Грозовой Форт - Алексей Ар

тяжелую валкую поступь можно назвать бегом. Тянуло материться, чтобы не поддаться боли.

Вперед, вперед. Шаг за шагом. Под скрип колесных осей.

Минут через 15 я тормознул группу. Вскинул руку, прислушиваясь. Меж разломанных стен скользили легкие отзвуки — шорохи, скрипы. Со стороны пожарища, что подпирало небо темными лентами дыма, слышался грохот и отголоски криков.

— Не, — сказал Школяр. — За нами не полезут. Община важнее. А все горячие головы уже передохли.

— Двигаемся час и привал, — кивнул я. — Там посмотрим.

Ползли черепашками, как говорится. А иные черепашки и пошустрее будут. Дорога между оползнями фабричных корпусов поднималась в гору, петляя по дворам-отноркам. Иные развалины скалились непреодолимыми торосами, но Школяр подбирал толковый маршрут, хоть и пытался периодически отключиться. Закатит глазки и без толчка Фрау не заводится. Женщина тряслась рядом, пытаясь удержать шмалабой — ей надо доказать, она боец и никак иначе. Я, кряхтя по правому флангу, одобрительно щурился в бессловесной поддержке. Бинтов на ее плече-предплечье тупо дохрена.

За стенами скошенной четырехэтажки — градусов 15 от вектора движения группы — коротко взвыло. Звук перешел в металлический скрежет и быстро затих, вернув привычные шорохи. Серое небо пусто, камни молчаливы, но сердчишко, сука, екает.

— Из подземки, -отрекомендовал очнувшийся цивил. — Херня вопрос.

— Уверен? — шепотом спросила Крыса, наводясь на темный провал стены. И раны уже не раны, а просто досадная помеха.

— Дело привычки.

Тротуар перешел в относительную плоскостность и стало полегче — Шест и Замес, не скрываясь, выдохнули. А в случае умника еще и тягуче сглотнули — бойцу опять прилетело по голове, возможен сотряс. Знают черти, куда лупить, — отрабатывают по самой полезной части тела.

Я несколько минут двигался вполоборота, оценивая тылы, где оседала пыль от прохождения группы. Следы минимальны и нет чувства преследования. Инсталляция чутка фонила теплом, но скорее в попытке поддержать оператора, нежели напрячь. Идиллия, да?

Ива упала, завалившись на кусок кирпичной стены, — наложила на текстуру качественный отпечаток, изрядно сдобренный багрянцем. На протянутую мной руку отреагировала скупо — вцепилась и судорожно потянулась вверх. Народ молчал, воздерживаясь от комментариев. Дело привычное — подставить плечо и синхронизировать шаг. Получилось не очень, но движение худо-бедно возобновилось.

Отмеренный час мы потратили без эксцессов. Стараниями проводника проникли в гулкую пустоту небольшого корпуса, где присутствовали надтреснутые стены, часть кровли, а на полу уютно раскинулись остатки ржавого крепежа. В довесок немного ящиков средних габаритов, драное полотнище клеенки, подвисшей на перекрытиях, и потрясающее чувство укрытия от пристального внимания зоны. Чувство, само собой, фантомное — город мертв и возрождаться не планирует, но нечто мистическое накатывает.

— Нахрен мистику, — прошептал я, следя как команда расползается вдоль торцевой стенки. Там же присутствовали следы старого кострища и намеки на посадочные места. Крайний взгляд на улицу подтвердил — зашли хорошо, спокойно. Грех не воспользоваться.

— Схрон. Сам подбирал, — нарушил молчание Школяр, сползая вдоль стенки на пол. — Все, сука, сел.

— Сейчас… — Фрау подозрительно завозилась в тележке, и Ива весьма натуралистично зарычала. Отпустила мое плечо и прям резко возросла в ранге угроз.

— Совсем? — Крыса покрутила пальцем у виска, обращаясь непонятно к кому.

— Тощий со мной. — Я махнул рукой. — Запасем дровишек.

Школяр посмотрел на кусок неба, серевший в проломе крыши, поцокал задумчиво и выдал:

— А похрену. Если не палить сильно, не заметят. У них там свое… — Он изобразил пальцами вспышку.

Вот и я о том же — чутка комфорта позволить можем. В ближнем радиусе нашлись несколько лавок и залежи деревьев, скошенных чем-то острым и безмерно мощным — по стволам точно гигантской косой прошлись. Но общая усталость скрала вопросы. Косы не видать и нам что? Правильно — насрать.

Одно могу сказать точно — дровам быть. Дотащили, пособляя друг другу на кочках, и вроде как часть пути тощий волок меня вместе с бревном на чистом автопилоте. Силен кабаняка. На стоянке, за десяток минут нашего отсутствия, ничего не изменилось — оставшиеся бойцы занимались исконным — пытались отдышаться. Справедливо, но нихера не эффективно.

— Мелкая, сухарь, глоток воды и био всем присутствующим, — сухо приказал я и занялся рюкзаком с припасами. Мятый котелок, крючок для подвеса, минорно булькнувшая канистра и немного пищевого концентрата из священных припасов. Схарчим горяченького под зеленку — лучший рецепт от заботливого командира.

Крыса аккуратно потыкала в меня пальцем, возвращая из омута мутных мыслей, и протянула галету. Рядом тут же нарисовалась бледная Ива с неясными намерениями. По мне, лучше уточнить:

— Как сама?

— Лучше. — Она нехорошо прищурилась. — Показывай спину, командир. И то, что ниже, показывай.

— Сейчас не понял.

— У тебя жопа в кровище, командир, — меланхолично пояснил тощий, с наслаждением вытягивая ноги. — Смена считает это неправильным.

— Откуда бесстрашие? -уточнил я, стягивая дырявый броник. Мне бы завалявшийся экзо-скелет какой, чтобы ни одна тварь больше не портила шкурку. Но губешки лучше закатать, Джимми, держу в курсе.

— Вы кто? Нахрен? Такие? — Школяр сидел с недоеденным сухарем и пытался выпучить подбитые глазенки. Получалось неестественно.

— Смена №7, — пожал я плечами.

Сзади присвистнула Ива. Крыса немедля оказалась рядом и деловито поцокала:

— Ну такое себе…

— Ты сейчас про что?

Мелкая благоразумно отступила к Замесу. Пусть идет — пока. Во мне нарастает боль и как-то не до пикировок. А медик, не теряя времени, уже расчехлила изрядно схуднувшую сумку и шуршала перевязочным.

Процедура не затянулась — аккурат успел дозреть бульон, и медицинские изыски плавно сменило бряцанье ложек. На серые лица вернулось немного красок, а кулинар перестала напоминать оживший труп. Благословлен отдых, случившийся вовремя. Костерок постреливал искрами, прогоняя озноб, био исправно разгоняло кровь, и будущее уже не отдавало смертью.

Фикция, конечно, но согласитесь — приятная. Школяр притих и откровенно любопытствовал — с кем его свела Ось. А нам что? Нам, правильным пилигримам, не жалко. Нехай