Vox Humana: Собрание стихотворений - Лидия Аверьянова

ВСНХ… Аббревиатура: Высший совет народного хозяйства – высший советский хозяйственный орган со статусом наркомата в 1927-1932 гг.; в 1924-1926 г. Ф. Дзержинский был председателем ВСНХ СССР. Стихотворение приурочено к годовщине смерти Феликса Дзержинского (1877-1926), возможно, написано в 1927 г. и предназначалось в утренний выпуск «Красной газеты»; текст соотносится с газетными публикациями, посвященными памяти председателя ВЧК, см., например: «Годовщина со дня смерти тов. Ф.Дзержинского», Менжинский <В.Р. >: «Памяти тов. Ф.Э. Дзержинского» (Красная газета. Утр вып. 1927. № 163 (2809), 20 июля. С. 2. 3).

«Часы на Кремле никогда не стоят…», 1927. ВМ. Л. 70-71; зачеркнутое заглавие: Часы на Кремле.

Страна Советов («Простой и пламенной. Такою…»). 1927. – Красная газета. Утр. вып. 1927. № 271 (2917), 27 ноября. С. 2; псевдоним: А. Лидина. Машинопись: ВМ. Л. 72; без последней строфы (в рукописи отсутствует лист).

Печ. по публикации.

ОПОКИНУТЫЙ ШЕВРОН (1929)

Впервые: Русская литература. 2008. № 1. С. 248-256.

Рукописный макет сборника «Опрокинутый Шеврон» поступил в Пушкинский Дом в 1964 г. от Марианны Евгеньевны Глинки (1908-1979, урожд. Таубе, в первом браке жена В.М. Глинки, во втором – А.И. Корсуна), вскоре после кончины А. Корсуна. На обороте титульного листа – авторская помета: «Отпечатано в количестве двух именных экземпляров». Один из них, очевидно, принадлежал Л. Аверьяновой (местонахождение неизвестно), другой предназначался для А. Корсуна. В авторском Содержании сборника перечислены двадцать одно стихотворение; в действительности их двадцать, экспромт «Старый недруг, вспомни, вспомни…» в рукописи отсутствует, текст неизвестен. См. л. 1:

<Содержание>

Акростих («Ах, нет пути назад!..») <27 октября 1928, 29 ноября 1928>

Скрытый акростих («Алый вечер, влажный ветер…») <1 ноября 1928 б ноября 1928>

«Я не запомню лик такой…» («Колчан») <25 ноября 1928>

«Знаешь, в дни, когда я от бессилья…» <21-23 ноября 1928>

«У тебя глаза – теплеющие страны…» <23 ноября 1928>

«Я сказочно богата ожиданьем…» <25 ноября 1928>

«Нет, не чувствовать острее…» <6 декабря 1928>

«Крылом любви приподнята над всеми…» <9 декабря 1928>

«И я справляю свое Рождество…» <23 декабря 1928>

«О, в складках все одной мечты…» <13 декабря 1928>

«Я помню, девочкой, случайно…» <Ноябрь-декабрь 1928>

Дни («Как дней пустые жемчуга…») <29-30 декабря 1928>

Акростих («А я не та. Опять мой голос ломкий…») <29-30 декабря 1928>

Сонет-Акростих («Дано мне сердце – сокол меж сердцами…») <1-2 января 1929>

Греческая церковь («День раскрывался, как белый подснежник…») <2 января 1929>

Сонет-Акростих («Нет, он другой; не выше и не лучше…») <9 января 1929>

«Старый недруг, вспомни, вспомни…» (Экспромт)

«Я знаю дом: и я когда-то…» <3 января 1929>

Акростих («Ах, в каких видала сновиденьях…») <3 января 1929>

«О, милая любовь моя…» <4 января 1929>

Акростих («Авиньонское мое плененье…») <4 февраля 1929>

Стихотворение «И я справляю свое Рождество…» записано на почтовой карточке, отправленной А. Корсуну; два поэтических послания – «Акростих» («А я не та. Опять мой голос ломкий…» и «О, милая любовь моя…» являются частью адресованных ему писем. Возможно, Аверьянова сохранила целостность посланий (не выделила стихотворения из писем) как напоминание о «фабуле» лирического сюжета – общего интимного текста, в котором автор и «герой» существуют как Лис и Адя.

Все стихотворения датированы, на полях некоторых автографов сбоку вписаны дополнительные датировки. В авторском содержании трижды «нарушена» хронологическая канва лирических «событий». Согласно датировкам, стихотворение «Я не запомню лик такой…» (25 ноября 1928) должно следовать за стихотворением «У тебя глаза-теплеющие страны…» (23 ноября 1928); «И я справляю свое Рождество…»(23 декабря 1928) – за стихотворением «О, в складках все одной мечты…»(13 декабря 1928); Сонет-Акростих («Нет, он другой; не выше и не лучше…») (9 января 1929) за стихотворением «О, милая любовь моя…»(4 января 1929). Отмеченные хронологические сдвиги, сказавшиеся в Содержании и соответственно отраженные в композиции сборника, возможно, не осознавались поэтессой или представлялись ей несущественными.

Книга стихов «Опрокинутый Шеврон» воспроизводится в соответствии с авторским макетом, тексты печатаются по оригиналу: Ф. 355. Ед. 103. Отсутствующие в рукописи названия стихотворений восстановлены по Содержанию без редакторских скобок. Письма к А. Корсуну, сохраненные поэтессой в рукописном макете книги, воспроизводятся в примечаниях к стихотворениям.

Акростих («Ах, нет пути назад!..»), 27 октября 1928. Автограф: ОШ. Л. 3; на полях помета: 29 ноября 1928; сверху карандашом: «окт<ябрь> 28 г.».

Душа моя – как Соловьиный Сад… «Соловьиный сад» – название поэмы А. Блока (1915).

Скрытый акростих («Алый вечер, влажный ветер…»), 1 ноября 1928. Автограф: ОШ. Л. 4; на полях помета: 6 ноября 1928 г.

Колчан («Я не запомню лик такой…»), 25 ноября 1928. Автограф: ОШ. Л. 5, без заглавия; в Содержании сборника с заглавием.

«Колчан» – название сборника Н. Гумилева (1916).

«Знаешь, в дни, когда я от бессилья…», 21-23 ноября 1928. Машинопись: ОШ. Л. 7-8.

И заплакал сам Архистратиг. Стихотворение написано в день церковного праздника Собора Архистратига Михаила и прочих Небесных сил бесплотных – 21 ноября (8 ноября по ст. ст.). Здесь: образ бессилья; к Михаилу обращаются с молитвами об исцелении – как победителю сатаны и злых духов, которые в христианстве считались источником болезней.

«У тебя глаза – теплеющие страны…», 23 ноября 1928. Автограф: ОШ. Л. 9.

Ах, во флорентийских хрониках любили… Вероятно, речь идет о флорентинцах – Данте Алигьери (1265-1321), воспевшем свою любовь к Беатриче Портинари (1266-1290) в лирике, «Новой Жизни» и «Божественной Комедии», и Франческо Петрарке (1304— 1374), посвятившем возлюбленной Лауре де Нов (1308-1348) «Книгу песен» («Канцоньере»). Наши дни – как связка флорентийских лилий… Герб Флоренции представляет собою две алые лилии; один из элементов в гербе рода Корсунов, см. примеч. В ст-нию «Нет, клекот дней не чувствовать острее…».

«Я сказочно богата ожиданьем…», 1 декабря 1928. Автограф: ОШ. Л. 10.

«Нет, клекот дней не чувствовать острее…», 6 декабря 1 Автограф: ОШ. Л. 11.

Как Ариаднина струиться нить… Ариадна критского царя Миноса, во владениях которого находился Лабиринт, где обитало чудовище Минотавр; полюбив афинского героя Тезея, которого Минос обрек в жертву чудовищу, Ариадна тайно дала ему меч и клубок нитей; с их помощью он убил Минотавра и выбрался из Лабиринта. И сердце Корсунов в гербе крылато /

Двойной стрелою смерти и любви. В I «Опрокинутом шевроне» преобладает «птичья» тема: крылья, стрела, клёкот, орёл (сокол). По мнению М.В. Кучинской, исходя из геральдики, опрокину– тый шеврон мог символизировать не только стрелы Амура, но и стрелы герба – в поле или на нашлемнике. По тексту Аверьяновой на гербе Корсунов изображены и крыло (Коршуна) и стрела. Такое изображение встречается на гербе Божидар (Bozydar, Божий Дар)– польский дворянский герб. В навершии шлема – выходящее крыло коршуна, ребром вправо, пронзенное вправо же стрелою. См. : http://gerbovnik.ru/arms/1680.html

«Крылом любви приподнята над всеми…», 9 декабря 1928. Автограф: ОШ. Л. 12-13.

«О, в складках все одной мечты…», 13 декабря 1928. Автограф: ОШ. Л.15.

«И я справляю свое Рождество…», 23 декабря 1928. Автограф: ОШ. Л. 14. На почтовой карточке, на обороте: Здесь, п/о № 15 Таврическая ул. 15 кв. 15 Андрею Ивановичу Корсуну. Почт, шт.: Ленинград, 23.12.28; 24.12.28. Подпись: Л. А. Под текстом стихотворения приписка: P. S. Милый Андрей Иванович, я ошиблась: во вторник 25/XII вечером мы дома и Лис будет рад. Аде. Л.А.

Акростих(«А я не та. Опять мой голос ломкий…»), 29-30 декабря 1928. Автограф: ОШ Л. 19; под текстом письма к А. Корсуну: «30 / XII <19>28. Дорогой мой, мне стоит только отстранить Вас на некоторое время, чтобы снова началась во мне та дивная старая борьба – как во времена первого акростиха. Оттого я посылаю Вам сегодня легкий вариант сентиментального посвящения, которое было написано тогда же и которое я не хотела давать Эго – ужасно девические стихи, Бог с ними! Но Вы, если хотите, можете послать их домой.

Ах, Лис хотел бы стать таким маленьким, чтобы поместиться в Вашем жилетном кармане и никогда не вылезать оттуда! И если бы Вы захотели его изъять, он вцепился бы в сукно Вашего шелома – нет, не всеми десятью пальцами, а больше: всеми когтями

Когда я причиняю Вам боль – мне трижды больнее самой. Но я всё время должна разбивать и надламывать себя, чтобы стихи текли ручьем, вместе со слезами. Посылаю Вам еще 2 – из них один акростих. Они пришли сегодня ночью. Вы видите, Вы не оставляете меня никогда. Меня терзает мысль, что Вы никогда больше не обнажите головы передо мной и моими словами, что бы я ни говорила. C’est tres bien avant – mais apres! Мне страшно, что для Вас всё ушло, что вам уже всё равно. Мне хочется упасть на колени и кричать, цепляясь за Ваши ноги: “О, нет еще, нет еще, нет еще!” Собственно говоря, высказав это, я это уже сделала, Ада