Жена воина, или любовь на выживание - Елена Звёздная

— Кира, — повелитель Иристана склонился надо мной, скрадывая губами слезы, и их солоноватый привкус я почему-то отчетливо ощутила, — Киран…Внезапно что-то дернуло, неприятно, словно слабый электрический заряд.

Эран, мгновенно перевернулся набок, приложил два пальца к шее, и я услышала словно издалека:

" Выявили схему ввоза".

Голос был мне незнакомым, низким, с какими-то рокочущими нотками.

"Следы?" — а вот теперь вопрос задал Эран.

Эран. "Никаких. Начать зачистку?".

Судорожно вздохнув, я закрыла глаза…

И моментально об этом пожалела.

Я больше не лежала на постели в доме повелителя Иристана. Нет. В лицо ударил жаркий ветер с примесью пыли и грязи, вынудивший прищурить глаза, а взгляду представился раскуроченный военный лагерь. Действительно раскуроченный. Содранное полотно экзопалаток, вывернутые штыри системы наведения, используемой при разгрузке противоракетного оборудования, остатки пищеблока, все еще выстреливающего концентрированным пайком, судя по размеру, десант-войск, и валяющиеся тела в черных, без опознавательных знаков, комбинезонах…

"Повелитель?" удивленно позвал все тот же низкий голос очень немолодого тара.

Я открыла глаза.

Поймала на себе задумчиво-заинтересованный взгляд Эрана, стремительно поднялась с постели.

И едва не рухнула обратно, ощущая сильное головокружение. В то же мгновение воин оказался рядом, придержав за талию.

Судя по тому, что он продолжал держать пальцы о гортани, разговор закончен не был, вот только я ничего больше не слышала. Но вот Эран убрал ладонь, обнял меня уже двумя руками и мягко спросил:

— Испугалась?

— Нет, — резче, чем следовало бы, ответила я.

Воин улыбнулся, губы его больше не пошевелились, но в моей голове прозвучало:

"Уверена?"

Резко отшатнувшись я добилась лишь того, что Эран шагнул за мной, продолжая осторожно придерживать. Осторожно, заботливо, с явным пониманием происходящего. С абсолютным знанием о том, что произошло!

— Эран, — у меня дрожал голос, пальцы вцепились в его ладони, — Эран, что это?

И его невероятно спокойный ответ:

— Установленная генетическая связь.

Несколько секунд я потрясенно смотрела на воина. Затем молча, но решительно, заставила отпустить меня. Прошлась по спальне, остановилась у окна, коснулась белоснежной занавески, пропустив ее между пальцами просто так, для успокоения, и резко обернувшись, прямо спросила:

— То есть ты сейчас просто связь установил?

Он не ответил.

— Эран! — срываюсь на крик.

Даже не отреагировал. Все так же стоял, и смотрел на меня, едва заметно улыбаясь.

— Слушай ты, право левого трицепса! — окончательно разозлилась я.

Реальность дрогнула. Вот только что я стояла, вцепившись в ткань занавески и смотрела, на спокойно-наблюдающего за мной высокого светловолосого воина… Но всего миг, и я вижу себя, стоящую у окна. Белое платье обнимает стройную фигуру, черные волосы струятся по плечам, ярко-зеленые глаза потемнели от ярости, губы после всех поцелуев пунцово-красные, влажные, манящие. И я самой себе показалась невероятно красивой в этом приступе гнева, удивительно нежной, невероятно хрупкой и крайне ранимой.

"Ты очень красивая — прошептал голос внутри меня."

И я с ужасом поняла, что меня, вот такую красивую, воин просто не слышит. И чтобы я сейчас не говорила, его взгляд медленно исследует контур тела, проступающий под обтянувшей на ветру тканью платья, а обоняние ловит запах. Мой запах. Я даже не сразу поняла, что он у меня есть, но Эран чувствовал, и сейчас, когда я видела себя его глазами, я тоже чувствовала. А еще, глядя на себя его глазами, я чувствовала себя… слабой.

"Хрупкой, — прошептал голос внутри меня, ~ очень-очень хрупкой".

Эран медленно подошел, прикоснулся к моей ладони, скользнул вверх, сжал запястье, поднес к своим губам. "Руки тонкие, — шепот, от которого замирает сердце, — нежная кожа, прозрачная настолько, что я могу рассмотреть сеточку вен.

Внезапно поняла, что чувствую себя кешрианкой. Натуральной коренной кешрианкой. Так как только у народа с Кешриа самки не разговаривают. Не то чтобы им запрещали или тому подобное, просто в процессе эволюции у человеческих женщин талия тоньше и плечи уже, а у кэшрианок голосовые связки недоразвитые. Нет, сами девчонки ничего — хорошенькие, хрупкие, глаза в пол лица, волосы до пола, фигурки хрупкие, особенно на фоне кешрианцев-самцов у которых рост в два с половиной метра, но не разговаривают. Вообще. И даже язык жестов у них отсутствует. И вот когда мы, кадеты, в увольнительную, разок вышли из лагеря и попытались пройтись по магазинам на Кэшриа, то в какой бы магазин не пришли, везде была одна и та же картина — нас, девчонок, кешрианцы слушали с самой умилительной улыбкой. Сладости бесплатно сунуть пытались, присесть предлагали, и слушали, слушали, слушали. Там уже отборная ругань пошла, за которую и в изолятор загреметь было можно, а эти все равно слушали. И улыбались. И смотрели как на чудо… Самый жуткий которую и в изолятор загреметь было можно, а эти все равно слушали. И улыбались. И смотрели как на чудо… Самый жуткий поход по магазинам в моей жизни.

Но там Кэшриа, как ни злишься, отчетливо понимаешь, что местные иначе не могут, а здесь же нет!

Закрыла глаза, дернула головой, открыла и теперь вновь видела своими. Невольно глянула на свое запястье — никакой тонкой кожи лично я не видела, рука как рука, ничего сверх выдающегося, да и слабости не вижу. Взглянула на воина — Эран пристально наблюдал за мной, отслеживая каждое движение, каждую эмоцию. И этот внимательный взгляд почему-то вызвал улыбку. Даже не знаю почему. Возможно, мне было приятно чувствовать себя такой важной, но с другой стороны — в моей жизни иначе и не было. С самого моего рождения я была самым важным человечком в жизни мамы, когда прошла отбор и была, помещена в группу S-класса, стала важна для преподователей. Никем я себя только у отца чувствовала.

Отобрав руку у воина, отвернулась к окну, поискала Икаса — мой пушистик все-таки сумел разыграть хейр, и теперь все трое животных носились по саду играя в догонялки. Забавно очень — хейры прыгали на деревья, а Икас взбирался за ними следом, делая вид, что собирается откусить нервно дергающиеся хвосты.

— Им не нравится, — неожиданно произнес Эран.

— Почему? — искренне удивилась я. — Играют же.

— Икас играет, хейры в ярости, и уже готовы напасть.

Воин чуть присвистнул, и обе черные зверюги, наблюдавшие за приближением Снежной смерти, разом спрыгнули с дерева, чтобы медленно, шагом полным достоинства, попытаться удалиться в дом. Попытаться. Потому что Икас хотел играть, и вместо того чтобы дать невольным подругам уйти, заревел во всю глотку и веселыми прыжками помчался их догонять.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});