Кровь, пот и чашка чая. Реальные истории из машины скорой помощи - Том Рейнолдс

этом участке дороги.

Самым примечательным было то, что он лежал посреди весьма загруженной улицы, но только автобус и один прохожий остановились ему помочь: прохожий беспокоился, что на него наедет еще кто-нибудь. Люди обращали на это происшествие настолько мало внимания, что, пока я им занимался, автомобили проносились у самой моей головы. Казалось бы, стоит притормозить, объезжая скорую помощь, стоящую прямо на дороге с включенными мигалками… Но все мчались мимо.

Дальше нас вызвали на «пожар»: мать оставила детей 7, 5 и 2 лет одних в запертом доме и пошла купить им фруктов. Возникло небольшое возгорание, но детей спас сосед, который проходил мимо и увидел их, плачущих, в окне, а за их спинами — оранжевые отблески огня. Он разбил стекло и вытащил малышей. Мать, естественно, была в ужасе. Ее беспечность едва не стоила детям жизни. Сосед среагировал мгновенно, и дети не пострадали; надеюсь, ему воздадут хвалу в местных газетах.

Последний вызов за смену был в дом престарелых. У пациентки возникла большая опухоль на бедре. Персонал предполагал, что она могла сломать шейку бедра, но поскольку женщина не вставала с постели и никто не признавался, что ее ронял, перелом находился под вопросом. Я осмотрел место предполагаемой травмы и не заметил ничего необычного, просто пациентка была крайне ослаблена. Она страдала старческим слабоумием, а при дальнейшем осмотре я также выявил обезвоживание. Мы повезли ее в больницу вместе с «помощницей» из дома престарелых. Всю дорогу пациентка тряслась от страха, поэтому я прилагал все усилия, чтобы ее успокоить, держал за руку, уговаривал и прочее в этом роде. Во время поездки «помощница» молча смотрела в окно; единственное, что ее волновало, успеет ли она освободиться из больницы до конца своего дежурства.

Оставляя пациентку в клинике, я сказал «помощнице» (думаю, вы уже поняли, почему я пишу это слово в кавычках), что ее работа заключается в том, чтобы «держать ту женщину за руку, говорить с ней и успокаивать, потому что ей страшно в незнакомом месте, то есть помогать ей, на что обычно у вас, судя по всему, не хватает времени».

Кажется, та сообразила, что я рассержен, и стала делать, как я сказал. В общем, она меня поняла.

Еще одна 12-часовая смена завтра, потом (надеюсь) у меня будет пара дней выходных, чтобы отоспаться и починить свой ноутбук.

Если пост показался вам сумбурным, знайте — я валюсь с ног, так что даже весь «Red Bull» в мире не сделал бы из меня Хемингуэя.

О парне, спасшем детей из пожара, в местной газете опубликовали хвалебную статью. Я опять упомянул недостаток сна и проблемы с компьютером: они, да еще постоянные поиски горячего чая — это константы моей нынешней жизни.

Смена ролей (открываю секрет)

Итак, по прошествии времени (в которое я улаживал дела с работой, пытался подчинить себе компьютер и целый день занимался блаженным ничегонеделаньем), думаю, настал момент открыть вам «большой секрет», который я использовал как приманку, чтобы заставить вас и дальше читать мой блог…

Я продолжаю работать в Лондонской службе скорой помощи, я не получил повышения, однако у меня будет другой автомобиль и другая должность.

Теперь я буду ездить не на этом…

И даже не на этом…

А вот на этом…

В обозримом будущем я буду работать в Службе немедленного реагирования (СНР). Задача СНР — являться на вызов за 8 минут, следуя распоряжению правительства, и тем самым угождать начальству.

Я должен как можно быстрее добраться до места, собрать анамнез и начать лечение до приезда скорой помощи, а потом передать пациента команде и ехать на следующий вызов. Если вызовов нет, я должен ездить по своей зоне в надежде, что окажусь ближе к нужному адресу, чем остальные экипажи, когда поступит звонок.

Это означает еще большую автономию, потому что мне предстоит работать в одиночку: у меня не будет напарника, чтобы обмениваться с ним своими соображениями. Соответственно, повышаются и шансы, что все пойдет не так: только представьте, каково одному справляться с остановкой сердца, в окружении перепуганных родственников, зная, что скорая приедет не раньше, чем через полчаса…

Тем не менее это очень здорово, особенно если учесть, что я начну работу с трех смен подряд: в пятницу, субботу и воскресенье.

Я проработал в СНР почти год, прежде чем вернуться на скорую помощь. Проводить слишком много времени в одиночестве плохо для психического здоровья. Дальнейшие посты будут посвящены тому, каково быть пилотом СНР.

Первая ночь

Моя первая смена «на машине» прошла весьма неплохо. Есть масса отличий между работой на легковом автомобиле и на фургоне, о которых вам, думаю, было бы интересно услышать, так что я собираюсь посвятить целую серию постов своему переходу в СНР и напишу их, как только у меня будут выходные.

Пока другие занимались ножевыми и огнестрельными ранениями (их в эту ночь было как минимум два), я, предположительно обязанный отвечать на самые серьезные вызовы, выезжал к двум действительно тяжело больным пациентам, нуждавшимся в госпитализации, к плачущему младенцу и на 5 случаев «ДиР» (диареи и рвоты). С внезапным всплеском кишечных расстройств столкнулся не я один: вся больница Ньюэма стояла на ушах, а экипажи скорой помощи уговаривали пациентов остаться дома и полечиться самим.

Если вы живете в той зоне, где я работаю, то держитесь подальше от ларьков с кебабами на Ромфорд-роуд (в конце Мэнор-парка), потому что как минимум в 12 случаях точно установлена связь с одним из ларьков, и еще около 27 людей заболели, предположительно поев там же.

Вопрос — могу ли я опубликовать название того ларька? С точки зрения закона и этики это допускается или нет?

Похоже, надо пойти на курсы журналистов…

Наверное, завтра будет поинтересней, но и первая ночь на новом посту мне понравилась, потому что эта работа иная.

А теперь скорее спать…

Массовое пищевое отравление, или ДиР[5]

Часть 2

В Центральную больницу Ньюэма обратились уже как минимум 70 человек с симптомами пищевого отравления. Часть пациентов отправилась также в клинику короля Георга и