Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пошли новые годы жизни. Много раз обстоятельства превращали Фомина в жертву, подводили на край гибели, но его дух уже не мог истощиться в безнадежности или унынии. Он жил, думал и работал, словно постоянно чувствуя большую руку, ведущую его нежно и жестко вперед — в судьбу героев. И та же рука, что вела его жестко вперед, та же большая рука согревала его, и тепло ее проникало ему до сердца.
* * *— До свиданья, Афродита! — вслух сказал Назар Фомин.
Где бы она ни была сейчас, живая или мертвая, все равно здесь, в этом обезлюдевшем городе, до сих пор еще таились следы ее ног на земле и в виде золы хранились вещи, которые она когда-то держала в руках, запечатлев в них тепло своих пальцев, — здесь повсюду существовали незаметные признаки ее жизни, которые целиком никогда не уничтожаются, как бы глубоко мир ни изменился. Чувство Фомина к Афродите удовлетворялось в своей скромности даже тем, что здесь когда-то она дышала и воздух родины еще содержит рассеянное тепло ее уст и слабый запах ее исчезнувшего тела — ведь в мире нет бесследного уничтожения.
— До свиданья, Афродита! Я тебя сейчас только чувствую в своем воспоминании, но я хочу видеть тебя всю, живой и целой!..
Фомин встал со скамьи, поглядел на город, низко осевший в свои руины, свободно просматриваемый теперь из конца в конец, поклонился ему и пошел обратно в полк. Сердце его, наученное терпению, было способно снести, может быть, даже вечную разлуку, и оно способно было сохранить верность и чувство привязанности до окончания своего существования. Втайне же он имел в себе гордость солдата, который может исполнить любой труд и подвиг человека; и Фомин был счастливым, когда сбивал противника, вросшего в бетон и в землю, или когда отчаяние своей души превращал в надежду, а надежду — в успех и в победу.
Ординарец зажег свет в маленькой стеариновой плошке на деревянном кухонном столе. Фомин снял шинель и сел писать письмо Афродите: «Дорогая Наташа, ты верь мне и не забывай меня, как я тебя помню. Ты верь мне, что все сбудется, как быть должно, и мы снова будем жить неразлучно. У нас еще будут с тобою прекрасные дети, которых мы обязаны родить. Они томят мое сердце тоской по тебе…»
СОДЕРЖАНИЕ
1. ДЕРЕВО РОДИНЫ 3
2. МАЛЕНЬКИЙ СОЛДАТ 6
3. НЕОДУШЕВЛЕННЫЙ ВРАГ 8
4. РАЗМЫШЛЕНИЯ ОФИЦЕРА 14
5. СЕРЖАНТ ШАДРИН
(История русского молодого человека нашего времени) 19
6. СЕДЬМОЙ ЧЕЛОВЕК (Фантастический рассказ) 22
7. ВОЗВРАЩЕНИЕ 27
8. ОДУХОТВОРЕННЫЕ ЛЮДИ
(Рассказ о небольшом сражении под Севастополем) 40
9. ИВАН ВЕЛИКИЙ. 58
10. ОФИЦЕР И КРЕСТЬЯНИН (Среди народа) 62
11. МАТЬ (Взыскание погибших) 67
12. НА МОГИЛАХ РУССКИХ СОЛДАТ 70
13. САМПО 74
14. АФРОДИТА 77
Текст печатается по изданиям:
1-7. Советский военный рассказ. / Вступ. ст. Е. А. Глущенко. — М.: Правда, 1988. — 576 с.
8-14. Андрей Платонов. Течение времени. Повести, рассказы. Московский рабочий. 1971. Стр. 23–78, 102–120.
© «Im-Werden-Verlag». Оставление и оформление. 2003
- Листья вашего дерева... - Александра Анисимова - Советская классическая проза
- Товарищ Кисляков(Три пары шёлковых чулков) - Пантелеймон Романов - Советская классическая проза
- Броня - Андрей Платонов - Советская классическая проза
- Сокровенный человек - Андрей Платонов - Советская классическая проза
- Из генерального сочинения - Андрей Платонов - Советская классическая проза
- Третья ракета - Василий Быков - Советская классическая проза
- Чертовицкие рассказы - Владимир Кораблинов - Советская классическая проза
- Ни дня без строчки - Юрий Олеша - Советская классическая проза
- Журнал `Юность`, 1974-7 - журнал Юность - Советская классическая проза
- Мариупольская комедия - Владимир Кораблинов - Советская классическая проза