От моря до моря (СИ) - Птица Алексей

Последними, уж не знаю почему, вошли мы, всей командой. Я приготовился к самому худшему, зажав мёртвой хваткой свой лабрис. Ладонь резко вспотела из-за адреналиновой бури, бушующей у меня в организме.

Магическое ядро, и так донельзя разогнанное, сейчас же послало в ладони тепло своей энергии. Я был полностью готов. Но здесь я стоял не на палубе и вокруг не плескалась вода, а нависали каменные своды.

Здесь я был бессилен. Возможность сбежать была минимальна. Последний шанс это сделать оставался ещё в замке, и я надеялся им воспользоваться после взрыва. Но не рассчитал всех шагов, и не предугадал последствий, да и возможности отсутствовали. Надо было этот долбаный факел вбивать в стену, а не вставлять. Вот и пострадал на свою голову. Да, хорошо бы каску найти, очевидно же, что пригодится…

За время нашего вынужденного ожидания перед воротами я перебрал имеющееся оружие и смазал заново ядом топор. За моими действиями с интересом наблюдал отец Адан.

– Яд? – спросил он.

– Да, – ответил я и замолчал. Кающийся только понимающе усмехнулся и отвернулся от меня. Надо же, какой умный, всё-то он знает. Впрочем, и хрен с ним. Лабрис, щедро намазанный ядом, был готов к бою. Оставалось только копьё, точнее, его обрубок. К сожалению, ничего с ним поделать было нельзя.

Другого древка здесь не оказалось и, обрубив неровный срез, я зачистил его и крепче приделал наконечник. В сумке лежала последняя раковина с сильнейшим ядом, но вскрывать её сейчас было бы нежелательно. Поэтому копьё я привязал к спине, чтобы оно мне не мешало.

Следующими я проверил свои защитные амулеты. Их оставалось всего пять. А стрелковый, приняв на себя многочисленные осколки, окончательно разрядился. Жаль. Была у меня ещё с собой астролябия, но чем она мне здесь могла помочь? Все свои могущественные артефакты я растерял, а новые так и не создал. Придётся идти в бой с теми, что есть, и с хитростью, которой не было.

И вот сейчас, остановившись в начале зала, напротив своих врагов, я попытался сжаться и укрыться, да только, как назло, здесь не было ничего подходящего, за что можно было бы спрятаться. Так что, лучше бежать назад. Но как только эта мудрая мысль посетила мою голову, огромные ворота с немыслимым грохотом стали закрываться.

Я было дёрнулся назад, но отец Адан, почувствовав моё движение, оглянулся, пригвоздив меня к полу одним взглядом. А я что? Я ничего! Просто в туалет резко захотелось. Этот мой поступок заметили все. Кто-то усмехнулся, кто-то красноречиво переглянулся, а кому-то было всё равно, в отличие от меня.

А мне так стало неудобно, так неудобно, что я повторно дёрнулся, чтобы успеть заскочить в закрывающиеся ворота. Но добрый самаритянин, из числа помощников Адана, успел придержать меня за плечо, вцепившись в него мёртвой хваткой.

– Куда это ты собрался, благородный идальго? – прошипел он мне в самое ухо.

– Домой хочу, к маме, – съязвил я. Видимо, действие контузии ещё не прошло до конца.

– Ещё успеешь к маме, она же у тебя давно в царстве мёртвых. Подожди немного, скоро мы все там окажемся, но пока надо разобраться с нашими врагами, а там, как повезёт.

Я лишь пожал плечами, ну, нельзя так нельзя. А вот бы сейчас на корабль, с пиратами биться, а тут что-то мрачно очень, и вообще, я козлов не люблю, а демонов тем более.

– Посмотри-ка, Ватикан прислал своих, а говорили, что их это не касается. Да и что ждать от Папы? – вслух спросил отец Адан. – Да ещё в святой броне все, и сильны непомерно. Но в бой не вступят, будут ждать победителя, если таковой останется, и только потом обрушат свой удар.

– Почему? – не сдержал я любопытства.

– Потому что никто не станет на них нападать сейчас.

– Почему? – я был настойчив и не в меру любопытен. А почему бы и нет? Всё равно умирать. А узнать больше хочется. Любопытство не порок, а лишь полезное свойство.

– Чтобы их победить, надо соединить силы всех противников, а это невозможно.

– Тогда зачем убивать других, если можно обрушить всю свою мощь на папистов?

– Потому что тогда уже терять нечего и отступать тоже. Ты остаёшься один на один с ними. Всегда есть шанс победить, даже тогда, когда кажется, что всё против тебя. Загнанная в угол крыса бывает посильнее льва. Тебе ли не знать этого, Филин?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Действительно, – пробормотал я вслух. – Мне ли не знать? Волна воспоминаний захлестнула с головой. Я вспомнил, как задыхался под килем корабля, когда меня медленно убивали пираты. Как барахтался в бурном море, как умирал от жажды на одиноком острове. Как разговаривал с Левиафаном. Я вспомнил всё!

Память стала кристально ясной. В голове сразу всплыли все заклинания, которые я когда-то слышал или узнал. Их хитрые схемы ясно отпечатались в моём мозгу. Более того, я увидел, как плетут кружева боевых заклинаний все маги и их воины.

Кто-то плёл защиту, кто-то – атакующие арии, а кто-то готовился призвать на помощь всю мощь захваченных с собой амулетов и талисманов. Повисшая ненадолго пауза оценки противника внезапно и одновременно разразилась скоротечной битвой.

Лидеры всех пяти команд переглянулись между собой, и сразу двое из них напали на одного. Отец Адан и Абу Насир, не сговариваясь, ударили по Роберту Фрику, как наиболее слабому. Тот, не ожидая атаки сразу с обеих сторон, закрылся воздушным щитом.

Столб огня и жар рукотворного солнца спалил сразу трех его подчинённых, которые попытались задействовать защитную магию, но не преуспели в этом. Четвёртый отпрыгнул и выбросил в сторону Абу Насира длинную стальную иглу магии земли.

Абу Насир отмахнулся от неё, шутя, но она была слишком мощной и порождена амулетом воина и усилена его собственной магией. Игла, отклонившись в сторону, врезалась в младшего мавританского мага и, прошив его насквозь, воткнулась в стену, где, задрожав, медленно исчезла.

Вслед за этим по воинам Абу Насира нанёс удар и Роджер Аламаго. Все его предпочтения, в связи с этой атакой, были выявлены. Абу Насир успел закрыться щитом, но под дождём каменных осколков погиб его второй помощник, утыканный острыми гранями не хуже дикобраза.

В это время отец Адан и все его воины, кроме меня, ударили магией по Роберту Фрику и его оставшемуся воину. Ответный удар Фрик нанес уже в одиночестве. Аламаго атаковал Насира, тот в ответ обрушил огненный дождь на голову мальтийца.

Аламаго закрылся пылевым облаком и ударил молнией, тут же поглощенной земляным шлейфом. Отец Адан последовательно давил огненной магией Фрика, пока один из наших воинов не изловчился и не направил в его сторону кинжал, разогнанный воздушной магией до огромной скорости.

Преодолев сопротивление всех талисманов, кинжал вонзился в грудь Фрика, но не убил его. Дико вскричав, Фрик сотворил арию и послал облако смерти на нас, но отец Адан смог своевременно сжечь его.

– Добей! – заорал отец Адан, показав мне глазами на лабрис. Ну вот, а я при чём? Я не хочу никого убивать, я толерантен к врагам, как нам это и завещал господь. Подставь другую щеку и будь смиреннее, так же? А тут только плохому учат.

Всё же, перечить я своему временному шефу побоялся. Ухватив поудобнее топор, я швырнул его что было сил, добавив для ускорения воздушную магию. Но то ли моя магия была сильнее, то ли Фрик оказался слабее, чем я предполагал, но лабрис, сделав пол-оборота, тут же впился в грудь врага.

Сэр Роберт Фрик, третий клинок ордена Дракона, пораженный ударом, попытался что-то сказать, но не смог. Кровь заструилась по его губам и закапала на торчащий в груди топор. Не в силах вытянуть его, он рухнул сначала на колени, а потом медленно завалился на пол.

Но его могучий организм, наверное, выдержал бы и этот удар судьбы, если топор не был бы отравлен. И даже в этом случае он смог бы выжить и продолжить дальнейший бой, но яд, который был нанесен на лезвие топора, оказался ему незнаком. И через несколько мгновений тело Фрика застыло, распластавшись на каменном полу. Он умер.

Словно вздох пронёсся по залу, и этот звук услышал даже Буджалуд за дверью. С этой смертью он стал ещё больше, вот только всю энергию он забрать не смог. Часть силы убитого мага передалась топору, который был смочен ядом финфолков.