Запретная эволюция - Артемис Мантикор

пяти этажей. Я была на пятнадцатом в других циклов, и не видела ни одного микота, хотя грибные локации там уже под глифом «смертельно опасно». То есть на одном уровне с пустотой, радиацией и техноцитом. И ни одного разумного существа я там не видела — напротив, грибы всё больше походят на аномалии. О страшнейшей из них, незримой плесени, ты даже не узнаешь — умрёшь раньше. Потому где искать микотов — боюсь даже представить.

— Обнадёживает.

— Ещё есть раса спригган. Это промежуточное звено между хуорном и дриадой, хотя может вмещать и фрагменты сущности других существ. В дриаду перейти ты не сможешь, а вот в сприггана — вполне. Подвох тоже есть. Помимо того, что это тоже где-то за двадцатым, вид у них не очень приятный. Придётся побыть ходячей деревяшкой. Впрочем, как промежуточный вариант, это неплохой выбор перед второй эволюцией.

— А какой третий вариант?

— Пойти на хитрость и немножко обмануть систему, — ответила Белая. — Стать неосознанным хуорном на десятом. Найти в таком состоянии следующую ветку развития древесных созданий, избегая юстициаров и терминалы, и затем пройти эволюцию, когда путь будет найден.

— Постой, а как я это сделаю, если должен избегать терминалы? Получается, я буду бедствием, и на меня откроется охота, верно? Я же так подпишу себе смертный приговор, нет?

Я припомнил наш статус изгоев. Никакой поддержки и допуска к терминалам. А значит — и никакой прокачки.

— Я не знаю, Арктур. Это главный подводный камень эволюции в недостаточно осознанное существо. Слишком высок риск случайно оказаться в аду. А как из него выбираться, я не интересовалась. Я заранее наметила себе путь развития, исключающий формы монстров. Но я слышала, что Лига, с которой ты дружен, укрывает неосознанного проходчика по имени Конь. Мне этот путь развития не интересен, и тебе не рекомендую, но ты спросил — я ответила.

— Что ж, может, моих нынешних сил и хватит добраться до них.

— В следующий раз мы встретимся на пятнадцатом, проходчик Арктур. Очень скоро я направлюсь туда, и буду решать вопрос техноцита. У меня было время подумать на счёт них, и есть пара идей, как попытаться прорваться.

— Я правильно понимаю, что попытки пройти Стену ниже последние восемь циклов проваливались из-за этого вида монстров? Что это такое?

— О, это правильный вопрос, Арк. Техноцит… Наверное, ты слышал, что цепь камней и механизмов считались инертными и не способными проявлять активность. Во всех циклах мехи были лишь в чистом виде. Этот цикл — первый, где механизмы стали проявлять свойства ассимиляции. Так появились киборги — живые машины, и эстеры — магические машины. Однако техноцит нам встречался на пятнадцатом в каждом из циклов. Не раньше — не позже, независимо от силы других монстров, они появлялись всегда на пятнадцатом.

— А это смесь кого с кем, напомни?

— С нежитью, — ответила Белая. — Некротическая цепь — самая активная. У нежити есть гибридные виды практически со всеми существами.

— Но разве для создания нового вида, активными не должны быть обе цепи? — с удивлением спросила Сайна.

— Это ещё одна загадка Стены, — тяжело вздохнула Белая. — Это не вписывается в теорию цепей, но… это факт. На пятнадцатом нас всегда останавливал техноцит.

— Что он из себя представляет?

— Форма заражения, — ответила девушка. — Как муталиски, ланцеты и пустотники. Активный ассимилятор, превращающий жертв в слияние мёртвой плоти с металлом. Как ланцеты, они способны полностью перестраивать своё устройство и видоизменяться прямо в бою. Адаптируются под любые условия. Имунны к любым проявлениям духовности, магию воспринимают только сильную стихийку с физическим эффектом.

— Значит, сражаться только обычным оружием? Звучит сложно, но ничего невыполнимого.

— Вопрос в том, что монстры техноцита крайне сильны. Представь себе хищную автономную нежить. Например, мортусов или вурдалаков. Представь себе фурию. Быструю, ловкую, смертоносную. А затем одень в крепкую стальную броню и способности ионитов.

— У них есть красный свет?! — опешила Сайна.

— Нет, антимагии у них нет, — успокоила Белая. — Я скорее про привычку метать циркулярные пилы. Техноцит пользуется в основном обычной сталью, но сила удара позволяет обойти броню классом выше. То есть такая сталь может пробить мифрил.

— Всё ещё не вижу ничего неубиваемого. Я правильно понял, что это просто очень сильная тварь?

— Правильно, — кивнула Белая. — Но ты ошибся с единственным числом. Проблема здесь в том, что порождения техноцита — это не одиночные монстры. Это всегда большие группы тварей. Техноцит обладает роевым разумом, так что столкнувшись с одной особью, можешь быть уверен, что тебя прямо сейчас уже окружает целая армия.

— Значит, много очень сильных тварей, — поправился я.

— За восемь циклов мы не смогли продвинуться в уничтожении техноцита ни разу. Как бы силён ты ни был, невозможно победить такого врага. Ты всегда сражаешься со всем роем, Арк, а это не под силу ни одиночке, ни крупному отряду.

— Но под силу слаженному рейду крупной фракции, — предположил я.

— Очень крупной, — поправила Белая. — И учти, что даже так в прямом бою потери будут огромны. За восемь циклов было множество попыток пройти техноцит, и могу сказать, что тебе потребуется минимум сотни три опытных проходчиков с угрозой от тысячи, которые сознательно готовы пойти на смерть. Потому что большая часть действительно погибнет, как простые рядовые бойцы.

В памяти не к месту всплыли способности Дины. Пожалуй, немного прокачать её и можно просто подчинить себе армию. Но я сразу прогнал эту мысль из головы. Я ещё не настолько отчаялся, чтобы становиться полной мразью.

— Скажи, Белая, как на счёт сделки? — я улыбнулся и пристально посмотрел в глаза первой проходчице.

— Сделки? — она удивлённо приподняла бровь.

— Если я найду реальный способ решить вопрос техноцита, что я получу взамен?

— Сделаешь то, что не смог никто