Чёрная маркиза - Олеся Луконина

Дидье залпом осушил свой бокал и снова почти робко взглянул на Жаклин, оживлённо болтавшую с Мораном. Тоненькая, такая изящная в своём камзоле и бриджах, с копной рыжих кудрей, уже не стянутых бархатной лентой, она была до того хороша, что у него защемило сердце.

Мать Ивонны.

Его жена.

Дидье незаметно вздохнул. Чёрт, он даже свадебного платья её лишил, le tabarnac de salaud!

Но вот свадебного танца он её лишать не собирался.

Бывший старпом, а нынче капитан «Чёрной Маркизы» поставил свой бокал прямо на палубу, решительно подошёл к своей жене и нежно коснулся её щеки, прохладной и свежей, как лепесток.

Она, конечно же, немедленно отстранилась, с подозрением посмотрев на него.

Дидье вздохнул и ласково сказал, аккуратно вынимая бокал у неё из пальцев:

— Свадебного платья у тебя не было, ma petite, но свадебный танец будет. — Он обернулся к близнецам. — Давайте, черти, тащите сюда виолу да гитару!

Лукас ликующе подпрыгнул и помчался куда-то, Грир с Мораном длинно и весело присвистнули, а Жаклин вдруг покраснела и отшатнулась. И промямлила, запинаясь, невнятным шёпотом, совсем не похожим на свою обычную самоуверенную скороговорку:

— Н-нет. Это… глупо. Ты сам говоришь — у меня даже платья нет.

— Святые угодники, да танцевать можно хоть… — запальчиво начал Дидье и тут же сам запнулся, понизив голос. — В чём дело, ma petite?

Не глядя на него, Жаклин едва заметно покачала головой, а потом всё-таки подняла свои изумрудные глаза, сейчас трогательно растерянные:

— Я… плохо танцую. Не получается. Не попадаю в такт… Я даже на балах стараюсь не танцевать. А если ты сейчас ляпнешь своё «patati-patata», я тебя просто убью, Дидье Бланшар!

Глаза её привычно метнули в него испепеляющую молнию, а кулачки крепко сжались.

Господи, она была прекрасна, как какая-нибудь… чёрт, Дидье забыл то слово, которым её назвал Моран, объяснив заодно, что оно означает… Comme сa, амазонка! Женщина-воин, которой не нужны мужчины.

Как жаль.

Но…

Он махнул рукой таращившемуся на них Марку, бережно прижимавшему к груди свою виолу:

— Пусть они просто немножко поиграют, ma puce, чтоб было веселей плыть к «Очарованию».

А когда она упрямо мотнула головой, собираясь что-то возразить, он на миг коснулся её полураскрытых губ и тут же отдёрнул пальцы, с весёлым ужасом спрятав руки за спину.

— Прохвост! — сердито воскликнула Жаклин и топнула ногой. — Не думай, что…

— Это ты ни о чём не думай, — твёрдо прервал её Дидье. — Вообще не думай. Просто слушай музыку. И смотри мне в глаза. Не на ноги. В глаза.

Он и сам смотрел ей в глаза — глубокие, недоверчивые, упрямые, хмурые. Пресвятая Дева, как же ему хотелось разгладить напряжённую складочку между её бровями!

— Но… — прошептала она, снова прижав кулачки к груди, а Дидье легко поймал её за руку, разжимая эти тонкие пальцы, и поцеловал их. И сказал, лукаво усмехнувшись:

— Ну ты же не боишься, ma puce?

— Вот ещё! — строптиво фыркнула Жаклин, пытаясь скрыть улыбку, неудержимо расцветавшую на губах в ответ на его нахальную подначку.

Тысяча чертей, этот прохвост всегда точно знал, что, кому и как сказать!

Но руки она не отняла.

— Ты можешь наступить мне на ногу, — с готовностью предложил Дидье, озорно блеснув глазами. — Да чего там, на обе ноги! Оттопчи мне их нахрен. Знаю я в Порт-Ройяле одного отличного плотника, он мне деревянные выстругает, такие, что любо-дорого…

— Болтун! — Жаклин невольно рассмеялась и так же невольно прижала ладонь к его губам, а он тут же ловко перехватил её. — Ты что, никак обольщаешь меня, Дидье Бланшар? У нас с тобой уговор — я просто твой друг, ты разве забыл?

— По-омню… — с глубоким вздохом протянул Дидье. — И я тебя не обольщаю, мадам Бланшар, как бы мне этого ни хотелось. Я с тобой танцую.

— Я не… — начала Жаклин и осеклась, растерянно глянув вниз. Она действительно танцевала с этим хвастуном и балаболом! Её туфельки легко скользили рядом с его грубыми башмаками, тело само собой поймало тот плавный ритм, в котором двигалось его крепкое тело.

Она вдруг вспыхнула, вспомнив… вспомнив…

— Не думай ни о чём. Смотри мне в глаза, — приказал Дидье, уверенно взяв её за подбородок. — Слушай музыку.

Он знал, что оба они запомнят это на всю жизнь. Палуба «Маркизы» покачивалась под их ногами, над головами покачивалось светлеющее предрассветное небо, хрупкое тело Жаклин покачивалось в его руках. Виола пела и плакала, распарывая сердце смычком, будто ножом, и это было так печально, так пронзительно и сладко…

Дидье увидел изумлённые глаза Морана и Грира и остановился, тряхнув головой. Снова поднёс к губам ладонь Жаклин и мягко прошептал:

— Как мне жаль, что у нас с вами уговор, мадам Бланшар. Может, мы просто забудем про него, а? Хоть ненадолго? Первая брачная ночь… в «Очаровании» наверняка найдётся мягкая постель…

Жаклин тоже потрясла головой, будто стряхивая с себя наваждение, и запальчиво фыркнула:

— Размечтался! Даже не надейся на это, ты, чёртов бабник!

Музыка оборвалась. Марк опустил свой треклятый смычок, Лукас — гитару, сжимая её гриф крепко и нежно, как девичье запястье, и все возбуждённо захлопали в ладоши.

— Вот и мыс, — вымолвила Жаклин, указывая вперёд и через силу улыбаясь. — Добро пожаловать в «Очарование»!

* * *

Дидье цыкнул на Марка с Лукасом, требуя, чтобы они остались на «Маркизе», покачивавшейся в бухте.

— Мы не свадьбу туда идём гулять, олухи!

— Да пусть бы засранцы шли с нами, — проворчал Грир к немалому его удивлению. — Механический часовой какой-нибудь имеется тут, оглоеды?

— Только швабра, капитан, — виновато отрапортовал Лукас, опасливо косясь на Дидье, и Моран невольно прыснул, вспомнив, как нынешний капитан «Маркизы» в бытность старпомом отсиживался на мачте, спасаясь от разъярённой швабры.

Дидье тоже это вспомнил и усмехнулся:

— Сидите, изобретайте часового, черти.

— Ну, вы скоро там? — нетерпеливо окликнула их Жаклин из спущённой на воду шлюпки.

Наконец-то эта бесконечная ночь пришла к рассвету. Пришвартовав шлюпку к причалу в крохотном заливчике, куда, наверно, и вынес когда-то ручей их с Ивонной кораблик, Дидье соскочил на берег и подал руку Жаклин. Всё в нём бурлило от нетерпения, когда он нёсся вверх по знакомой, как свои пять пальцев, тропинке. Он даже не оборачивался, чтобы узнать, поспевают ли за ним остальные, пока запыхавшаяся Жаклин не ухватила его сзади за рукав:

— Подожди же ты… ты что, забыл? Мисс Дилан…

— Дай ей Бог… — проворчал Дидье, нехотя останавливаясь и пропуская Жаклин вперёд. Он провёл ладонью по лбу и мельком подумал, что его, несмотря на все старания Грира, всё-таки накрывает лихорадка, а потом так же мысленно махнул рукой. Главным сейчас было повидаться с Ивонной и успокоить малышку, а там… он выкарабкается, он же сильный и столько раз выкарабкивался…