Повелитель Серебряного лука - Дэвид Геммел

Кайгон захохотал.

– Ты знаешь путь к сердцу старого вояки. Вот! – он обратился к Аруриосу. – Такой воин, как ты, оценит это оружие. – Замахнувшись, царь подбросил меч в воздух. Аргуриос ловко поймал его, и Кайгон заметил радостный огонь в глазах воина, когда он осматривал лезвие.

– Оно превосходно, – в голосе Аргуриоса слышалось благоговение.

– Кто знает, – Кайгон забрал меч, – может, скоро я им воспользуюсь. Но теперь я хочу отдохнуть.

Мужчины поклонились и направились к двери.

– О! – воскликнул царь. – Задержись, Геликаон.

Аргуриос и Глаукос покинули комнату. Счастливчик остановился в дверном проеме. Кайгон показал знаком, чтобы он закрыл дверь и вернулся.

– Садись, и давай поговорим.

– Я думал, ты устал, мой друг.

– Компания микенцев всегда меня утомляет. – Подняв кувшин с водой, царь наполнил чашу. – Это очень неприятный народ. У них сердца львов и ум как у змеи. Вот почему я хотел с тобой поговорить наедине. Хотя Аргуриос кажется мне лучше, чем большинство представителей его народа. – Кай-гон внимательно посмотрел на гостя. Лицо Геликаона было бледным, а вокруг глаз залегли тени. – Ты заболел, мой друг?

– Нет. Немного болит голова, но уже проходит.

Кайгон снова наполнил чашу водой и протянул ее Гелика-ону.

– Обычно, когда причаливают корабли у меня в распоряжении вдвое больше людей. Однако хетты потребовали назад пятьсот воинов четыре дня назад, и мои отряды поредели.

– Пять сотен? Они боятся нападения египтян?

– Это уже случилось. Египетская армия движется по Палестине. Гектор с тысячью троянских всадников присоединились к хеттам, чтобы отразить их удар. Толстый мэонс-кий купец видел, как они прошли три дня назад. Впереди у нас интересное время. Думаю, грядут большие перемены. Слишком много царей. Слишком много вооруженных людей без дела. Империя хеттов на пороге гибели. Кто-то должен ее заменить.

– Не египтяне, – заметил Геликаон. – Они превосходно оснащены для военных действий в пустыне, но их войска слишком легко вооружены для сражений в северном климате. И Гектора невозможно победить. Троянский конь непобедим на поле боя.

– Что насчет микенцев?

Геликаон, казалось, удивился.

– Империя микенцев находится на западе. У них нет кораблей и людей для покорения востока.

– Агамемнон – человек новых взглядов. Однако на этот раз меня волнует не это. Самая насущная проблема – море. Торговый сезон почти окончен, но мне интересно, будут ли египтяне пытаться высадить свои силы на моем побережье. Это был бы превосходный отвлекающий маневр. Чтобы противостоять этой угрозе, я мог бы нанять… скажем… десять кораблей до весны.

Кайгон улыбнулся про себя, увидев, что выражение лица Счастливчика изменилось – его глаза сузились, пока он прикидывал в уме цену. Ему не хотелось терять дружбу могущественного царя, но и противостоять египтянам он тоже не желал. Как торговцу ему нужен был доступ в египетские порты, чтобы продавать оливковое масло, отделанные медью чаши и микенские кувшины. Там он покупает египетские товары такие, как золото, соль, алебастр и папирус. Кайгон отклонился назад. Он знал, о чем сейчас думает Геликаон. Это вторжение со всеми сопровождающими неудобствами было крайне нежелательно, в то время как поставка кораблей и людей Кайгону принесет прибыль суровыми зимними месяцами, когда торговли на Зеленом море будет мало.

– Десяти кораблей не хватит, чтобы противостоять нападению, – внезапно сказал Геликаон.

– Я уже нанял несколько. Вот почему здесь Коланос. Его три корабля входят в мой флот. Другие капитаны приплывут сюда на зиму.

– Я продам тебе десять кораблей, – согласился Счастливчик. – Можешь командовать ими, как хочешь. Я выкуплю их весной по той же цене, если они будут целы. Парус – твоя забота. Черная лошадь Дардании не будет приниматься участие в войне ни на чьей стороне.

– А команда?

– Это будут наемники, как микенцы. Ты заплатишь им. Сто медных монет каждому.

– Что если они не будут воевать? Пятьдесят монет каждому.

– Десять кораблей, десять команд и сто монет каждому человеку. Давай, ну же, мой друг, ты знаешь, что это справедливо. Ты просто не можешь дольше торговаться.

– Справедливо? Почему ты просто не снимешь с меня одежду и не заберешь мою обувь?

– Я подарил тебе эти сандалии прошлой весной.

Кайгон засмеялся.

– Так и есть. Это слишком хорошие сандалии. Хорошо, Ге-ликаон, я согласен на семьдесят монет каждому наемнику. Но только потому, что ты мне нравишься.

– Сколько ты платишь микенцам?

– Шестьдесят.

Геликаон замолчал на некоторое время, его лицо превратилось в непроницаемую маску, на котором невозможно было разглядеть живые эмоции. Кайгон выругался про себя. Он сказал, не подумав. Цена была настоящей, но слишком низкой и вызвала у Счастливчика подозрения. Но ему показалось, что Геликаон успокоился.

– Друзья не должны ссориться из-за денег, – сказал он. – Семьдесят монет. Я пришлю корабли из Трои.

– Чудесно! Теперь я, на самом деле, пойду спать, – сказал царь. – Пусть в твоем путешествии тебе сопутствует чистое небо и попутный ветер.

Говоря это, Кайгон понял, что действительно желает Счастливчику этого. Ему всегда нравился Геликаон. Какая досада, что он должен умереть сегодня ночью.

XI Блеск мечей в лунном свете

Покинув покои Кайгона, Геликаон прошел через мегарон, где слуги уже убрали остатки еды. Он поискал глазами Зидантоса, затем подозвал слугу.

– Ты видел моего спутника, большого человека с раздвоенной бородой?

– Нет, господин.

Он расспросил и других слуг. Наконец, сутулый старик с водянистыми глазами ответил, что видел, как тот разговаривал с капитаном Галеосом, затем он ушел. В ответ Счастливчик поинтересовался, где искать этого капитана. Следуя указаниям слуги, Геликаон покинул мегарон и прошел на террасу. Холодный ночной ветер дул с моря, надвигался дождь. Счастливчик остановился у перил и посмотрел на берег. Огни все еще горели, но большинство моряков, которым на рассвете предстояла долгая дорога, теперь спали. Многие из повозок были закрыты парусиной, их владельцы, завернувшись в одеяла, сидели рядом и охраняли свой товар, опасаясь воров. Стоя на свежем воздухе, Геликаон обдумал события этой ночи. Удивительно, что микенцы пытались убить его на берегу Толстого царя. Кайгон не был всепрощающим человеком. Правонарушителей жестоко наказывали, перерезая горло. Второе нападение, совершенное так близко от дворца, было уже глупостью. По крайней мере, он так решил.

Теперь Геликаон знал, что это не так. Кайгон нанял ми-кенцев патрулировать свои воды и сделал это очень дешево. В ту минуту, как у царя с губ сорвалась цена, Счастливчик понял, что его предали. Микенские воины такие, как Кола-нос, не продавали свои услуги, не получив хорошую цену кровью. Они заработали бы больше набегами и грабежами. Микенцы согласились на шестьдесят монет, потому что им предложили что-то более важное и ценное. Его жизнь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});