Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус - Дэн Абнетт

— Третий, Шестой! Говорит ведущий «Умбры». Приношу извинения за задержку. У Марквола случились неполадки при запуске, и его вылет отменен. Так что вам придется довольствоваться моей компанией.

— Нет проблем, ведущий, — заявил по воксу Ван Тул.

— Для меня это всегда в удовольствие, мамзель, — отозвалась Дель Рут.

— Что ж, тогда продолжим игру, — сказала Джагди.

Несмотря на непредвиденный, а следовательно, неподготовленный вылет, серийный номер Ноль-Два казался удивительно маневренным и послушным в управлении.

— Мы поднимемся на высоту четыре тысячи и с обычной скоростью патрулирования проследуем курсом один-один-девять.

— Вас понял, ведущий.

— План ясен.

— «Умбра Три», возглавите построение.

— Все будет на четыре-А, ведущий, — донесся из вокса голос Ван Тула.

Устремившись ввысь, они сформировали плоскостное V-образное построение, где Ван Тул занимал позицию на острие, а Джагди держалась слева, на восемь часов от него. Небо было чистым и видимость — отличной, хотя на этой высоте уже было довольно холодно, так что облачка пара все время поднимались с кончиков крыльев и выхлопных труб их самолетов. Если верить монитору ауспекса, в небе сейчас, кроме них, не было никого, за исключением трех «Рапторов» в шестидесяти километрах к востоку.

Джагди чувствовала себя неважно. Она никак не думала, что ей придется лететь так рано, задолго до полудня, когда по расписанию начиналась ее смена. Командир недавно плотно позавтракала, и на этот раз ей пришлось вылетать на полный желудок. Из-за перегрузок у нее, видимо, началось несварение, что сопровождалось постоянным подташниванием. Тогда она добавила немного кислорода в дыхательную смесь, и ей стало легче.

Они уже летели несколько часов, описывая широкую дугу в направлении востока, когда густой тропический лес под ними начал постепенно редеть, уступая место полосе кустарников, протянувшейся вдоль всей горной сьерры, этой естественной границы, разделяющей раскаленные пески Внутренней пустыни и непроходимые заросли джунглей. Вид сверху был грандиозен, погода — прекрасна. Сразу несколько солнечных отражений, сверкая, блуждали по линзообразной капсуле кабины Джагди. Открытые пространства выжженной солнцем земли, которые проносились под ними, лишь иногда немного оживлял вид выступающих скальных пород, колючих кустарников и кактусовых деревьев.

— Я засек какой-то металлический объект, два румба к западу, километрах в четырех отсюда, — сообщил по воксу Ван Тул. — Совсем холодный…

— Давай проверим, — отозвалась Джагди.

Они аккуратно развернули самолеты, тем самым вызвав небольшую, всего в четверть G, перегрузку, но и этого оказалось вполне достаточно, чтобы вызвать у Джагди мучительные спазмы в желудке.

— Первый, у тебя все в порядке? — спросила Дель Рут.

— На четыре-А, — ответила Джагди.

— Ты немного запоздала на повороте, вот я и беспокоюсь.

— Завтрак оказался слишком плотным, — объяснила Джагди.

Они взяли курс на полученный сигнал и вскоре, почти перейдя на высоту бреющего полета, прошли над неизвестным объектом. Два имперских танка и четыре транспортера стояли недвижно, брошенные на неровном гребне одной из многочисленных дюн этого песчаного моря. Никаких следов механических повреждений. Некоторые люки открыты. Ауспекс так и не смог обнаружить там тепловое излучение. Ни от моторов, ни от живых людей.

— Здесь все уже давно мертвы, — заявил Ван Тул через вокс.

— Давайте все-таки пройдем над ними еще раз, — предложила Джагди.

Они заложили вираж на запад и прошли над брошенной техникой повторно, на этот раз уже предельно низко, с перекрытыми дросселями, почти планируя. Долгий внимательный взгляд… Джагди заметила, что песчаные заносы уже начали постепенно скрывать оставленные машины. Она также обратила внимание на небольшой холмик возле одного из транспортеров, холмик вполне мог оказаться занесенным телом.

Это сделал не враг. Точнее, враг не был непосредственной причиной этой катастрофы. Она произошла не вследствие воздушной атаки или наземной засады. Это было медленное вымирание в условиях жестокой, никому не прощающей ошибок пустыни. Из-за чего же они погибли? Может быть, закончилось горючее. Может быть — вода. И то и другое вполне могло погубить их. Джагди подумала, что, должно быть, у них сначала иссякло горючее. Перегретые, забитые песком двигатели тут же заглохли. Техника встала. Люди остались один на один со страшной жарой и мучительной жаждой. Интересно, кто-нибудь из них попробовал дойти пешком? Тел теперь все равно никто не найдет.

Несчастные. Какая бессмысленная смерть! Знали ли они, как близко уже подошли к границе пустыни? Еще каких-нибудь шестьдесят километров — и они уже достигли бы лесной полосы. Впрочем, лучше бы, если бы не знали. Смерть всегда ужасна, но умирать, когда знаешь, что до спасения рукой подать…

Из вокса донеслось какое-то бормотание, что мгновенно вывело Джагди из состояния меланхолической задумчивости.

— Вызываю «Умбру», вызываю «Умбру». От звена «Рапторов» поступил запрос о помощи. Это срочно!

— Дайте их координаты, пожалуйста, — запросила Джагди.

Одиночная строчка данных тут же вспыхнула на ее главном мониторе.

— Данные получены, Командный Центр. Мы недалеко, всего в девяти минутах лета.

Они развернули свои машины вверх и, открыв полный газ, стали стремительно набирать высоту.

— Гони вовсю! — крикнула Джагди.

ТБП на озере Госель, 09.31

— Что, скопсы все еще досаждают тебе?

Марквол, который сидел на берегу озера, с удивлением поднял голову. Это был жрец Каутас. Легкий ветерок с озера развевал полы его широких синих одежд.

— Мне не показалось, что вас это хоть сколько-нибудь заботит! — огрызнулся Марквол.

Айятани пожал плечами:

— Я никогда не искал этой должности. Не думаю, что это то, о чем я их просил. Но такова, видно, моя судьба. Из церкви постоянно присылали напоминания, что у них есть для меня работа… по специальности. Так что вполне можешь мне доверять.

— Вы, кажется, как-то особенно веселы сегодня. — Каутас присел рядом с Маркволом:

— Иллюзия, уверяю тебя. Я все такой же зловредный сукин сын, каким был вчера.

Каутас достал металлическую флягу из глубокого кармана своих одежд и, запрокинув голову, сделал из нее большой глоток. Марквол почувствовал запах ликера. Жрец даже не подумал предложить ему алкоголь — хотя бы из вежливости.

— Эй! — удивленно воскликнул Марквол.

— «Эй» что?

— Ничего.

— До меня дошли слухи, что у тебя недавно было какое-то великое крещение, небесный мальчик.

— Меня зовут Вандер Марквол. А что касается ваших слов, то это все чушь, что бы вы там себе ни имели в виду. Кстати, я сейчас понял, почему у вас такое необычно веселое настроение.

— В самом деле?

— В самом деле.

— Ну так просвети меня, Вандер Маркен.

— Марквол. Если вы уже за завтраком начинаете принимать спиртное, то неудивительно, святой отец, что к девяти часам все видите в розовом свете.

Каутас хихикнул и сделал еще один глоток.

— Кто сказал, что я начинаю принимать спиртное за завтраком? Это привычка уже безнадежных пьяниц. Я, молодой человек, начал принимать спиртное много лет назад…

Марквол покачал головой:

— При всем уважении к вам, святой отец, я не понимаю, что вы здесь делаете.

— Ну как… Я увидел, как ты тут сидишь. Совсем один на берегу. Выглядишь ужасно. Вот я и решил подойти и разделить с тобой твое мрачное настроение. Я, знаешь ли, иногда испытываю склонность к меланхолии.

— Я имел в виду другое. Энозис… Озеро Госель.

Каутас выковырял камешек из прибрежной грязи и, широко размахнувшись, швырнул его в озеро. У него была сильная рука. Улетев очень далеко, камешек плюхнулся в маслянистую воду, вызвав рябь, которая стала кругами распространяться по всей изумрудной поверхности озера.

— Почему камень упал туда? — спросил Каутас.

— Вы его туда бросили.

— Да, но… — Он вдруг умолк. — Нет, ты прав. Я его бросил. Сейчас еще, черт возьми, слишком рано, чтобы проводить заумные философские аналогии. Или слишком поздно. Как бы то ни было, я здесь, потому что я упал именно сюда. Вообще этот вопрос я собираюсь задать Богу-Императору, когда мне, как представителю великого сонма жрецов Беати, будет наконец даровано высочайшее разрешение на право небесной аудиенции перед Золотым Троном.

— Желаю удачи.

— Удача здесь совсем ни при чем. Это вопрос веры.

— Мне не кажется, святой отец, что у вас ее слишком много. Честно говоря, вы производите впечатление… очень озлобленного человека.

— Не может быть! Как же так? Я ведь на этой базе, чтобы оказывать здесь духовную поддержку. И медицинскую помощь. Думаю, из-за последнего меня и прислали сюда. Я ведь поначалу был медиком, прежде чем стать айятани.