Приключения Гринера и Тео. Трилогия - Евгения Петровна Белякова

Решим все просто. Какой твой любимый поэт?

– Ричард Баллистер.

– Вот Ричардом и назовем.

– Ну, мне еще нравится Бертрам Куонси…

– Ричард. Точка. И вообще, я хочу яблок. И рыбы. Соленой… нет, копченой.

* * *

– Почему ребенок плачет? Я спрашиваю, почему ребенок плачет? Трое мужиков в доме, а его пеленками можно отпугивать тварей с особо чувствительным нюхом! Дерек?

– Я спал после зачистки, Тей.

– Принимается. Гринер?

– Я… я вчера менял!

– А где гордый папаша? Где отец этого несчастного малютки, где родитель, который бил себя кулаком в грудь… Где? На Состязании бардов? О, уже неважно. Я сама все сделаю. А этому рыжему проходимцу передайте, когда он вернется из Ассамблеи, что я превратилась в дракона и случайно слопала малыша. Пусть понервничает. А мы пойдем погуляем, правда, Рики? Подышим свежим воздухом и немножко вонью от внутренностей твари, которую мама порезала на кусочки. Раз уж папа занимается неизвестно чем…

* * *

– Ричард. Пожалей нежный бардовский слух своего отца. Ну, ну, не плачь… Тш-ш-ш. Я тебя уже качал… и сюда качал… и туда качал. Колыбелька треснет, если я ее еще раз толкну… ну давай возьму на руки, хорошо. Так нравится? Тогда спи. Баю-бай. Спи… Это просто прекрасно – спать. Папа бы сейчас не отказался. Он несколько часов как не отказался бы. И вчера тоже согласился бы, особо не ломаясь. Нет, грудь тебе папа дать не может, уж прости. Папа может покачать… и спеть. Что-нибудь… от чего ты уснешь. Главное, чтобы папа сам не уснул, потому что тогда он тебя уронит головой на пол, и ты вырастешь идиотом, а мама папе этого не простит. Баю-бай… Тш-ш-ш… Вот две сотни баллад помню, а колыбельную хоть одну, самую завалящую… хоть тресни. Но тебе повезло, что у тебя папа – бард. Папа сейчас сочинит… Как там было-то…

Баю-баюшки-баю Не ложися на краю…

Где же Тео… Тш-ш-ш… Рич, не ори. О, Боги…

Баю-баюшки-баю, Не ложися на краю… Папа твой два дня не спал, Измочалился в конец, Если ты сейчас бай-бай, Будешь Ричард, молодец…

Да уж, лучший поэт Тэниела. Но тебе, смотрю, нравится. Тш-ш-ш…

За окном темным-темно, Мама очень далеко. Где-то в западных краях Убивает злобных мо… Баю-баюшки-баю, Спи, сыночек, забодал… * * *

– Ребенку незачем таскать на себе три слоя одежек, Рыжий. Ну, зима, и что?

– А простудится?

– Не будет этого. Он скорее простынет, если его замотать, как капусту. Что ты трясешься, как наседка?

– Это почему ты не трясешься, как наседка! Тебе что, все равно, в чем он гулять пойдет? Голого наружу выставишь?

– О Древо, все, ты меня достал. Делай что хочешь, хоть в шар из одеял его заверни. Я в Тэниел. До позднего вечера.

– Тей, пого… ну вот. Скакнула в портал, только и видели. Дерек… а, Дерек… ну чего она.

– Такое случается. Но это не значит, что ей все равно. Женщины иногда… слишком сильно опекают детей, а потом наоборот, пытаются свести заботу к минимуму, боясь как бы не опекать слишком сильно.

– Ого… а почему ты мне раньше этого не сказал?

– А ты не спрашивал. Я, кстати, пожалуй, с вами выйду. Снеговика слепим. Сейчас достану морковку…

– Откуда вообще такие познания о поведении женщин при наличии детей? Я… чего-то про тебя не знаю?

– Просто я, узнав, что в доме появится ребенок, в панике побежал к Вирене. И стал биться головой о стену. Она меня пожалела и напичкала информацией… даже той, без которой я прекрасно бы обошелся. Ну, идем.

– А зачем морковка? Думаю, Ричарду пока рановато знать о таких особенностях мужской… или снеговиковой анатомии… может, вылепим девочку-снеговиху?

– Рик, у тебя детство вообще было?

– Нет. Я рос среди Стрелков, забыл? У нас были увлекательные игры «Донеси на соседа по спальне» и «Укради на кухне буханку хлеба так, чтобы не получить розог».

– Жуть. Объясняю – морковка для носа.

– Логичнее было бы взять картошку.

– А морковка смешнее.

* * *

– Басака.

– Собака.

– Басака.

– Собака. Ты маму с ума сведешь, чучело ты мое.

– С-ума? Сумака?

– Со-ба-ка.

– Собака.

– Рик! Рик! Он сказал «собака»! Рыжий! Ты где? Твой ребенок только что… а, ты спал… Прости. Ну послушай, послушай. Потом доспишь.

– Боги, зачем так орать…

– Ричи, скажи: «Собака». Ну… Рики… Ричард… Собака. Для папы. Скажи для папы. Ну? «Собака».

– Ма-ма… чу-чело.

– Не смей ржать, Рыжий. Не смей.

– А я и не смеюсь. Я горжусь. Это даже лучше «собаки». Это полноценное, осмысленное предложение, несущее определенную информа… Ай! Прямо в глаз, злодейка!

* * *

– А потом дракон откусил ему голову.

– Неправда, дядя Гринер. Не дракон ему, а он дракону. И не откусил, а отрубил мечом.

– Ну, это в твоей сказке отрубил. А в моей откусил.

– А как взаправду было? Ой… клюет?

– Нет, еще не клюет. Ну… как тебе сказать. Вообще-то, дракон