Тебе не жить, братик! (СИ) - Ситайло Вероника

…Сердце сжимается от того, что я вижу, с укором напоминая какая я "подруга года". Девушка полулежит на кожаном диване в помятом коротком светло-синем платье. Спутанные растрёпанные волосы полностью облепило мокрое от слёз лицо. С ресниц кривыми линиями спускались безобразные разводы от туши до самой шеи. Лицо всё красное и распухшее, будто она рыдала очень долгое время. А может так и было. Меня ведь не было рядом. Я никогда не видела Вику такой…

— Это вы Вероника? — слышу за спиной знакомый голос, который я и слышала в трубке. Тот самый бармен.

— Вы можете мне помочь донести её в машину? — сдавленным хриплым голосом прошу, глядя на мужчину умоляющим взглядом. Одна я точно не справлясь. Вряд ли сейчас мне удастся привести подругу в чувства.

Пару секунд раздумывает, но потом со вздохом кивает, легко поднимая крепко спящуюю Огневу на руки. Хорошо, что сейчас можно встретить таких сочувствующих людей. Я думала, он плюнет и пошлёт меня куда подальше. Но хорошо, что мне не пришлось тащить тушу подруги в одиночку.

Поблагодарив бармена за помощь, нахожу в Викином телефоне номер Олеси, её двоюродной сестры. Она говорила, что часто у неё ночевала, когда были проблемы дома. Домой её сейчас вести никак нельзя. Зная Викину маму, мне ещё и скорую придётся вызывать, с её что слабым здоровьем. Вот почему подруга никогда не пила, она очень любила маму и старалась её не разочаровывать. Олеся, конечно же, всё поняла и сказала, что предупредит Марию Дмитриевну, что дочка обещала ей с чем-то помочь. Она встретила меня у подъезда и мы кое-как дотащили девушку на второй этаж. Олеся не стала задавать лишних вопросов, за что я была ей очень благодарна. Да я думаю, она сама всё поняла, сама же знала все подробности жизни своей сестры.

Вот сейчас моя совесть полностью чиста. Если я ещё доберусь домой целой и невредимой до прихода брата, я больше никогда не буду материться. Честно-честно. Господи, что я говорю? Совсем крыша поехала. А и правда. Сложно оставаться спокойной, когда я в такое время не в своей комнате в тёплой кровати под одеялом, учитывая мою ситуацию. Сейчас любое посторонней движение за окном пробуждало во мне жуткий ужас. Я до крови сгрызла кожу на пальцах, внимательно следя за быстро сменяющимся пейзажем за окном, считая секунды до появления знакомых многоэтажек.

Водитель такси, наверное, подумал, что я какая-то наркоманка, когда со стеклянными глазами и дрожащими руками протягивала ему смятую купюру. Выскочив из машины, вихрем понеслась в сторону подъезда, где везде не было ни капли света.

…Мои пальцы так и не дотягиваются до ручки двери. Какая-то сила резко дёргает меня в сторону, и мой истошный визг сразу же тонет в холодной ладони…

Добегалась…

Глава 35

— Что будешь делать?

Господи! Ддда я… Да я чуть не умерла от страха. У меня чуть сердце не остановилось. Да я уже мысленно завещание написала.

Какого чёрта он вытворяет?

— Я спрашиваю, что ты, блядь, будешь делать в такой ситуации?

…Я догадывалась, нет, точно знала, что он будет зол. Но не до такой же степени. Я никогда не видела брата таким взбешённым. Его глаза просто метали молниями, из них чуть ли не искры сыпались. И мне было страшно… Сейчас я правда боялась его. Все те колкие слова, которые я собиралась высказать ему, просто застряли в горле.

— Ттты с ума сошёл так пугать? — мой голос сейчас был больше похож на слабый писк испуганной мыши. — Я думала…

— Думала? — рявкает, заставляя меня и так прижатой к бетонной стене, испуганно вздрогнуть и насколько это возможно вжаться в холодную поверхность. — Если бы у тебя было чем думать, ты бы не свалила хуй знает куда посреди ночи! Ты мне скажи, тебе вообще похуй на то, что я целыми ночами пытаюсь найти способ отгородить от тебя этого мудака? Тебе на свою жизнь похуй, да? Адреналина тебе мало? А если бы на моём месте оказался он? Что бы ты делала? Где твои мозги, блядь? Ты хоть знаешь, что я испытал, когда не застал тебя дома в час ночи? Ты можешь хотя бы представить, блядь, что я чувствовал, когда набирал твой номер и слышал только бесконечные ебаные гудки?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Телефон. Чёрт, я ведь поставила его на беззвучный, когда ехала домой на такси, боясь лишнего шороха и звука. Но я ведь не знала, что всё так обернётся.

— Какая же ты дура! — за плечи грубо отталкивает меня от себя, разворачиваясь и удаляясь.

А я и не отрицаю этого. Я и правда дура, самая что ни есть настоящая. Я правда виновата. Только я. Если бы я и правда позвонила… В тот момент, когда надо было принимать важное решение, я мало соображала. Я только знала, что нужна своей подруге, остальное для меня было неважно. А если бы на его месте и правда был бы тот псих?

За эти последние несколько минут я, как будто, сама испытсилтвсе те эмоции Ярослава. Ярость, импульсивность, страх, боль, разочарование… Всё это я ощутила на себе.

Я должна всё исправить…

Срываюсь с места и в несколько секунд оказываюсь перед парнем, со всех своих сил обвивая его живот руками, не давая сдвинуться с места.

— Прости меня, я должна была тебе позвонить, но… Я тогда не могла нормально мыслить. Ты прав, я полная дура, я подставила тебя, предала и… Я не могла… Вика… Она… Ей нужна была помощь… Прости меня, — слёзы уже навернулись на глаза, но я даже не обращаю внимания, неразборчиво шепча дурацкие оправдания, которые вряд ли вернут утерянное доверие, цепляясь за тело брата так сильно, как будто, если отпущу, то больше никогда его не увижу.

— Мелкая, отцепись от меня.

Не простил. Ни капли не простил. Голос такой же злой и холодный. Черта с два я его отпущу. В таком состоянии ему вообще нельзя с людьми пересекаться. Пусть попробует меня отцепить.

— Нет, — упрямо заявляю, не обращая внимания на тчетные попытки отодрать меня от себя, — если ты сейчас уйдёшь, то точно натворишь глупостей. Я точно знаю, что домой ты не пойдёшь. Тебе нужно успокоится. Пожалуйста…

— Успокоится? — несдержанно выпаливает парень у меня над ухом, на что я не по своей воле разжимаю руки. — Ты слышишь, что говоришь вообще? Я буду спокоен, если в подвале тебя запру до приезда родителей, поняла?

Это провал. Этот взгляд, каким он смотрит на меня… Сейчас он уйдёт, и я навсегда его потеряю. И опять все эти чувства наполняют меня. Я всеми рецепторами чувствую его боль и холодную ярость, которая волнами исходит от парня. Я должна разделить с ним это всё. Я не смогу его потерять… Он слишком глубоко забрался под кожу.

В эту секунду отключаю свой мозг, делая решительный шаг вперёд, без стеснения прикасаясь к чуть шершавым от мороза почти ледяным губам. Он уже целовал меня так. Я тоже могу. И смело могу сказать, что это было самым импульсивным решением в моей жизни. И самым правильным… Он не уйдёт…

Невинный лёгкий поцелуй, который в мгновение превратил мою кровь в раскалённую лаву, отправив по всему телу разряды электрического тока, остался таким всего несколько секунд, больше из-за оцепенния и удивления со стороны парня. Дальше всё происходило, как в мгновение ока.

Один рывок — и я снова крепко прижата в бетонной стене, а поцелуй становится таким… Это просто взрыв атомной бомбы. Тот случай, который был между нами в ванной, сродни детского поцелуя в щёчку. Вот теперь я полностью почувствовала всю ту наполнявшую его злость. Он вгрызался в мои губы, как изголодавший зверь, забирая весь кислород и постепенно передавая мне все свои негативные эмоции. Я задыхалась, но никогда бы не попросила его остановится. Нам обеим катастрофически не хватало кислорода, но никто не мог разорвать этот безумный поцелуй.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

…Звук растёгивающейся молнии. Его руки нетерпеливо начинают блуждать по моему телу, пробираясь под кофту и больно сжимая руки на месте, ниже поясницы. В любой другой момент мне было страшно, но сейчас я готова была забыть, если он остановится. На улице лютый холод, а я чувствую себя, как на невыносимой жаре. Те участки кожи, куда прикасаются его руки, просто пылают огнём, так как и мои искусанные в кровь губы.