Танец со змеей - Егор Вакула

Образец божественной красоты по Писанию, который я присвоила себе. – Она отвернулась к стенке и загрустила. Сейдин ушла одна, даже не простившись и ничего ей не объяснив. Октис хотелось ее найти, но это было словно переплыть море, а она только и делала, что барахталась и тонула в водах этого большого и непонятного мира. Октис бы, наверное, заплакала. Вернее, боль бы привычно раздавила глаза. Но ей было так сытно и уютно, что подобные эмоции лишь обволакивали ее, а не проникали иглами внутрь.

Когда наверх поднялся Вороней, Октис уже дремала. Он беззастенчиво устроился впритык за ее спиной и обнял.

– Пшел отсюда! – Толком не просыпаясь, она пнула его пяткой.

Вороней убрал руку и отодвинулся, а Октис накидала сверху себя соломы, которая, как щит, должна была защитить ее от прочих посягательств.

***

Первым делом к ней вернулось ощущение ее тела. Вернее его легкость и невесомость. Набиравший силу разум попытался найти тому объяснение. В конце концов, он решил, что все это лишь ложь и провокация. Ибо тело Октис в лесу, как и давно уже положено. И не надо попросту надеяться на перемены: никакого другого варианта быть не может. Тело просто в полном онемении и не более того.

Но поставленный окончательный вердикт разума был тут же сломлен новой волной ощущений. Октис было тепло.

Она резко открыла глаза. Только чтобы увидеть лес и прогнать эти вездесущие утренние надежды. Но леса не оказалось. Она проснулась одна, хоть и не в светлом, но и не в темном месте. Сухом и теплом, наполненным слегка терпким воздухом.

Октис была там же, где уснула вчера: в сарае какого-то одинокого хутора. Она вспомнила все вчерашние события, казавшиеся совершенно недостоверными, придуманными в бреду. Но ее местонахождение било доказательствами любое неверие. Ей впервые за долгое время было так хорошо, что даже стыдно. За безмерное наслаждение этим, и немного за вчерашнее. Наверное, было что-то не так в ее поведении. Но она быстро одумалась. – Нет, это все Вороней. Он сам виноват, он меня и вынудил. – Решила Октис и почувствовала себя лучше.

Она спустилась с пожитками вниз и вышла во двор через открытый проем. Хутор был небольшим, но за кругом частокола уместился пяток деревянных домов. На террасе самого большого и знатного из них, хозяин и Вороней опять торговались.

Торговцы взглянули на нее. Октис отвесила только вымученный поклон головой, чуть с наклоном в сторону – знак приветствия и ответа на него в обстановке не самого большого желания соблюдать этикет. Мужчины тоже склонили перед ней головы, хоть и не юлили, и не косились в стороны. Затем они вновь погрузились в свои обожаемые споры, а Октис бросила на твердь вещи и пошла к вчерашней бочке. Зачерпнула руками и умылась. Отпила из ладоней, чтобы смочить пересохшее горло. Затем, немного подумав, окунулась головой.

-... играешь? – Она вынырнула и застала только последнюю часть фразы обращенной к ней.

– Что? – Выкрикнула Октис, заглаживая мокрые волосы назад и открывая лоб.

– Я говорю: ты в Осаду играешь? Умеешь?

– Да! Умею и играю. – Непонимающе ответила она.

Вороней вернулся к разговору с хозяином, даже не объяснив ей причину странного и неуместного вопроса. Октис принялась разминать шокированную мягкой постелью спину.

Закончив, торговец подошел к ней. В одной руке он держал глиняный кувшин, а в другой на ладони какую-то непонятную светлую субстанцию, напомнившую Октис точильный брусок.

– Ну что? Все! Сторговались мы. Можем трогаться, если тебе больше ничего не надо.

– Ничего. Можем идти. – В голове Октис стремительно, словно травора на марше, промчалось желание извиниться перед ним за вчерашнее. Но мысль – именно, что промчалась. С неуловимо едкого и хитрого лица Воронея она опять перекинула внимание на светлый брусок.

– Хочешь? Попробуй. – Он протянул ей ладонь.

Октис осторожно дотронулась пальцами до бруска. Он оказался песочным и твердым, но в тоже время чуть податливым и тягучим.

– Не так много.

Она посмотрела на него и только увеличила планируемый кусок. Отломила почти кубик и недоверчиво положила в рот, смотря на реакцию Воронея. Его лицо изменилось разве что слегка заметным интересом. – Совсем как Зерка. – Подумала Октис. Не зря она приписывала ей мужские черты.

Октис смело переживала отломленный кубик, и рот ее мгновенно наполнился нестерпимой до горечи сладостью. Язык обожгло. Но она ничего не выплюнула, а только заглотнула часть. Смоченное слюной тягучее вещество прилипло к небу и растеклось по горлу. Тут же в голову ударило, а в глазах помутилось. Вороней протянул ей кувшин. Она схватилась за него и начала с жадностью пить чистую свежую воду, проталкивая невыносимо приторное вещество внутрь.

– Великие Творцы, что это?! – Прохрипела она тут же, как смогла.

– Я же сказал: не так много. Это – гадкий мед. Сухой и спрессованный.

– Гадкий?

– Ты ела раньше мед?

– Да. – Она отпила еще немного воды и отдышалась. – Доводилось.

– Ну вот. Похоже?

– А почему гадкий?

– Я у него целую сумку набрал. Похоже у них тут улей свой и поле спрятанное. А на нем цветы особые. С тех цветов пчелы и собирают такой мед. Гадкий.

– Зачем ты набрал такого меда? Кому такое нужно?!

– Так ты и сама же не выплюнула. Проглотила все до крошки. Но эта твоя реакция – не с того, что он гадкий. Просто у них такая технология: мед настаивается, твердеет, а дальше они его прессуют и вытягивают. Это очень практично. Молодцы. С того он такой крепкий. А гадкий он потому, что тебя... ты самогон когда-нибудь пила?

– Да. – Насторожилась она.

– Ну вот, считай, что сейчас ты выпила залпом пару хороших кружек.

– Ох, нет! – Она наклонилась и оперлась рукой о колено. – Вороней, сволочь, почему ты мне раньше не сказал?!

– Так ты и не спрашивала. Я ж тебе говорил: бери поменьше. А ты все равно хапнула, будто я экономлю на тебе. Не бойся, ощущения будут немного другие. Ты пей воды больше. Чем больше выпьешь, тем быстрее все выветрится.

Октис выпила все, что оставалась в кувшине – добрую половину.

Может, не стоит пить? Может, так он опять издевается надо мной? – В панике подумал она. Но Вороней, будто угадав ее мысли, сам отломил чуть меньший кусок меда, положил в рот и пошел к бочке с водой. Октис подумала о том, что торговец демонстративно уровнял их дозы, ведь он обязательно испробовал товар перед покупкой. Даже ей пришло это в голову – значит, и ему подавно. Она решила на этот раз не злиться на него. В конце концов, он принес ей некий дар. – Люди же будут рады бутылке самогона или кувшину простого меда? Значит, наверное, будут рады куску и такого...

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});