдаленный клин, где дробилка методично продвигалась вперед, круша деревья.

Это была чудовищная машина, покрытая тяжелой броней, ровно и неумолимо двигавшаяся на гусеницах, такая неуместная в диких джунглях. Гигантские ящеры венерианской поверхности двигались так же быстро и хищно, пробираясь меж деревьев не менее могущественно, чем это чудовище, явившееся уничтожить их.

Лианы цеплялись за машину, петлями и узлами свисая с ее боков. Некоторые все еще слабо извивались, пытаясь всадить в металл свои похожие на клыки шипы.

Сэм слышал отдаленный гул и грохот дробилки, пробивавшей себе дорогу; треск ломающихся древесных стволов резко разносился в воздухе; слышались слабые крики людей, в них звучало возбуждение.

Затем глаз Сэма уловил разноцветный всплеск перед дробилкой, и на мгновение ему показалось, что все его чувства перестали действовать. Он не слышал звуков далекой сцены внизу, не чувствовал бинокля, прижатого к лицу, не ощущал тяжелого неприятного запаха поверхностной атмосферы, к которой никак не мог привыкнуть. Осталось только ощущение цветового пятна, сверкавшего прямо перед лицом; потом оно поблекло и вспыхнуло другим цветом, более изысканным, чем первый.

Сэм стоял неподвижно, а два эти цвета слились вместе, образовали новый, третий; тот закрыл все вокруг бледными полосами; полосы слабо гипнотически двигались. При взгляде на все это чувствовалась почти физическая боль.

Сэм резко опустил бинокль и вопросительно взглянул на Хейла. Вольный товарищ слегка улыбался, на лице его было восхищение.

– Вы сильный человек, – неохотно сказал он. – Впервые вижу, чтобы так быстро можно было освободиться от сирены. Большинство не может. Вы плохой объект для гипнотизера.

– Да, – угрюмо ответил Сэм. – Уже испытано. Что это за штука там внизу?

– Отдаленный родич плаща счастья. Помните это подводное существо, которое вступает в нейроконтакт с жертвой и поедает ее живьем; при этом жертва и не хочет убегать, она разделяет удовольствие вместе с плащом. Сирена действует так же, это наземный вариант. Смотрите.

Сэм снова посмотрел. На этот раз он тщательно отрегулировал окуляры, и существо оказалось совсем близко. Вначале невозможно было рассмотреть, что такое эта паутина сирены, потому что Сэм снова испытал оцепенение и мог только смотреть на смену цветов.

Потом он напряг свою волю, освобождаясь от власти сирены, и взглянул на нее как бы со стороны. Это была очень большая паутина, вероятно, старая, насколько можно было выжить в этих хищных джунглях. Судя по размерам людей, все еще бежавших к ней за дробилкой, он решил, что она не менее десяти футов в диаметре. Паутина протянулась между деревьями на небольшой поляне, прикрепившись прочными нитями к ветвям. В центре находилось туловище, слегка вибрировавшее, посылавшее волны цвета, вызывавшие нервную дрожь.

Слабый звенящий звук донесся через расстояние до ушей Сэма; звуки опаздывали по сравнению с движениями сети; каждая вибрация паутины спустя несколько секунд сопровождалась звоном. Звуки эти не были музыкальными, но в них заключался какой-то глубокий ритм, их тонкая резкость затрагивала нервы, заставляла их дрожать.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});