Пятая стихия (СИ) - Риз Лаванда

— Ной, по-моему, ты действительно слишком предвзят, преувеличивая мою угнетенность, — вставила Лана. — Давайте уже выдвигаться, ага.

Через какое-то время Лана сама пристроилась рядом с Ноем, который перестал смотреть по сторонам, и занялся пинанием камней, попадающихся ему под ноги.

— Что с настроением? — мягко поинтересовалась она. — Я обидела тебя чем-то?

— Я думал мы друзья, — с остервенением пнул он очередной камень.

— Так и есть.

— Друзья много времени проводят вместе, делятся друг с другом сокровенным, а ты только и делаешь, что живёшь по правилам Рэма или целуешься с ним взасос.

— Ясно.

— Что тебе ясно? — воскликнул он.

— У тебя проблемы с восприятием Ной. Знаешь, в чём разница между дружбой и одержимостью дружбой? У моей матери есть подруга, которая вышла замуж и живёт в Японии, поэтому у них получается редко общаться и ещё реже видеться, но они всё равно остаются лучшими подругами. Дело ведь не в количестве времяпровождения, а в отношении, преданности и подаренных эмоциях. Ты обвиняешь Рэма, что он на меня давит, а сам? В первую очередь я принадлежу самой себе, поверь, мной не так-то просто играть. Вся моя предыдущая жизнь — клубок страстей, загадок и нелепостей. Я наделала много ошибок и теперь хочу разгрести после себя.

— Он тебе нравится?

— Рэм? Да. А почему нет? Он старше, мудрее, в нем есть устойчивое внутреннее достоинство. Хотя он, конечно, может совершенно мастерски выносить мозг и злить меня до чёртиков.

— А как же всепоглощающая любовь к Шону? — с долей сарказма спросил Ной, взглянув на неё с какой-то непонятной для неё болью в глазах.

— Эта любовь чистая одержимость, наркотическая зависимость друг от друга, когда ты не можешь отвечать за свои действия, полная потеря адекватности и нетрезвое восприятие окружающего мира, когда все эмоции накалены до предела, когда при малейшей ссоре хочется вскрыть себе вены или умереть от счастья, когда он прикасается. Нет, эта любовь нас обоих чуть не угробила. Ради Шона и ради себя я хочу, чтобы это осталось в прошлом. Ты, кстати, давно видел Шона?

— Давно, — ответил Ной.

— Ненавижу, когда мне врут! — резко бросила Лана, ускоряя шаг, снова обгоняя его. — Я считала, друзья не лгут друг другу.

В этот момент, подняв глаза, Ной напоролся на ликующий взгляд обернувшегося Рэма, который словно хотел сказать ему «не с тем связался». И теперь слова Шона приобрели для него смысл, теперь Ной поверил, что для Рэма не важен сам ритуал Искупления — путь, это всего лишь возможность получить, то, что он так давно хотел. Лану. Девушку, которая раньше не обращала на него никакого внимания, девушку, задевшую его гордость, причину безумия его брата и неприятностей, преследующих его племя на протяжении последних пяти лет. Вот только молодой вождь был терпеливее и коварнее остальных, вожак кугуару лучше всех знал, как загнать жертву.

На подступах к священной пещере тропа была вымощена костьми животных и птиц, на кольях вдоль всей тропы болтались черепа и бусы из перьев, а завывающий ветер, лишь дополнял зловещую атмосферу.

— Я не считаю нужным посещать эту местную достопримечательность, — Ной вдруг застыл на месте. — Мне это не интересно. А учитывая возможности этих людей — идти к шаманам небезопасно.

— Надо же. Ты струсил? — и снова Рэм будто бы был готов к такому протесту, чувствуя себя хозяином положения. — Выбора вот только у вас нет. Зато потом, обещаю, мы будем возвращаться другой не менее живописной дорогой, готовьте фотоаппараты дорогие друзья, этот эксклюзивный тур специально для вас, — с разных сторон показались пумы. Больше десятка. Кугуару отрезали пути отступления, пещера оставалась единственным вариантом.

— Ты всё-таки что-то задумал, — разочарованно вздохнула Лана, не ощущая ни капли страха. А ей так хотелось думать, что Рэм пошёл в горы только для того, чтобы провести время с ней. — Похоже, Рэмхестам разбираться в ситуации тебе вовсе не обязательно, ты же её и контролируешь. Так ты создаёшь или разрушаешь мой двуликий вождь? — её сарказм отскочил от него, как горох от стенки. — Или снова эти кошачьи замашки убивать двух зайцев одним махом?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты через чур подозрительна, — усмехнулся ей Рэм. — Мы всё уладим, кексик. Нужно только чтобы ты и твои друзья вошли внутрь. Если не упрямиться — никакого насилия применять не придётся, все останутся живы.

Не похоже было, чтобы профессор и Тесса нервничали, поэтому Лана произнесла с невесёлой иронией, обращаясь в основном к ним:

— Всего лишь вывернут мозги наружу, чтобы удостовериться, что вы не несёте никакой угрозы. Это будет даже интересно — встретиться со своими личными демонами. Главное расслабьтесь — здесь территория духов, может привидеться всякое, — и она первая вошла в заполненную дымом пещеру, пробираясь вдоль стены, освещённой факелами.

Шаманы всегда носили маски, причём эти маски были изготовлены из убитых ими лично обыкновенных пум. С животных сдирали шкуру, выделывали морду, вставляли клыки, и только под такой маской, выкурив определённую траву, шаман мог обращаться к духам.

Будто дыма было мало, Лане и остальным преподнесли пиалы с отварами, от горечи которых сводило челюсти. Бубен и песнопения так же являлись необходимыми атрибутами, для открытия моста в потусторонний мир. Наделённые опасной властью шаманы эри упрямо и скрупулёзно следовали традициям древних, даже если с точки зрения цивилизованного человека некоторые эти традиции выглядели абсолютно абсурдными и жестокими.

У Ланы свело желудок и закружилась голова. А минут через пять ей стало казаться, что она просто медленно плывёт над облаками … в невесомом блаженстве.

…Приходя в себя она почувствовала, что это не ветер играет с её волосами, а чьи-то пальцы, размеренно перебирая пряди, убирают их ей за уши. Открыв глаза и осмотревшись, Лана села, уставившись на Рэма:

— Мы далеко от пещеры, я с трудом узнаю это место. Чёрт, я всё пропустила! — она поискала глазами Ноя и остальных, удостоверившись, что с ними всё в порядке. — Что там произошло? Долго мы пробыли в гостях у твоих обкуренных родственников?

— Пару часов. Я принёс тебя сюда на руках, но дальше крутой спуск, тебе придётся идти самой, — как ни в чём не бывало ответил Рэм, неторопливо надевая свой рюкзак.

— Я с места не сдвинусь, пока ты не ответишь!

— А я не обязан! — Рэм надменно приподнял бровь, причём такое его выражение лица, всякий раз моментально выводило её из себя. — Скажу только, что эри подстраховались. А теперь милости прошу топать за мной! — скомандовал он.

Спорить и ставить ультиматумы было опасно, Лана это прекрасно осознавала. Не тот случай, не тот парень. Поэтому она снова замкнулась, запустив защитную реакцию, что правда — это не спасало её от самой себя.

— А ты не допускаешь такой вариант, — тихо и задумчиво протянул шагающий рядом с ней Ной, причём Лана даже не заметила, с какого момента он стал идти рядом. — Что твоя ссора с Шоном и гибель Дерека были дотошно спланированы кем-то другим?

— Дыма наглотался? — возмущённо встрепенулась девушка. — Дурман у них качественный. … Я даже знаю, кого ты хочешь выставить злодеем, но тут ты хватил лишнего, фантазёр. Хватит выискивать в Рэме монстра, мне это уже надоело! — Лана всё ещё сердилась на него. — Не позволяй Шону управлять тобой, его планы возмездия могут погубить и тебя Ной. Несмотря на то, что Рэм кугуару — он не чудовище, он хотя бы держит своего зверя на коротком поводке и отвечает за свои поступки. Я ни разу не слышала, чтобы Рэм хоть раз накосячил. Он стопроцентный лидер, гордость и надежда племени.

— Только почему-то я не помню, что случилось в этой пещере ужасов, у меня, у Тесс и профессора изрезаны запястья и какие-то непонятные знаки по всему телу. Эти шаманы вуду и твой хороший парень Рэм что-то замышляют, и ты в их игре центральная фигура. У меня, как у фантазёра, такое впечатление, — недовольно заиграл желваками Ной, теряя бдительность, как будто он даже хотел быть услышанным Рэмом.