Итальянская ночь - Лариса Соболева

– А при чем здесь мэр? – недоумевал Андреев. – Я дурак в бизнесе, но сделки должны проводить с тобой, а не с ним. Хочешь – продаешь, не хочешь – себе оставляешь. Или моя голова неправильно соображает?

– Правильно, правильно, – проворчал Горбанев. – Я просто сослался на нашего мэра, сказал, что он держит под контролем развлекательные заведения, мало-мальски сомнительные у нас закрываются без разговоров, никакой суд не поможет. Ну, отвязаться от них хотел! Если честно, мне невыгодно продавать частями, поэтому на следующий день я предложил купить «Табакерку» Арамису. Он обещал подумать…

– Тебе повезло, что он не купил, – хмыкнул Андреев.

– Знаю. Арамис долгами облеплен, будто мухами варенье. Не понимаю, как ему удавалось без копейки в кармане жить на широкую ногу.

– Копейки он брал в других карманах, – ухмыльнулся Андреев.

– И мне должен круглую сумму, – жалобно произнес Горбанев.

– Чем закончился поход братков к мэру? – спросил Парафинов.

– Я не в курсе. Если б эти три урода обратились к мэру, он бы поставил меня в известность. Я вообще про них забыл! Потом временно отложил продажу, сейчас невыгодно продавать недвижимость. Но это единственный эпизод, когда я взял категоричный тон и выставил гамадрилов.

– Ну, что ж, собирайся, Толя, – сказал Парафинов, ударив себя по коленям. – Операция пустяковая, может, завтра же домой вернешься, раз тебя здесь стены защищают.

На улице он поинтересовался, нашли ли гильзы. Не нашли, темно. Забравшись в машину, Игорь Игоревич посетовал:

– Нам не хватает еще покушения на мэра, и мы приобретем известность на всю страну, как главная криминальная точка. Ничего не понимаю. Если браткам нужен был клуб «Карлеоне», то почему начали с Арамиса, который арендовал помещения, а не с Горбанева, который отказался продать им площадь?

– А время? – поддержал его Андреев. – Прошло три месяца! Такие дела делаются по горячим следам. Если мэр их послал, то почему не мэра прессовали? И слабая причина – мочить народ из-за вшивого клубика в захудалом городишке.

– Но хоть какая-то зацепка появилась.

– Не-а, не появилась. В этой версии не хватает стержня, объединяющего убийства и покушения. Как сюда вписать Маймурина? Где его интерес и чем он, человек далекий от развлекательной деятельности, помешал? А Саенко со своими арбузами? Нет, если стриптиз не у шеста сбацать, а на горке арбузов, то может быть… Кстати, что с ним-то, с Саенко?

– Домашние слух распустили, будто уехал, сам же дома оттягивается. Ты Ипполитом занимался?

– Когда?! Я вон похудел, потому что не помню, ел сегодня или нет.

– А, ну да. Знаешь что… дай отбой Богдану, и поезжайте оба домой. Завтра продолжите разрабатывать сотовую связь.

– Мы все же сегодня…

– Я сказал, отдыхать и – баста! – рявкнул Парафинов.

17. Главный предатель

Наташа вовремя поспела, Калерия Олеговна закрывала квартиру.

– Извините, пожалуйста, мне нужно с вами поговорить…

– А вы кто? – недружелюбно встретила ее Калерия Олеговна.

Наташа намеренно остановилась на лестнице, чтоб мать Мальвины не смогла ее обойти, и представилась:

– Я из милиции. Вы не помните меня? Мы встречались на похоронах Баграмяна…

– Не помню.

– Вчера заходила к вам, но не застала. Соседи вас не предупреждали, что сегодня утром зайду?

– Нет, я никого не видела. Извините, мне на работу…

– Тогда я вас провожу, поговорим по дороге.

– О чем?

Калерия Олеговна не подобрела, напротив, ощерилась и, невзирая на препятствие в лице Натальи, протиснулась между нею и стенкой, фактически оттолкнув милиционершу. В другой раз Войлокова ее так приложила б – мало не показалось бы, она умеет брать нахрапом, но переговорить, а перед этим расположить к себе злобную особу сейчас ее прямая обязанность. Наталья будто не заметила хамства и, спускаясь за Калерией, искала за что зацепиться, ведь если испытываешь к человеку неприязнь, беседа не заладится, он же тоже чувствует отношение. Калерия Олеговна еще молодая женщина, даже красивая, только неухоженная, плюнувшая на себя, при всем при том, она мать, единственная ее дочь пропала… Через дочь и следует воздействовать.

– Помните, вы говорили о дочери? Я хочу вам помочь.

– Никто не хочет, а вы хотите? – не купилась Калерия. – С чего бы это?

– А к кому вы обращались?

– К вам. В милицию. Но кто я, все мы? Мешающие вам жить блохи.

Вышли из подъезда, Наталья второй раз перегородила ей дорогу:

– Вы обижены, понимаю. Но разве я вас обидела?

– Обижена? – проскрипела Калерия, набычившись. – Обида мелочь по сравнению с тем, что в моей душе творится. Меня раздавили, уничтожили, отняли смысл жизни. А ты, девушка, говоришь про какие-то обиды.

– И все-таки не стоило сжигать крест на могиле Баграмяна.

Вырвалось. Наталья пожалела о сказанном, с другой стороны, ненависть этой женщины столь очевидна, что другого человека с факелом в руках трудно представить.

– Ах, вон зачем ты пришла, – с сожалением произнесла Калерия Олеговна и неожиданно вздернула подбородок. – А ты докажи. Докажи, что я сожгла.

– Да это и так понятно. Не бойтесь, я не стану вас привлекать…

– Привлекать надо сволочей, что деньги делают на чужих жизнях.

– Арамиса Баграмяна имеете в виду?

– И его. Мою Мальвину он отправил в Турцию. Участливый был, подобрал «надежного» руководителя группы, а на самом деле девчонок кинули на растерзание. Мальвина звонила ему, просила денег взаймы, чтоб домой вернуться, а он сообщил кому следует – и все. Где она? Ее нет. Может, она и жива, но где? Что с ней делают? Одна, в чужой стране, рассчитывать ей не на кого.

– Вы уверены, что было так?

– А как? – взвилась Калерия, перейдя на отчаянный крик. – Если вы действительно хотите добра, разве откажете в помощи? Для него такой пустяк та сумма… Ему вернули б его деньги, а он со мной разговаривать не стал, свинья. Потому что в его планы не входило вытаскивать Мальвину, он получил за нее деньги. И за других дурочек, которые хотели заработать легких денег.

– Откуда вы знаете?

– Слушай, ты где живешь? Как в милиции работаешь, если не знаешь, как это делается? Да я последние три месяца только поисками дочери и занимаюсь. В свободное от работы время, конечно, кормить-то меня никто не будет. Но, сидя тут, найти там невозможно. Зато выясняешь, какие твари одним с нами воздухом дышат, под одним небом ходят. Кто дал ему право на это? Да таких в колыбели надо уничтожать. Скажи честно, ты можешь вернуть Мальвину?

– Надо подумать, как это сделать…

– Ах, подумать… Значит, не можешь. – Она отошла, но вдруг обернулась и злорадно крикнула, не боясь быть услышанной: – А насчет могилы… ищи поджигателей в другом месте. У Арамиса врагов мно-ого было. Это же не мою дочь найти в турецких подворотнях, ищи. Лично я ни при чем. У тебя есть улики против меня? Нет? А у меня есть алиби. До свидания.

Наталья лишь покачала головой: Калерия Олеговна все свалила в одну кучу. Наверняка она мстила Арамису после смерти и подожгла крест, хотя доказательств, что Баграмян поставщик девочек за рубеж, как не было, так и нет. Впрочем, неизвестно, как сама Войлокова поступила б на ее месте, никто не знает, на что он способен.

Ошибочно полагали, что фирма связи, которой воспользовался киллер, непременно должна предоставлять дешевые услуги. С чего так решили? Просто показалось. Жадность киллера исключалась, вроде бы логика подсказывала разумный ход: не исключено, что убийца продвинутый, шарит в технологиях, потому выбрал дешевую связь, которая не богата, надеялся он, на техническое оснащение, следовательно, не выдаст точное местопребывание абонентов. А сотовая связь имеет неограниченные возможности вне зависимости от цен на услуги, собственно, это неважно. Именно в крутой фирме отыскали номера мобильников, фамилии, отчего у Андреева наступил ступор. Он застыл с не прикуренной сигаретой в зубах, бессмысленно тараща глаза на две фамилии, точнее, на одну, но хорошо знакомую, отчего ему почудилось, будто у него начались зрительные галлюцинации. Богдан, скрестив руки на груди, про себя торжествовал, представляя, какой фурор произведет находка.

– А ведь преступление раскрыто, – не удержался от торжествующей интонации Богдан. – Это самое короткое расследование. Клянусь, еще никому не удавалось за четыре дня отыскать убийцу. Мы войдем в историю.

– Этого не может быть, – прорезался голос у Андреева.

– Вам просто трудно в это поверить, но от фактов никуда не денетесь. Вы сопоставьте одни только ляпы, а их до фига, и поймете, что другим подозреваемым здесь делать нечего.

– Все равно… Какой мотив убить Маймурина?

– А мотив, улики теперь сами отыщутся, поверьте. Да что я вас уговариваю? Вы лучше меня все понимаете. Ну, поехали к Парафину?.. Ой, к Игорю Игоревичу.

– Поехали, – поднялся Андреев. – Обрадуем.