Гоголь в Москве (сборник) - Дмитрий Ястржембский

Отъезд Арнольди и Гоголя состоялся в первых числах июля, причем Арнольди отмечает, что в дороге Гоголь был очень оживлен, все время собирал цветы, объяснял их свойства и внимательно изучал условия жизни тех мест, через которые они ехали.

Поездка в Калугу не была длительной. По словам Гоголя, он «провел две недели у Смирновой, которая была очень больна… поеду еще на недельку в окрестности Москвы»13. В двадцатых числах июля он уже вернулся в Москву вместе с Д. А. Оболенским, о котором мы говорили выше.

Пробыв в Москве всего несколько дней, Гоголь уехал к Шевыреву на дачу, где читал ему первые главы второго тома «Мертвых душ».

Это лето Шевырев проводил в Больших Вяземах[28], принадлежавших Д. В. Голицыну, на дальней родственнице которого, С. Б. Зеленской, он был женат. Посетив в июле Большие Вяземы, Я. К. Грот писал о Шевыревых П. А. Плетневу: «…они оканчивают здесь нынешнее лето» 14.

Очевидно, к этому же времени относится указание сына Д. Н. Свербеева о том, что Гоголь особенно много бывал у его матери «в то лето, которое она провела с больной сестрой, Варенькой, в Петровском парке»15. В записной книжке писателя 1842–1850 годов имеется уточняющая адрес помета: «Свербеев. Дача Наумова»16. Подтверждением данной датировки служит отъезд Тоголя из Москвы на Украину в начале июня 1850 года, летом же 1851 года дача Наумова в Петровском парке была занята знакомыми Гоголя — Блудовыми17.

Литературные встречи продолжаются у Гоголя и в Москве. 8 августа И. В. Киреевский писал своей матери А. П. Елагиной, проводившей лето в Петрищеве: «Гоголя мы видели вчера. Второй том „Мертвых душ“ написан, но еще не приведен в порядок, для чего ему нужно будет употребить еще год»18.

14 августа Гоголь приезжает впервые в Абрамцево к Аксаковым. С. Т. Аксаков оставил довольно детальное описание этого приезда. «Гоголь много гулял у нас по рощам и забавлялся тем, что, находя грибы (это было страстью С. Т. Аксакова. — Б. З.), собирал их и подкладывал мне на дорожку… По вечерам читал с большим одушевлением переводы древних Мерзлякова, из которых особенно ему нравились гимны Гомера. Так шли вечера до 18-го числа. 18-го вечером Гоголь, сидя на своем обыкновенном месте, вдруг сказал: „Да, не прочесть ли нам главу „Мертвых душ“? Мы были озадачены его словами и подумали, что он говорит о первом томе… но Гоголь… сказал: „Нет, уж я вам прочту из второго“… Не могу выразить, что сделалось со всеми нами… Ту же минуту все мы придвинулись к столу, и Гоголь прочел первую главу второго тома „Мертвых душ“. С первых страниц я увидел, что талант Гоголя не погиб, — и пришел в совершенный восторг. Чтение продолжалось час с четвертью… На другой день Гоголь требовал от меня замечаний на прочитанную главу; но’ нам помешали говорить о „Мертвых душах“.

Он уехал в Москву, и я написал к нему письмо, в котором сделал несколько замечаний и указал на особенные, по моему мнению, красоты… Гоголь был так доволен, что захотел видеть меня немедленно. Он нанял карету, лошадей и в тот же день прикатил к нам в Абрамцево… Гоголь прожил у нас целую неделю; до обеда раза два выходил гулять, а остальное время работал… Мы просили его прочесть следующие главы… Тут он сказал мне, что он прочел уже несколько глав А. О. Смирновой и С. П. Шевыреву, что сам увидел, как много надо переделать и что он прочтет мне их непременно, когда они будут готовы. 6 сентября Гоголь уехал в Москву“19.

Однако воспоминания С. Т. Аксакова о втором приезде Гоголя в Абрамцево значительно расходятся с его письмом к сыну Ивану, написанном через день после отъезда писателя из усадьбы — в четверг 29 сентября. „Мать с Гоголем собирались в Москву, куда и уехали во вторник… Ты не знаешь о вторичном приезде к нам Гоголя. В прошедшую середу (но не вчера), часов в 8 вечера, Гоголь удивил нас своим приездом, который был, вероятно, следствием моего письма к нему о первой главе второго тома „Мертвых душ“… Гоголь пробыл у нас 6 дней“19. Следовательно, Гоголь вторично приехал в Абрамцево лишь 21 сентября, а уехал не 6-го, а 27 сентября.

Гоголевские приезды в Абрамцево являются значительнейшими фактами в литературной истории этой подмосковной усадьбы. Они усиливают ее ценность как мемориального памятника, связанного, кроме того, с пребыванием здесь И. С. Тургенева, М. С. Щепкина, М. Н. Загоскина, А. С. Хомякова, Киреевских. „От каждого из них, ни в одном, так в другом, оставалась здесь видимая память и сохранились следы их пребываний. Вот. комната, где подолгу живал Гоголь, и тот самый диван, на котором он спал… Эта „гоголевская“ комната была в верхнем этаже, светлая и просторная, — вспоминает один из абрамцевских посетителей еще в аксаковские времена… — Когда я остался один в предоставленной мне комнате (это была именно „гоголевская“ комната), я не без особенного чувства осматривал все ее подробности. И обои на стенах, и мебель, и даже набросанные там и сям книжки, брошюры и бумаги, то в раскрытых конторках, то где-нибудь прямо на столе, казалось еще хранились от тех времен. Малейшее чернильное пятнышко на столе, оставшееся от давно брызнувшего пера, казалось мне тут дорогим следом“20.

Иван Сергеевич Аксаков

Все лучшие произведения самого С. Т. Аксакова написаны — вернее, продиктованы — в Абрамцеве (он последние годы страдал тяжелою болезнью глаз): „Записки об уженье рыбы“ (1847 г.), „Записки ружейного охотника“ (1852 г.), „Семейная хроника“ (1856 г.), „Детские годы Багрова-внука“ (1858 г.).

В 1870 году усадьба, став собственностью крупного финансового деятеля и мецената С. И. Мамонтова, вновь оживает. „Мамонтовский кружок“, сыгравший заметную роль в русском искусстве, связан почти всеми своими именами с Абрамцевым. Здесь жили и творили И. Е. Репин, В. М. Васнецов, М. А. Врубель, В. Д. Поленов, В. И. Суриков, В. А. Серов, Н. В. Неврев, И. И. Левитан. По проектам участников „мамонтовского кружка“ возник ряд новых построек в парке: избушка на курьих ножках, церковка и другие. Советские художники образовали возле усадьбы новый поселок, НовоАбрамцево, где плодотворно развивают славные традиции „мамонтовского кружка“. Сама усадьба ныне превращена в музей-заповедник[29].

К этому же лету относится посещение Гоголем в Муранове литератора Н. В. Путяты, приятеля А. С. Пушкина и Е. А. Баратынского. Впервые они встретились, вероятно, за границей в 1836 году. До 1849 года Аксаков еще не был знаком со своими соседями Путятами. Познакомил их Гоголь. Сохранилось письмо его к Н. В. Путяте, без точной даты, но относящееся, по-видимому, к первому приезду его в Абрамцево. „Известите меня, — пишет Гоголь Путяте через нарочного, — …будете ли вы дома сегодня и завтра, потому что, если не сегодня, то завтра я и старик Аксаков, сгорающий нетерпением с вами познакомиться, едем к вам“. Одна из комнат в верхнем этаже мурановского дома еще со. времен Путяты получила название „гоголевской“: в ней ночевал великий писатель. Здесь до сих пор сохранился удобный приземистый диван — „crapaud“ („жаба“), на котором отдыхал Гоголь. Над диваном висит малоизвестный портрет Гоголя, принадлежавший Путяте, — литография Шамина 1852 года…»21. После Великой Октябрьской социалистической революции это поместье, связанное с именами Аксаковых, Баратынского, Гоголя, Дениса Давыдова и Тютчева, стало Музеем-усадьбой им. Ф. И. Тютчева, обильно посещаемой подмосковными экскурсантами[30]. Вполне возможно, что Гоголь встречался с Путятой и в Москве. Путята в середине 1850-х годов жил в доме Майкова на Тверском бульваре (ныне № 27). Жил ли он здесь ранее — неизвестно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});