Запретные чувства - Маша Драч

тебе благодарна. Я не знаю, что еще сказать.

— Ничего и не нужно говорить. Береги голос. Он у тебя один.

Глава 26. Лия.

Я ужасно волновалась. Похоже, когда я думала, что уже достаточно профессиональна, чтобы умеренно волноваться, немного всё-таки переоценила себя и свои силы. Мое волнение было слишком острым и концентрированным.

Сжимая и разжимая свои совсем уже ледяные пальцы, я ходила туда-сюда по коридору, ожидая своей очереди. На мне были надеты лосины и тонкий черный топ. Всеволод Константинович предупредил, что оценивать будут всё: и внешность, и голос, и умение контролировать себя. Никому не нужны истеричные особы, с которыми невозможно сработаться из-за их сильных эмоциональных всплесков.

Я отчётливо понимала, что буду прослушиваться не на главную роль, но это никак не виляло на мое внутреннее состояние. Я ответственно относилась к любой работе, и не давала себе никаких послаблений, даже если время моего участия будет совсем мизерное.

Краем уха я услышала, что сегодня прослушивают только кандидатов на второстепенные и совсем крошечные роли.

В коридоре я была не одна. Много молодых девушек приблизительного моего возраста тоже беспокойно сновали туда-сюда. Кто-то устало подпирал плечом прохладную, выкрашенную в бежевый цвет стену. Кто-то примыкал к маленьким группкам, чтобы с кем-то разделить свои волнения.

Из всех претенденток выделялась лишь одна девушка. Она была чуть выше меня и значительно худее. Густые каштановые волосы были собраны в тугой пучок на затылке. Кажется, ее звали Алина. Она отлично ориентировалась в коридорах театра. И совершенно не выглядела взволнованной. Пожалуй, именно это и привлекло мое внимание. Алина только наблюдала за другими девочками и иногда задумчиво перебирала пальцами маленький золотой кулон у себя на шее.

Симпатичная с виду девушка почему-то совсем мне не нравилась. Что-то внутри меня относилось к ней с насторожённостью. Алина здесь явно была своим человеком. Такое сразу ощущаешь и, как правило, это ощущение всегда оказывается верным.

— А ты уже знаешь, кого утвердили на главную роль? — спросила одна из девочек у Алины.

— Да. Вчера еще узнала, — в ее голосе я тут же уловила отголосок недовольства.

— Вот повезло же кому-то. Главная роль! А мне хотя бы до второстепенной дорасти.

— То, что кого-то утвердили, еще не значит, что этот человек выйдет на сцену в день премьеры, — Алина оставила в покое кулон и поправила бретельку своего черного топа.

— Почему это?

— Когда получаешь роль, всё самое интересное только начинается, — Алина заговорщически улыбнулась лишь уголками губ. — Эту роль еще нужно удержать. Доказать всем, что ты достойна ее. Обойти конкурентов, которые только того и ждут, чтобы ты оступилась.

— А та девушка достойна? — не унималась собеседница Алины.

— Время покажет. Но я считаю, что режиссер поторопился утвердить ее. Кроме нее есть и другие, более талантливые претендентки.

— В любом случае, это не нам решать, — твёрдо заявила я и, как и многие другие, тоже прижалась обнаженным плечом к прохладной стене коридора.

— Не нам, — Алина медленно перевела взгляд в мою сторону и чуть-чуть прищурила глаза, будто сканируя меня и определяя мое место в ее собственной иерархии. — Но я с детства в театре и знаю, как здесь всё устроено.

— Это прекрасно. Но не уверена, что обсуждение коллег за их спинами добавит всем нам профессионализма или дополнительных баллов во время прослушивания.

— Мне беспокоиться не о чем. И в дополнительных баллах я тоже не нуждаюсь. — Алина говорила спокойным ровным тоном, но прищур в ее глазах никуда не исчез. — Меня зовут Алина.

— Лия, — тут же представилась я.

— Лия? Хм. Дам тебе совет, Лия. Если хочешь, чтобы публика тебя запомнила и искренне полюбила в будущем, выбери себе другое имя. Более привычное для всех. Лия звучит слишком претенциозно. У публики может возникнуть диссонанс с твоим именем, внешностью и способностями.

Несколько девочек, которые сегодня всё утро крутились рядом с Алиной, вероятно определив ее главной в своей стае, тихо захихикали. Остальные молча наблюдали за нами.

— Любой даже самый дельный совет автоматически становится бесполезным, когда о нем никто не просил, — я стойко выдержала взгляд Алины.

— Как знаешь, — высокомерно ответила она и переключила всё свое внимание на подружек.

В этот момент меня вызвали на прослушивание. Прежнее сильное волнение ледяным осколком обвалилось куда-то на дно желудка. Неровно втянув воздух и медленно его выдохнув, я зашла в комнату. Она была средних размеров и полупустой.

За прямоугольным письменным столом сидели двое мужчин. Еще один, помоложе, расположился в кресле. Судя по дорогим часам на запястье и одежде, он вероятно и был тем самым загадочным спонсором. Короткие светлые волосы, немного уставший, но всё равно крайне серьезный взгляд карих глаз. Длинные тонкие пальцы ловко покручивали ручку.

За столом сидели автор мюзикла и режиссер-постановщик. Всеволод Константинович мне их описал, поэтому волнение медленно начало отступать, когда я определила для себя все действующие лица.

Режиссер-постановщик — немного тучный мужчина в очках — приветливо мне улыбнулся. Автор только чуть заметно кивнул.

— Войтович Лия Альбертовна, — прочитал режиссер-постановщик мое имя в бланке.

— Да, — я кивнула.

— Повернись, — строгим голосом отозвался автор и постучал карандашом по страницам своего раскрытого блокнота. — Рассмотрим тебя для начала.

Я медленно покружилась и когда вернулась в исходную позицию, случайно на несколько секунд встретилась взглядом со спонсором. Его звали Марк, если я ничего не перепутала. Он, закинув ногу на ногу, продолжал рассматривать меня. Медленно и очень сосредоточено, словно хотел изучить каждый сантиметр моего тела.

— Хорошо, — в тоне голоса автора я не смогла разобрать ни единой эмоции. — Теперь перейдем к исполнению.

— Не волнуйся, — режиссер-постановщик снова мне улыбнулся.

Я исполнила отрывок из песни, который мы подготовили с Всеволодом Константиновичем специально для прослушивания. Спонсор продолжал внимательно рассматривать меня, прижав костяшку указательного пальца к нижней губе.

— Отлично, — режиссер-постановщик сделал несколько пометок карандашом у себя в блокноте.

— Голос — да. Внешность — нет, — отрезал автор и тут же потерял ко мне всякий интерес, опустив взгляд к каким-то своим записям.

— У нас не кино. Никаких крупных планов, Слав, — режиссер чуть спустил очки и выразительно посмотрел на коллегу.

— С таким лицом в массовку не идут, — голос Вячеслава был полон категоричности. — Красивая, голос хороший,