На день погребения моего - Томас Пинчон

представление о том, как ее заполнять, три, или, возможно, шесть лунок назад.

 — Предположительно? «Бельгийское Конго» — Рэтти рассматривал свой мяч, ударом отправленный совсем на другую лужайку — не эту он выбрал. — Но карта зашифрована, на самом деле это Балканы, видите, насколько далеко мы зашли в изучении искусства трансформации — можно ссылаться на это досье двумерных картографических изображений, неизменных и без слов знакомых, как человеческое лицо. Кроме того, их часто можно увидеть во сне, как вы могли заметить.

  — Значит...если расширить очертания на севере, сузить к югу...

 —   Верно.

  — Это могла бы оказаться Босния, — предположил Киприан.

  — Южный Техас, — сказал Риф.

— Кроме границ обычной географии существует еще совершенно невыносимая тирания над людьми, которым земля на самом деле принадлежит, земля, которая поколение за поколением впитывала их труд, принимая трудившиеся тела вместе с неприличными прибылями, которые доставались другим и которые обычно собирали белые люди.

 — Австрийцы, — сказал Киприан.

— Вероятнее всего. Железные дороги тоже имеют значение, это словно читать на древнетибетском или что-то в этом роде...

Тем же вечером совы, известные в этих краях как «кричащие кошки», начали шуметь по всей крохотной долине. К полуночи шум водопада усилился. В окнах Из-ле-Бэн постепенно гас свет. В комнатах Коума де Боттла воздух потемнел от табачного дыма.

 Едва начав сотрудничать с Военным министерством, Коум уже знал, что дни этого сотрудничества сочтены. Когда он узнал статистику ранений Анархистов по причине взрыва бомб и начал подумывать, как бы ему связаться с сообществом бомбистов и проинструктировать их насчет Безопасности Создания бомб, существование определенного конфликта интересов стало очевидно всему Военному министерству, кроме самого Коума.

 — Но это ведь Британские Анархисты, — пытался спорить он, н— ельзя ведь сказать, что они Итальянцы или Испанцы, не так ли.

—  Грамотная апелляция к Британскому расизму, — теперь говорил Коум, — но не сработало, вот как они твердо были намерены вытурить меня в отставку.

Если это была карта, таких карт Киприан еще никогда не видел. Вместо топонимов — сотни надписей, похожих на короткие сообщения. Всё воспроизведено в одном свете, фиолетовом, но штриховка разная для разных территорий. Маленькие изображения, почти газетные карикатуры, сложных ситуаций: Киприан чувствовал, что их важно понять, но не мог. Кроме того, на карте никаких знакомых Киприану ориентиров или дорог.

Коум де Боттл сделал свет поярче и поднес карту к лампе под другим углом:

— Видите вот эту жирную горизонтальную линию, вдоль которой запланированы некие неприятные события, приписываемые Германии, если никто не сможет их предотвратить. А здесь видите вот эти короткие затемненные сегменты...

  —  Фугасы, —  сказал Риф.

  — Возможно. Ладно. Как вы узнали?

—  Все эти кривые круги, — Риф обозначил их пеплом своей сигары. —  Похоже на то, что парни из артиллерии называют «эллипсами неопределенности». Возможно, каждый из них указывает направление пристрелки и ожидаемый ущерб.

 — Вот почему мы думаем, что это может иметь отношение к отравляющему газу.

   Риф присвистнул.

  — Тогда, похоже, они указывают в направлении ветра.

  — Откуда эта карта? — спросила Яшмин.

— По сути, от Ренфрю, — сказал Рэтти, — через бывшего студента, который получил ее у другого студента, и так далее. Очередное транснациональное хитросплетение —  сеть Ренфрю уже окутала планету, не удивлюсь, если и другие планеты тоже.

—  Сложность этих газовых схем, — сказал Коум, —  заключается в том, что эти зловещие поля засевают, а потом, как ни странно, часто забывают об этом. Продвижение вперед превращается в отступление, а во время отступления можно взлететь от своей собственной петарды, это классика. Кроме того, не ясен режим эксплуатации. Дистанционное управление? Электричество? Включается под весом бака или человеческой ноги? Запускается в небеса, как сигнальные ракеты, вспыхивающие в безмолвных невидимых облаках?

   Киприан пристально рассматривал карту в лупу Коддингтона:

 — Вот здесь, интересующий нас линейный сегмент, кажется, обозначен как «Рубеж» — Яшмин, не об этом ли говорил Риман?

   Она посмотрела:

—  За исключением того, что эта линия — горизонтальная и нанесена на сетку широты и долготы вместо соотношения действительных и мнимых величин: Риман говорил, что там найдутся все нули æ-функции.

В этот момент Киприан случайно посмотрел на ее лицо, она сказала не «могли бы найтись», а «найдутся», он заметил наивное выражение религиозной веры — иного слова не подобрать, правда? — то редкое мгновение, когда глаза раскрыты так широко, как должны быть раскрыты всегда, губы беззащитно приоткрыты, взгляд — словно у святой с картины, такой он видел у нее, лишь когда на нее смотрел Риф. Дзета-функция, вероятно, теперь для нее столь же недосягаема, как бывший любовник. Она еще не поняла священную идею, которая невероятным образом взывала к ее разуму, ее энергиям, значительной части ее жизни. Она заметила, что он смотрит, и ее глаза снова сузились. Но она уже поразила его сердце, и в течение часа он не понимал, как мог когда-то жить без нее.

   Он вернулся к изучению карты. Чуть погодя:

— Тут еще одно странное примечание, очень мелким курсивом: «Не выучив уроки тех уже легендарных времен, уроки того, что за удовольствия в последующие годы придется платить снова и снова, сталкиваясь с ситуациями вроде этой, улаживая дела с помощью поврежденных монет, слишком истертых, чтобы лица изображенных на них императоров сохранили какую-либо остроту эмоций — так Бельгийское Конго упало в пропасть своей судьбы».

—   Что это значит? — любезно спросил Риф.

— Не забывайте, всё на этой карте значит что-то другое, —  сказал Коум де Боттл, —  «Катанга» вот здесь может быть Грецией, «Немцы» точно так же могут быть еще и Австрийцами. А здесь, — указывая в центр карты, — сейчас сосредоточено наше внимание, относительно небольшая площадь, не идентифицированная на предыдущих сообщениях...

 —  ...недавно подверглась изменению административного статуса, — прочел Киприан через увеличительное стекло.

 —  Нови-Пазар? — предположил Рэтти.

  — Как это, Рэг?

Рэтти, выяснивший, что ему до сих пор нравится говорить на профессиональные темы, неуверенно пожал плечами:

— Полагаю, неотступный многолетний ночной кошмар.

Конфликт с Турцией из-за Македонии, Турецкие войска пришлось забрать из Нови-Пазар, чтобы перегруппировать в южном направлении, и мы знаем, что как минимум три сербские дивизии готовы войти и оккупировать Санджак. Австрия не