Двуединый. Трилогия - Владимир Сазанов

— Скоро все это закончится, — попытался успокоить ее я, хотя сам уже ни в чем не был уверен. — Так или иначе, но закончится. И тогда ты обязательно родишь.

— Обещаешь? — Ивейна все‑таки повернула голову в мою сторону.

— Обещаю.

Она некоторое время изучала мое лицо, потом грустно улыбнулась и снова уставилась на линию горизонта. Я посмотрел туда же, решая, стоит ли оставить ее одну или необходимо побыть рядом.

— Знаешь, Абель, — вдруг задумчиво произнесла Иви, нарушая затянувшуюся паузу. — Это очень больно осознать однажды, что ты всю жизнь любила некий прекрасный образ, а не реального человека. Хуже только понимание, что выдуманный когда‑то юной девочкой идеал на самом деле существует. Более того, он всегда был рядом. Буквально на расстоянии вытянутой руки. Ирония судьбы. И почему я не умею смотреть на мир, как Марианна?..

Риторические вопросы ответов не предусматривают, так что я ничего говорить не стал. Тем более что к этому моменту успел окончательно потерять нить разговора.

— Абель, я хочу ребенка! — она произнесла это громко и отчетливо.

— Понимаю, — вздохнул я. Интересно, почему многие женщины имеют дурную привычку раз за разом повторять некогда сказанное? Опасаются, что их собеседник забудет или проигнорирует нечто для них важное?

— От тебя!

Я поперхнулся. Ее пожелание звучало не просто странно — безумно. Мы же, в конце концов, родственники. Она — вторая мама, баловавшая меня с самого детства. Какой, к демонам, ребенок?!

— Обещай мне подумать. Просто подумать. Потом, когда все закончится. — Голос ее становился все тише и тише. — Пообещай. Пожалуйста.

— Э — э-э… Гм, — единственное, что смог выдавить я.

Сильвия Гнец

Абель вернулся один и в каком‑то подавленном состоянии. Он опустился на свой стул и, подперев подбородок тыльными сторонами ладоней, уставился на разбросанные по столу бумаги.

— Настолько сильные разрушения? — обеспокоено спросила Сильвия.

— А? — муж взглянул так, словно только что осознал ее присутствие. — Нет. Не очень. Несколько ящиков разбили.

— Тогда что случилось?

— Ивейна хочет ребенка.

— Ну, это не новость. — Сильвия облегченно вздохнула, поняв, что ничего на самом деле не произошло. Просто Абель неожиданно открыл для себя очередной факт об окружающем его мире.

— От главнокомандующего? — поинтересовалась присутствовавшая здесь же Лидия. — Или от тебя?

— От меня.

Сильвия вытаращилась на мужа огромными глазами. Такое ей даже в голову не приходило. Чтобы Ивейна?.. Абель?.. Она ведь его вторая мама!

— Чего‑то такого следовало ожидать, после того как она слишком быстро переметнулась на нашу сторону, — спокойно произнесла Лидия. — Что ты ей ответил?

— Обещал подумать, — мрачно произнес Абель, вновь устраивая подбородок на руках.

— Ее устроило?

— Да. Наверное. Не знаю.

— Тогда будем считать, что устроило, и сосредоточимся на более важных проблемах. Например, займемся вопросами непосредственно выживания. Чего, кстати, последний обсуждаемый нами план вовсе не гарантирует.

— Ты собираешься все это так и оставить? — сказать, что Сильвия была удивлена спокойной реакцией дочери императора, значило не сказать ничего.

— А ты собираешься разругаться с ней, лишив нас всех доброй трети общего боевого потенциала? Не самая умная затея.

— Но она претендует на нашего мужа! — возмутилась Сильвия.

— Разве? Насколько я понимаю, речь шла только о ребенке. Не о вхождении в семью третьей супругой. — Лидия взглянула на Абеля. — Или я ошибаюсь?

— Только о ребенке, — подтвердил Гнец.

— Тогда не вижу никаких препятствий к исполнению ее просьбы. Не говоря уж об обещании подумать. — Лидия откинулась на спинку стула. — Ивейна состоит в браке, и я не думаю, что в случае своего проигрыша главнокомандующий станет поднимать шум или пытаться избавиться от ребенка. Воспитает внука как сына, только и всего. Но даже если этого не случится, например, по причине гибели нынешнего глава Дома Крылатого Меча — тоже ничего страшного. Абель станет главой одного из влиятельнейших семейств, и мало кто рискнет обсуждать его бастардов. Во всяком случае, теоретическое появление на свет еще одного младенца — не та проблема, о решении которой я стала бы сейчас беспокоиться.

Сильвия медленно выдохнула сквозь стиснутые зубы и попыталась успокоиться. Лидия говорила логично. Очень логично. Возможно потому, что являлась аристократкой до мозга костей и с младенчества понимала, что будущий супруг не сможет принадлежать ей полностью. У него всегда будут дела, государственные обязанности и, возможно, другие женщины. Ивейна перечеркнула всю прошлую жизнь только ради возможности рисковать вместе с ними. Так может, она достойна получить свой маленький кусочек счастья? Потом. Когда муж подумает, а сама Сильвия найдет в себе силы смириться с таким положением дел. Никто ведь не говорил, что ребенок Ивейны обязан быть первенцем Абеля.

* * *

Рихард Зетц, худой мужчина с невзрачной незапоминающейся внешностью, напряженно всматривался в группу людей, идущих через поле в направлении тракта. Крохотные фигурки находились настолько далеко, что даже усиливающее зрение заклятье, окутывавшее его правый глаз, не позволяло различить лиц. Впрочем, мужчине хватало и характерной моторики, чтобы сказать, кто есть кто.

— Гнец покинул корабль, — сообщил он тем своим спутникам, которые предпочитали получать информацию из чужих уст, а не заниматься наблюдением лично. — Прихватив с собой половину подчиненных.

— Прижмем его в городе? — спросил один из подручных, старательно доводящий один из своих клинков до бритвенной остроты.

Рихард покосился на идиота и тихонько вздохнул. Выторговал, называется, у Риттершанца право избавиться от помощников по окончании операции. Наследник императора, как и положено прожженному торгашу, знатно сэкономил, широким жестом предоставив Зетцу право сделать бесплатно работу, за которую обычно платят немалые деньги. Давиду, судя по всему, тоже не нравилась идея оставлять в живых слишком большое количество свидетелей, вот он и подобрал тех, кого не жалко.

Каждый, буквально каждый член доставшейся Рихарду в подчинение команды не только являлся истинным специалистом своего дела, но и обладал каким‑нибудь крайне вредным для профессионального убийцы недостатком. Например, задавший идиотский вопрос двумечник мало того, что был глуп, так еще и старательно это всем демонстрировал. Его напарник — хронический алкоголик, неспособный держать язык за зубами. Один из лучников — беспринципный скряга, готовый продать даже собственную мать. Лазутчик — кровавый маньяк, с трудом удерживающийся от убийства тех, кого ему приходится выслеживать. Относительно нормальными выглядели разве что маги, да и то, как подозревал Зетц, лишь потому, что им хватало ума молчать. В общем Риттершанц пожалел наверняка имевшихся в его распоряжении профессионалов и решил избавиться от прислуживающего ему мусора с некоторой пользой для дела.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});