Ночной визит - Николай Киселев

Арестованный вздрогнул, услышав свое настоящее имя. Васильев видел, что он понемногу успокаивается. Голова его опускалась все ниже, руки устало лежали на коленях. Какого невероятного напряжения стоили Алексею эти дни раздумий и тревог!..

– Простите меня, – глухо произнес он. – Я не все сказал капитану… Он так хорошо относился ко мне… А я… Я обманул его…

– В чем же?

– Я не сказал, что зарыл часть денег… Отдельно… Думал помочь матери…

Васильев задумался. Хотел спросить, почему Алексей так долго молчал об этом, но сдержался: вопрос мог напугать арестованного. Он встал, подошел к Алексею и положил руку ему на плечо.

– Ничего, Алексей. Ничего, все поправимо. Если человек раскаялся, для него всегда открыт путь к честной жизни.

«К жизни!..» Алексей чуть приподнял голову. Не ослышался ли? Перед ним, как в тумане, светилось улыбкой мягкое, доброжелательное лицо. Нет, нет, он не ослышался, не обманулся… К жизни!.. Значит, его могут простить. И новый прилив чувств захлестнул Алексея.

– Мне… мне так тяжело… Ведь я думал… Мне говорили там, в Западной Германии, что, если попадусь, будут пытать, измучают, убьют! А на самом деле… на самом деле всё не так… Меня обманывали… И Беттер, и Джон, и Майк…

– Да, вас обманывали. На вашу родину клеветали. Хотели вытравить из вас все советское, наше, настоящее, хорошее… – Майор снова сел за стол. – А у нас не так. Зачем же пытать и мучить? Бывает, что человек ступил на скользкую дорогу, с изломами, с ямами. Что же – убивать такого человека, если он раскаивается, честно признает свою вину? Мы так не поступаем…

Майор помолчал, глядя на лицо арестованного, озаренное надеждой.

– Надо проучить тех, кто пользуется тяжелым положением людей, попавших в беду, – продолжал Васильев. – Калечит их жизнь, уродует судьбы, старается сделать их предателями родины. Согласны ли вы помочь нам в этом?

– Да, я согласен, – быстро ответил Алексей, хотя еще и не представлял, чем и как он может помочь. Но он и правда был согласен на все, лишь бы снова обрести родину, быть ей полезным. – Да, я согласен, – повторил он твердо. – Я хочу искупить свою вину.

Острым пальцем Лестер то и дело тыкал в спину флегматичного шофера-немца:

– Что ты плетешься как черепаха? Скорее!..

Машина ныряла в каждый просвет, образовывавшийся между рядами бешено мчащихся автомобилей, шарахалась в сторону, с визгом тормозила и рывком с места снова бросалась вперед.

Лестер и Беттер торопились, как никогда. Удача! Вот это – настоящая удача! Откликнулся Владимир. От него получено письмо. Он нашел удобную квартиру. Рация надежно спрятана. В эфир пока выходить он боится. Будет посылать сообщения письмами. С Сергеем он не встретился во время последней явки. Николай все еще не подает о себе никаких вестей…

Вот и знакомая тихая улица, усаженная старыми кленами. Вот и особняк с окнами, занавешенными тяжелыми шторами.

Машина резко остановилась. Одновременно раскрылись дверцы с обеих сторон. Лестер – первым, а за ним – Беттер поспешно взбежали по ступеням.

Рослая фигура телохранителя выросла на пороге. Но, узнав Лестера, телохранитель отступил. Лестер приехал без предупреждения. Ему хотелось сообщить полковнику новость сюрпризом.

– Полковник у себя?

Телохранитель молча кивнул.

Лестер и Беттер, словно две большие крысы, оба сразу шмыгнули мимо него и скрылись за высокой массивной дверью.

Шеф разговаривал по телефону, сидя в своем полутемном кабинете. В трубку, словно камни, падали односложные слова: «Да, так… Так… Да, да…» На вошедших он взглянул мельком, чуть повернувшись в их сторону, а затем снова уткнулся в трубку, опершись локтем о пухлый справочник «Who is who».

Лестер и Беттер стоя дожидались, когда он кончит.

Наконец трубка звякнула о рычаг, и полковник грузно повернулся в кресле.

– Что у вас? – спросил он.

Вместо ответа торжествующий Лестер положил перед ним конверт с письмом и на отдельном листке – расшифрованный тайнописный текст сообщения Владимира.

– О! Вольдемар! – с удивлением воскликнул полковник, взглянув на подпись.

– Читайте, читайте, шеф!

Полковник прочитал сначала письмо, затем – тайнописный текст. Потом поднял глаза и уставился в пространство. На скулах Шилла нервно двигались желваки.

«Владимир пишет, что Сергея и Николая он потерял, – мысленно рассуждал Шилл. – Сергей сообщил, что Владимир на встречу не явился. Это совпадает. Но почему Владимир так долго молчал?»

– Почему они не встретились? – спросил он Лестера.

– Я думаю – из-за неаккуратности, – ответил американец. – Не явился Николай. Сорвал встречу. А теперь оба боятся, опасаются друг друга…

Шилл искоса посмотрел на него:

– Из-за неаккуратности, говорите? А почему Владимир так долго молчал? Это настораживает. Ведь Сергей сообщил, что именно Вольдемар не явился на встречу.

– Но, господин полковник, Вольдемар напуган исчезновением Николая. Он выжидает. И он прав. Ведь место и время встречи были известны Николаю.

– А Сергей все-таки ждал Вольдемара на условленном месте.

– И Николая, – подсказал Лестер. – И Вольдемар совершенно прав, выжидая. Место встречи известно Николаю, – повторил он, как бы развивая логику своих доводов. – Если Вольдемар придет туда вместе с Сергеем, а Николай уже схвачен, их тоже могут схватить. Уж лучше переждать. Я бы на его месте поступил так же. Но, как видите, Сергея не арестовали. Значит, наши предположения, что Николай не на свободе, к счастью, неверны. Он безусловно свободен или же… мертв.

Рассуждения Лестера были убедительны. Они поколебали сомнения Шилла, но он не хотел сдаваться.

– Слишком уж долго молчал Вольдемар, – проворчал Шилл. – А теперь, видите ли, подыскал удобную квартиру. Ждет указаний. Не морочат ли нам голову советские контрразведчики?

– Не думаю. Это почерк Владимира, – ответил Лестер.

Шилл долго молчал, что-то обдумывая.

– Поздравлять нас все-таки рано, – наконец произнес он. – Вы разработали план получения документов, которые находятся в руках Сергея?

– Этот план разрабатывается, шеф.

– Вот что. – Тяжелая ладонь полковника легла на зеленое сукно письменного стола. – Надо быть осторожнее. Поставьте Владимиру контрольные вопросы. Запросите Сергея. Хорошенько сличите почерки. Пусть все передачи принимает лично Ганс. Мы должны убедиться, свободен ли Вольдемар в своих действиях.

В перехваченной чекистами радиограмме, переданной «вслепую» для Сергея, шпиону предлагалось сообщить все, что ему известно о Владимире. Это была проверка. Если Сергей был бы на свободе, он должен ответить. Положение осложнилось. Не обращаться же за помощью к Сергею! Возможно, американцы рассчитывают на то, что, если Сергей арестован и будет действовать подневольно, он условным знаком сообщит об этом, когда его заставят написать письмо или посадят за передатчик. И тогда весь план, разработанный Телегиным и Васильевым, будет сорван. В то же время если не ответить на вопрос, молчание Сергея, вполне естественно, вызовет у его шефов подозрение.