Семейные тайны: хранить нельзя открыть - Наталья Олифирович

История была такова. Сестра отца, тетя Люся, оставалась в браке недолго – муж начал выпивать. С маленьким ребенком она вернулась в квартиру к родителям, сохраняя прописку в общежитии. Но туда сразу же переехал брат с первой женой, и тетка ушла жить в общежитие. Через десять лет она получила однокомнатную квартиру на окраине, в которую и заселилась вместе со своей дочерью.

Когда ей было 39 лет, у нее появился мужчина, и она даже планировала выйти за него замуж. Но случилась беда. В один год умер дедушка, отец тети Люси, а бабушка после инсульта осталась парализованной и была заперта в своей двухкомнатной квартире без лифта на пятом этаже. Делать было нечего – Люся взялась ухаживать за матерью. Отец Ларисы к этому времени переехал ко второй жене. Я спросила, помогал ли он сестре. Она ответила, что нет – он «работал на ответственной работе и у него не было возможности», а тетя Люся «всего лишь» преподавала в институте и могла подстроить свое расписание.

Беда не приходит одна – через месяц инсульт перенесла теткина свекровь. Несмотря на развод с мужем, Люся поддерживала отношения с его матерью, приезжала к ней с внучкой. Так как сын пил, пожилая и с трудом передвигавшаяся женщина, в прошлом тоже преподаватель вуза, «упала» на руки бывшей невестке. Три месяца Люся разрывалась между работой, домом, мамой и свекровью, а потом решила, что больше так не может. Она предложила двум бабушкам съехаться в одну квартиру. Свекровь ее поддержала и предоставила свою жилплощадь. Так они и стали жить втроем в трехкомнатной квартире.

Мама Люси и свекровь умерли через семь лет с интервалом в месяц. Незадолго до смерти свекровь переписала квартиру на невестку и убедила мать Люси сделать то же самое. Так Люся в один момент стала владелицей трех квартир в столице – собственной однокомнатной, маминой двухкомнатной и трехкомнатной, принадлежавшей свекрови. По рассказу Ларисы, бывший муж и брат обратились в суд, но им сказали, что дарственные оформлены по правилам и они не выиграют.

Картина изменилась. Я представила, как молодая женщина оказалась накрепко связанной семейными узами с двумя нездоровыми и нуждающимися в помощи пожилыми женщинами, и испытала сочувствие. Да, она получила вознаграждение, но получила честно, за то, что делала все возможное. Лекарства, приготовление пищи, уборка квартиры, гигиена каждой из старушек… Зависть Ларисы к «счастью» тетки теперь казалась не очень уместной.

Я спросила у Ларисы, какую цену ее тетя заплатила за наследство. Этой ценой стали: разрушившиеся отношения с мужчиной, подорванное собственное здоровье и полное исключение из семейной системы – с ней не общаются ни родственники по линии бывшего мужа, ни брат, ни племянники…

Лариса приходила ко мне несколько раз. Меняя дискурс, мы обнаружили, что в «семейном гроссбухе» давно «подделывают цифры»: многие члены семьи хотят только получать, но не желают вкладывать. Вскрылись по-настоящему несправедливые обмены, когда сын наследовал все, а дочерям не оставалось ничего. Нам удалось понять, какое гендерное неравенство царило в семье. Тетя Люся – первая, кто восстановил баланс, и за это все на нее ополчились.

Ларису вдруг осенило, как несправедливо по отношению к ней поступает брат: так же как и в свое время их отец, он не помогал в уходе за пожилыми родителями, но требует у сестры все имущество, потому что она «богатая и у нее все есть». Лариса поняла некоторые устаревшие правила, по которым строится семейная жизнь: «мужчины важнее», «женское время ничего не стоит» и т. п. Она позвонила тете Люсе и впервые за много лет встретилась с ней. Оказалось, что жизнь с двумя старушками была несладкой: они то воевали друг с другом, то объединялись против внучки… Люсе приходилось лавировать и выживать. Она отказалась от должности заведующей кафедрой и не пошла в докторантуру. Мужчина ее оставил, потому что у них не было времени встречаться. Но она сказала, что это был ее долг, а доставшиеся квартиры – неожиданный и приятный бонус.

Помирившись с тетей, Лариса твердо сказала брату, что дача оформлена на нее и он ее не получит, а половина квартиры положена ему по закону и он может на нее рассчитывать. Брат остался недоволен, но Лариса завершила терапию с ощущением, что для нее справедливость восстановлена.

В таких семьях может скрываться и факт существования больного, и то, что он сделал (насилие, убийство, самоубийство), а также те деструктивные изменения в отношениях, которые произошли вследствие этой болезни с остальными членами семьи.

5.6. Мезальянсы

У супругов иногда встречаются значительные различия в семейных традициях, происхождении, моделях их семейных отношений и др. Такие браки носят название мезальянсов. Первоначально термин «мезальянс» означал «брак людей разных сословий» и употреблялся применительно к человеку из более высокого сословия. Однако в наше время, несмотря на отсутствие классовых различий, в обыденном сознании продолжает существовать понятие «неравный брак». Подобное неравенство может касаться:

♦ различий в возрасте, когда они превышают границу, считающуюся в социуме «нормальной» (примерно половина поколения – 12,5 лет);

♦ религиозных отличий, когда супруги исповедуют разные веры;

♦ национальных различий;

♦ различий в уровне образования (интеллектуальный мезальянс);

♦ социальных различий, обусловленных разными ценностями, воспитанием, принадлежностью к разным религиям и т. п.

Б. Хеллингер описывает такие браки как неравновесные, то есть в этих браках нарушен баланс между «давать» и «брать». Он считает, что лучше, если каждый из партнеров будет иметь свой «изъян», тем самым уравновешивая некоторое несовершенство другого. Когда один партнер безупречен, второй не сможет ощущать себя равным ему и поэтому будет испытывать к нему негативные чувства.

Мезальянс – один из способов подняться вверх по социальной лестнице. Однако при советской власти наблюдалась обратная тенденция: условием выживания стало использование «социального лифта», позволяющего изменить высокий социальный статус на более низкий. Это было связано с уничтожением прежней элиты и необходимостью мимикрировать под рабоче-крестьянский класс. Такую возможность предоставлял брак с человеком более низкого социального происхождения.

Тайны, связанные с мезальянсами, могут касаться:

♦ реального происхождения членов семьи, вступавших в брак для спасения своей жизни, вследствие чего утрачивалась связь с более ранними поколениями и осуществлялось предательство собственной социальной группы (буржуазии, дворянства, аристократии, научной интеллигенции, представители которых позже стали «врагами народа»);

♦ причины, по которой заключался этот брак;

♦ настоящих фамилий, имен (например, в период гонения на евреев многие меняли все личные данные вплоть до пятой графы в паспорте, определяющей национальность).

Неравенство может затрагивать любые аспекты, и тогда у потомков зачастую возникают проблемы, связанные с собственной идентичностью.

Какая именно любовь

Любовь, девушка 27 лет, не замужем, обратилась ко мне за помощью, когда я только начинала свою карьеру психолога. У нее высшее образование, работает индивидуальным предпринимателем. Свою жизнь описывала как хаотичную: периоды упорного труда, правильного питания и занятий спортом сменяются загулами, неумеренностью в еде, игнорированием собственного бизнеса. Она сказала, что пришла буквально на несколько консультаций, не хочет глубокого копания в ее душе и просит лишь помочь разобраться, «где же находится кнопка для выключения плохого поведения». Некоторое время мы работали с ее циклами «кутеж – воздержание».

Первым моим предположением были сложности с сексуальностью: периодически девушка имела огромное количество беспорядочных половых связей. Одно из ее ранних сексуальных воспоминаний было следующим. Ей 12 лет, она на зимних каникулах у бабушки. Они с ребятами идут на танцы в соседнюю деревню, но клуб закрыт. На обратном пути они заходят в сарай возле дачного домика, и она в мороз отдается по очереди четверым 13-14-летним подросткам прямо на земле, на их куртках. Несколько таких историй привели к ясному пониманию того, почему у нее генитальный герпес и целый букет женских болезней.

Иногда она приходила ко мне в нарочито сексуальных женственных нарядах, иногда выглядела как молодая серьезная студентка. Доверие между нами постепенно росло, но мне казалось, что терапию посещают две разные девушки. Я старалась уловить свои реакции: то мне хотелось позаботиться о ней, то меня окатывало волной безразличия. Мне было сложно понять причины этой диссоциации, хотя были очевидны и сексуальная травматизация, и нарушения в отношениях родительской семьи.