Станешь моей? - Елена Лабрус

в сторону Рене, да и вообще ни на кого не смотрит.

– А «тип Б»? – опустив мою колкость про Рене, поворачивается он. – Их ты не считаешь?

– Это те, где секс по добровольному согласию без оплаты? Их, кажется, тоже десять, да?

– И этим участницам я не заплачу, но нам-то заплатят. На них тоже делают неплохие взносы, – задумчиво рассматривает он лёд в стакане.

– Фи, какой моветон: пить премиальный бурбон со льдом, – фыркаю я. – Вижу, ты и правда расстроен. Неужели всё так плохо, Эван? – делаю я ещё глоток пива. – Ну же, братишка, не грусти! Неужели такой мастер как ты не потянет ещё десять девочек. Я тебе их даже подготовлю. Уговорю. По любому сценарию. Подам, можно сказать, горяченькими, на блюдечке. Но дальше, извини, ты сам.

– Почему, Дам? – поднимает он на меня взгляд. Ох, нехороший взгляд. Гадкий. Коварный. Злой. – Неужели из-за неё?

– И ты знаешь ответ, – отставляю я пустую бутылку, прямо на полированный идеально чёрный столик мокрым холодным донышком. – Да.

– Какая смехотворная верность.

– Ну, посмейся, если тебе смешно, – стаю и я и достаю из холодильника в баре вторую бутылку пива.

– Значит, тебя она попросила играть по правилам? – гаденько усмехается Эван, подпирая задницей комод, на котором стоит графин с бурбоном. – А то, что ты выбрал её с этим пересказом Достоевского для поездки в шале посчитала честным?

– Конечно. Ведь ей нравятся те же книги, что и моему сложному и высокоинтеллектуальному брату. Да меня это сразило просто наповал, – прислоняю я к его руке ледяную бутылку и он дёргается, отодвигаясь.

– А хочешь, я скажу о чём она попросила меня?

– Ну, кто бы сомневался, что ты выберешь нужный момент. Нет, не хочу, – открываю я пиво. – Потому что это неважно. Неважно, что ты скажешь, Эван. Я тебе её уже не отдам. Я знаю, что ты к ней неравнодушен, знаю. Но ты переиграл сам себя. Начал убеждать меня, что она для тебя ничего не значит. Что вот да, вроде всё в ней есть, но нет, не зацепила. Только и сам ты ни к кому не притрагиваешься больше, даже к Рене, потому что всё, кроме неё, для тебя потеряло смысл.

– Ты так в этом уверен?

– На все сто, – запрокидываю я голову, глотая ледяной шипучий напиток.

– А в ней? – конечно, говорит он под руку.

Но я делаю ровно столько глотков на сколько хватает дыхания, вытираю рот рукой, а потом только поворачиваюсь к нему:

– Да.

– А ты её об этом спросил: нужен ли ты ей? – не сводит он с меня глаз. – Уточнил: почему она попросила тебя оставаться в рамках правил шоу?

– Потому что она правильная хорошая девочка. И не знаю, зачем ты завёл эту бадягу, – вздыхаю я. – Но ты же всё равно не успокоишься пока не скажешь. Давай, жги! Ну? И о чём она попросила тебя? – снова опрокидываю я в рот бутылку.

– Мне она сказала: «Пусть ты будешь первым».

«Что?!» – я не просто давлюсь пивом, я давлюсь им, словно сделал первый в жизни глоток. Кашляю. Мучительно, долго, до слёз. Но горло перехватывает так, что я не могу вздохнуть. У меня с трудом получается просипеть:

– Когда? Когда она тебя об этом попросила?

– Ты знаешь.

Боже! Ничто меня так не бесит, как это его «ты знаешь». И эта его «Yesterday», которую он начинает напевать, пока я продолжаю откашливаться и отплёвываться.

– И всё равно это ничего не меняет, – хриплю я. – Когда Валери разрешит ей ехать, я увезу её в шале и там обо всём спрошу. И получу ответы на все свои вопросы, даже на тот, почему она тебе это предложила, – предупреждающе поднимаю я руку, когда он возражает.

– Нет, Адам, – уверенно качает он головой. Потому что в шале с ней полечу я. Я три дня не вмешивался. Уже четыре, – смотрит он на часы, словно там у него стоит счётчик. – Просто наблюдал за ней, за тобой. И знаешь, что понял? Она не уверена.

– Она больна. Она подавлена. В конце концов, они сдружились с Анитой, и она скучает.

– Так что же ты ей не сказал, что это ты вывел Чёрную Пантеру из игры? – хмыкает он. – Не сказал, что больше не трахаешь этих девок. Она с такой тревогой провожает с тобой каждую. С такой болью в глазах. И, наверно, всю ночь думает о том, как ты нам с ними кувыркаешься.

– Откуда бы ей знать, что я вообще их трахаю или трахал? У неё что был ВИП-доступ?

– Ты определённо идиот, – качает он головой. – Хотя бы оттуда, что, во-первых, несмотря на запрет, они всё равно всем друг с другом делятся. Во-вторых, почти все смотрят шоу перед тем как приехать и даже те у кого нет денег на ВИП-трансляцию прекрасно понимают, что к чему. А в-третьих, она приехала из того же городка, что Лорен. Помнишь такую?

– Ещё не забыл, – допиваю я чёртово пиво. – Но что с того? У нас с некоторых столиц было и по три девушки. Одновременно. Но они понятия не имели о существовании друг друга, пока не встретились на шоу.

– А эти были подругами. Лучшими подругами, Дам.

Глава 25. Адам

Что я там говорил про чудесный «семейный» вечер? Вот чем более спокойно и мирно они начинаются, тем хуже и кровопролитнее заканчиваются. А мне хочется Эвана сейчас убить. Хотя я сам себе повесил на шею эту петлю, даже не подозревая, что найду ту, о которой не смел даже мечтать, именно на шоу. Но его мало убить уже за то, что он всегда и всё использует в своих целях.

– Жаль, что я не придушил тебя ещё в утробе, гадёныш, – швыряю я бутылку с недопитым пивом в стену.

– А я ни капельки не жалею, что ты появился на свет. Ты доставляешь мне столько удовольствия, – счастливо улыбается он. – Но ты всегда был вторым, Адам. И всегда будешь вторым. Тебя щедро наградили душевными качествами, из-за