Корабельные новости - Эн­ни Прул

Не ус­пел он за­вес­ти ма­ши­ну, как ему на ум при­шла та вы­со­кая жен­щи­на, Уэй­ви. Он по­смот­рел на до­ро­гу, в ту и дру­гую сто­ро­ну, нет ли ее по­бли­зо­сти. Ино­гда она хо­ди­ла в шко­лу к по­луд­ню. Он по­ду­мал, что она мог­ла по­мо­гать там на обе­де. Но сей­час Ку­ойл ее не ви­дел. Но как толь­ко он под­нял­ся на холм и стал ви­ден дом Дже­ка, по­ка­за­лась она. Уэй­ви шла по до­ро­ге, раз­ма­хи­вая го­бе­ле­но­вой сум­кой. Он ос­та­но­вил­ся, об­ра­до­ван­ный, что она од­на. И он то­же.

Все де­ло бы­ло в кни­гах: она два­ж­ды в не­де­лю ра­бо­та­ла в биб­лио­те­ке. У нее осип го­лос. Она си­де­ла пря­мо, ко­ле­ни ак­ку­рат­но сжа­ты. Они по­смот­ре­ли друг дру­гу на ру­ки, оба за­ин­те­ре­со­вав­шись бе­зы­мян­ным паль­цем. Паль­цем для коль­ца. Оба за­ме­ти­ли зо­ло­тые обод­ки. По край­ней ме­ре, они что-то уз­на­ли друг о дру­ге.

Мол­ча­ние, в ко­то­рое встре­ва­ло мо­ре. Ялик и под­ска­ки­ваю­щая плос­ко­дон­ка. Муж­чи­ны, на­кло­нив­шие­ся впе­ред, что­бы пе­ре­брать се­ти с трес­кой. Ку­ойл сно­ва взгля­нул на нее и уви­дел блед­ный рот, шею, гла­за цве­та где-то ме­ж­ду зе­ле­ным стек­лом и зем­лей. Ше­ро­хо­ва­тые ру­ки. Не мо­ло­да, за три­дцать. Но бы­ло в ней ка­кое-то ощу­ще­ние гар­мо­нии с ме­стом и вре­ме­нем. Он не мог най­ти это­му оп­ре­де­ле­ние, но чув­ст­во­вал это. Она по­вер­ну­ла го­ло­ву и пой­ма­ла его взгляд. Сно­ва от­ве­ла гла­за. Но им обо­им бы­ло при­ят­но.

— У ме­ня есть дочь, ко­то­рой этой осе­нью по­ра ид­ти в пер­вый класс. Бан­ни. Ее зо­вут Бан­ни. А млад­шую дочь зо­вут Сан­шайн. По­ка я на ра­бо­те, она на­хо­дит­ся у Би­ти. — Ему по­ка­за­лось, что он дол­жен был что-то ска­зать. Он от­каш­лял­ся.

— Я слы­ша­ла. — У нее был очень ти­хий го­лос. Буд­то бы она го­во­ри­ла са­ма с со­бой.

На сто­ян­ке у шко­лы она что-то ти­хо ска­за­ла Ку­ой­лу, уже поч­ти вый­дя из ма­ши­ны. Он не по­нял, она сра­зу же по­шла прочь. Мо­жет, это бы­ло «спа­си­бо». Мо­жет, «за­ез­жай­те как-ни­будь на чаш­ку чаю». Она хо­ди­ла, раз­ма­хи­вая ру­ка­ми. На мгно­ве­ние она ос­та­но­ви­лась, вы­та­щи­ла из кар­ма­на смя­тую бу­маж­ную сал­фет­ку и вы­смор­ка­лась. Ку­ойл по-преж­не­му не дви­гал­ся с мес­та. Он смот­рел, как она взбе­жа­ла по сту­пе­ням и во­шла в дверь. Да что с ним?

Он про­сто хо­тел по­смот­реть, как хо­дит вы­со­кая жен­щи­на, при­вык­шая мно­го хо­дить. Пе­тал ни­ко­гда не хо­ди­ла пеш­ком, ес­ли мог­ла про­ехать на ма­ши­не. Или лечь.

15 Мастерская

Уз­лы дра­пи­ров­щи­ка: по­лу­хитч, сколь­зя­щий, двой­ной по­лу­хитч и сте­жок.

Мас­тер­ская те­туш­ки на­хо­ди­лась за до­ро­гой на при­стань. Зда­ние с ко­рич­не­ва­тым кар­ка­сом, де­ре­вян­ны­ми ук­ра­ше­ния­ми и чер­ны­ми став­ня­ми. Ку­ой­лу по­нра­вил­ся ряд ма­га­зин­чи­ков, уют­но спря­тав­ших­ся от вет­ра и в то же вре­мя на­хо­дя­щих­ся пря­мо на при­ста­ни. Ста­рин­ное, вол­ни­стое окон­ное стек­ло. Ко­гда он от­крыл дверь, звяк­нул ко­ло­коль­чик. Те­туш­ка, ра­бо­тав­шая над кан­том по­душ­ки, под­ня­ла на не­го гла­за. Изо­гну­тая иг­ла ос­та­но­ви­лась на пол­пу­ти.

— Вот и ты, — ска­за­ла она. И ог­ля­ну­лась во­круг, буд­то са­ма ви­де­ла мас­тер­скую впер­вые.

За ма­шин­кой си­де­ла жен­щи­на с сим­мет­рич­ной при­чес­кой, под­ня­той над уша­ми, в сти­ле Эми­ли Ди­кен­сон. Иг­ла за­мед­ли­ла свое дви­же­ние, мус­лин съе­хал на пол. Жен­щи­на улыб­ну­лась Ку­ой­лу, де­мон­ст­ри­руя иде­аль­ные зу­бы из-под фи­ал­ко­вых губ. По­том ее улыб­ка ис­чез­ла, и по ли­цу, от бро­вей до рта, раз­ли­лась ка­кая-то грусть. На шее под­ра­ги­ва­ло жа­бо.

— Мис­сис Мэ­вис Бэнгз, — про­из­нес­ла те­туш­ка, как мас­тер-це­ре­мо­ний­мей­стер.

За дру­гим сто­лом си­де­ла жен­щи­на в шле­ме из ту­гих ко­рич­не­вых куд­ря­шек. Она крои­ла ко­жу.

— И До­ун Бад­жел, — ска­за­ла те­туш­ка. Жен­щи­на бы­ла на­столь­ко по­гло­ще­на сво­ей ра­бо­той, что не ос­та­но­ви­лась и не ста­ла смот­реть в их сто­ро­ну. В мас­тер­ской ца­рил за­пах ко­жи, клея и ду­хов. Ду­ха­ми пах­ло от мис­сис Бэнгз, ко­то­рая сло­жи­ла ру­ки и при­сталь­но смот­ре­ла на Ку­ой­ла. Его ру­ка мет­ну­лась к под­бо­род­ку.

— Вот, моя мас­тер­ская, — ска­за­ла те­туш­ка. — Сей­час у нас вы­став­ле­ны толь­ко две швей­ные ма­шин­ки и один стол для за­крой­щи­ка, но по­том, ко­гда мы нач­нем раз­ви­вать­ся, я на­де­юсь по­ста­вить шесть ма­ши­нок и два сто­ла. Так у ме­ня бы­ло в Лонг-Ай­лен­де. На сле­дую­щей не­де­ле к нам при­дет па­рус­ная лод­ка, что-то вро­де ях­ты. Она бы­ла по­строе­на в Шта­тах на За­пад­ном по­бе­ре­жье как кеч для тра­ло­вой лов­ли ло­со­ся, но те­перь она пе­ре­шла во вла­де­ние од­но­го че­ло­ве­ка в Сент-Джон­се. За по­след­нюю па­ру лет я уже ви­де­ла не од­но ком­мер­че­ское ры­бо­ло­вец­кое суд­но. Го­во­рят, они не до­ро­ги. По­том бу­дут при­хо­дить дру­гие па­рус­ни­ки. Во вся­ком слу­чае, я на это на­де­юсь. До­ун сей­час вы­краи­ва­ет спин­ки для стуль­ев са­ло­на ях­ты Мел­вил­лов. Го­лу­бой цвет вы­бран спе­ци­аль­но, что­бы под­черк­нуть цвет глаз мис­сис Мел­вилл. Она спе­ци­аль­но по­кра­си­ла ко­жу в Нью-Йор­ке. А Мэ­вис шьет чех­лы на пе­но­ре­зи­ну. До­ун, это мой пле­мян­ник, о ко­то­ром я вам рас­ска­зы­ва­ла. Он ра­бо­та­ет в га­зе­те. Мы пой­дем по­обе­да­ем, на­про­тив, у Шки­пе­ра Уил­ли­са. До­ун, ко­гда за­кон­чишь кро­ить, за­правь во вто­рую ма­шин­ку эту го­лу­бую нить. Она и ни­ти то­же вы­кра­си­ла.

Те­туш­ка вы­шла из две­рей, сту­ча свои­ми чер­ны­ми каб­лу­ка­ми, а Ку­ойл, за­меш­кав­шись, ус­лы­шал, как мис­сис Бэнгз ска­за­ла До­ун: «Не то, что ты ожи­да­ла, да?»

***

Из рас­тру­ба вен­ти­ля­ци­он­ной вы­тяж­ки «Шки­пе­ра Уил­ли­са» ду­ло го­ря­чим воз­ду­хом с за­па­хом мас­ла и га­ри. Внут­ри бы­ло еще жар­че. Ры­ба­ки си­де­ли в сво­их вы­ма­зан­ных кро­вью не­про­мо­кае­мых ком­би­не­зо­нах и тя­же­лых са­по­гах. Они на­кло­ня­лись над та­рел­ка­ми с жа­ре­ны­ми блю­да­ми и трес­кой, пи­ли боль­ши­ми глот­ка­ми из ча­шек. Си­га­рет­ный дым рас­тво­рял­ся в об­ла­ке, ви­сев­шем над жа­ров­ней. Офи­ци­ант­ка что-то кри­ча­ла на кух­ню. Ку­ойл ви­дел гряз­ный фар­тук Шки­пе­ра Уил­ли­са, взды­мав­ший­ся тут и там, как лед в по­ло­се при­боя.

— Аг­нис, де­воч­ка моя, что бу­дешь за­ка­зы­вать се­го­дня? — улыб­ну­лась офи­ци­ант­ка те­туш­ке.

— Я бу­ду ту­ше­ную трес­ку, Перл. И чаш­ку чаю, ко­неч­но. Это мой пле­мян­ник. Ра­бо­та­ет в га­зе­те.

— А, да. Я ви­де­ла его рань­ше. Был тут как-то с Бил­ли. Брал бу­лоч­ку с каль­ма­ром.

— Точ­но, — ска­зал Ку­ойл. — Бы­ло очень вкус­но.

— Знае­те, ведь это Шки­пер Уил­лис изо­брел эти бу­лоч­ки с каль­ма­ром. Ну что, возь­мешь их и се­го­дня, до­ро­гой?

— Да, — ска­зал Ку­ойл. — По­че­му бы и нет? И чай. Со слив­ка­ми. — Он уже знал, что та­кое шки­пер­ский ко­фе. Сла­бый, но рез­кий вкус на­пит­ка по­че­му-то на­по­ми­нал трес­ку.

Ку­ойл сло­жил свою сал­фет­ку в ве­ер, сно­ва раз­вер­нул ее и стал скла­ды­вать из нее ма­лень­кие тре­уголь­ни­ки. По­том он по­смот­рел на те­туш­ку.

— Я хо­чу у те­бя кое-что спро­сить, те­туш­ка. О Бан­ни. — Он на­брал­ся му­же­ст­ва для пред­стоя­ще­го раз­го­во­ра. Пе­тал сот­ни раз го­во­ри­ла, что Бан­ни — «не­нор­маль­ный ре­бе­нок». Он от­ри­цал это. Но она на са­мом де­ле от­ли­ча­лась от дру­гих де­тей. Она бы­ла по­хо­жа на ки­пя­щий чай­ник: бур­ли­ла и би­ла клю­чом. Ино­гда пе­ре­гре­ва­лась и поч­ти шла тре­щи­на­ми. А ино­гда ос­ты­ва­ла и по­кры­ва­лась на­ле­том ми­не­раль­ных со­лей.

— Как ты ду­ма­ешь, те­туш­ка, она нор­маль­ная?

Те­туш­ка по­ду­ла на свой чай и по­смот­ре­ла на Ку­ой­ла. У нее бы­ло стран­ное вы­ра­же­ние ли­ца. Она вни­ма­тель­но изу­ча­ла Ку­ой­ла, буд­то он был но­вым ви­дом ко­жи, ко­то­рую она мог­ла ку­пить.

— Эти ноч­ные кош­ма­ры. И ее ха­рак­тер, и … — он за­мол­чал. Что-то у не­го пло­хо по­лу­ча­лось.

— Ты сам по­ду­май о том, что с ней про­изош­ло, — ска­за­ла те­туш­ка. — Она по­те­ря­ла чле­нов сво­ей се­мьи. Пе­ре­еха­ла в не­зна­ко­мое ме­сто. Ста­рый дом. Но­вые лю­ди. Не ста­ло ее ма­те­ри и де­душ­ки с ба­буш­кой. Не ду­маю, что она по­ни­ма­ет, что имен­но про­изош­ло. Ино­гда она го­во­рит, что они все еще жи­вут в Нью-Йор­ке. Для нее весь мир пе­ре­вер­нул­ся вверх йо­га­ми. Да и для нас всех мно­гое из­ме­ни­лось.

— Да, это я по­ни­маю, — ска­зал Ку­ойл, жад­но гло­тая чай. — Но ме­ня бес­по­ко­ит дру­гое. — Внут­ри не­го все за­дро­жа­ло от на­пря­же­ния. — Я да­же не знаю, как это объ­яс­нить. — Вос­пи­та­тель­ни­ца дет­ско­го са­да ис­поль­зо­ва­ла сло­во­со­че­та­ние «на­ру­ше­ния лич­но­сти», ко­гда го­во­ри­ла о том, что Бан­ни тол­ка­ет де­тей и ло­ма­ет цвет­ные мел­ки.

— При­ве­ди при­мер то­го, что те­бя бес­по­ко­ит.