Ужас на крыльях ночи - Дарья Донцова

– Нравится? – спросила пожилая дама, сидящая в кресле.

– Очень! – воскликнула я.

– Как вас величать, милая? – поинтересовалась хозяйка.

– Виола, – ответила я.

– Замечательное имя. А я Анастасия Яковлевна. Машенька сказала, что вы принесли Ларочке известие о наследстве?

Мне ничего иного не оставалось, как кивнуть.

– Присаживайтесь, голубушка, – предложила старушка, – слушаю вас внимательно.

Я бойко озвучила на ходу придуманную историю: человек, чье имя разглашать я не имею права, оставил Ларисе Гориковой состояние.

– Это ошибка, – спокойно произнесла Анастасия Яковлевна, после того как мой фонтан красноречия иссяк. – У Лары были лишь мать и брат Борис. Матушка обоих, Фанни Германовна, этническая немка. Тяжелая ей судьба выпала! Эта квартира ранее принадлежала ее отцу, Герману Вайнштейну. Тот был ювелиром, как и его предки, которые в царские годы торговали в России украшениями. Вы же знаете, что случилось в сорок первом году, когда фашисты на СССР напали? Всех этнических немцев Сталин велел вывезти в Сибирь. И тут этакий контрданс произошел: Германа с детьми – их в семье двое было, Фанни и Петер, – не тронули, а Лиду, его жену и мать ребят, выслали. Куда – неизвестно. Где она умерла, семья так и не узнала. Во время войны Вайнштейна, как в те времена говорили, уплотнили, оставили семье одну комнату, превратили квартиру в коммуналку. Я была первой из новых жильцов. Только замуж тогда вышла, работала на заводе, и нам с Юрой ордер сюда дали. Очень некомфортно мы себя чувствовали, вроде как в чужой дом въехали. Да так оно и было. Но Герман вел себя деликатно, и мы подружились.

Я внимательно слушала рассказ хозяйки необыкновенной комнаты.

– Через какое-то время Петер ушел из дома, поссорившись с отцом и сестрой. И более тут не появлялся. Фанни долго не выходила замуж. Потом неожиданно, ей за тридцать уже было, родила Ларису. От кого, не знаю. Отец Фанни года за два до этого умер, а передо мной, несмотря на наши очень близкие отношения, она отчитываться не пожелала. Но я поняла, что ее любовник обеспеченный человек и имеет семью. У Фанни завелись деньги, к Ларе приходил на дом частно практикующий врач. Через два года на свет появился Борис. У нас с мужем своих детей не было, мы из-за этого разошлись, а я по образованию медсестра, вот соседка и предложила мне няней у нее поработать. Я с радостью согласилась. Платила она мне хорошо, аккуратно, особых хлопот с ребятами не было. А спустя несколько месяцев после рождения Бориса Фанни за Николая Горикова замуж вышла. Супруг дал детям свою фамилию, но с женой в одной квартире не жил, я один раз всего его видела. Брак распался меньше чем через год, и я поняла, что его устроил любовник Фанни, чтобы у детей все же был официально отец.

Старушка минуту помолчала. Затем заговорила вновь:

– Знаете, на мой взгляд, фикция это, а не семейная жизнь. Фанни два раза в неделю дома не ночевала, мне говорила, что у нее ночная смена, дескать, за работу в темное время суток больше платят, а я делала вид, что верю.

Но ведь она в библиотеке книги выдавала, какие там могут быть ночные смены? Одним словом, я прекрасно понимала, что соседка встречается с любовником, однако вслух ничего не говорила. И так довольно долго продолжалось.

Рассказчица снова сделала короткую паузу, и я молча ждала продолжения.

– Однажды к моей соседке гость пришел, паренек, дверь ему я открыла, – заговорила наконец Анастасия Яковлевна. – Молоденький совсем, в школьной форме, с комсомольским значком на пиджачке. Что у них за разговор был, понятия не имею, они тихо беседовали, но, уходя, юноша в коридоре громко сказал: «Ее смерть на твоей совести. Нет тебе прощения». Очень по-взрослому произнес, торжественно. А Фанни горько заплакала. У меня аж сердце перевернулось. Вечером она ко мне зашла, села на диван, попросила: «Тетя Настя, выслушайте меня и дайте совет». И изложила, в общем-то, обычную историю.

…Как-то Фанни решила брата навестить. Петр Германович стал известным ученым, но характер у него был тяжелый, сестру он видеть не желал. После смерти отца она осталась одна на белом свете, вот и сделала попытку примириться. Короче, получилось так. Фанни брата после работы на выходе подстерегла. Петр был не один, с мужчиной постарше. При виде сестры брат разозлился, толкнул ее и крикнул: «Женщина, не смейте меня преследовать, я не знаю вас!» И живенько назад в свой НИИ юркнул. Фанни упала, ударилась, расплакалась, спутник Петра помог ей встать. Звали его Николай Сергеевич.

Одним словом, эти двое посмотрели друг другу в глаза, и все, влюбились. Завязался роман, страсть вспыхнула пожаром. Но этот Николай был женат, имел двух сыновей и уйти к Фанни не мог. Она восхищалась порядочностью Николая Сергеевича, говорила:

– Он ответственный, не способен женщину, которая ему детей родила, обидеть.

Анастасия ей возразила:

– Порядочный человек налево не побежит. А уж если на сторону свернул, то не станет с двумя сожительствовать, выбор в пользу одной сделает.

Фанни кинулась своего любимого защищать:

– Супруга у него тяжело больна, ее волновать нельзя. Вот умрет, тогда мы в загс пойдем.

Анастасия Яковлевна исподлобья посмотрела на нее.

– Сказку эту тысячи женщин от любовников слышали. Про несчастную женушку, которой в последние годы жизни нужен душевный покой, почти все Казановы рассказывают. Да потом выясняется, что жива-здорова их вторая половина, ест с аппетитом, в одной постели с неверным мужем спит и не знает, что ей на кладбище под памятник укладываться пора.

А Фанни снова начала петь, какой Николай распрекрасный человек, умный, интеллигентный, он, мол, ученый, профессор. И не жадный совсем, на содержание Ларисы и Бори денег дает.

Слушала, слушала соседка ее ораторию с припевом «Николай лучше всех», наконец не выдержала и спросила:

– От меня-то ты чего хочешь? Мое мнение, такое: разрывай отношения, ни к чему хорошему эта история не приведет. Но сначала потребуй у него ребят на будущее обеспечить. Пусть любовник тебе заплатит. Лучше не деньгами, а ювелирными украшениями.

Тут Фанни зарыдала и призналась, зачем к ней школьник приходил. Это был сын Николая от законной жены. Оказывается, его мать как-то узнала о существовании у мужа любовницы с двумя детьми и из окна выпрыгнула. Но не разбилась насмерть, сейчас она в больнице, хотя скорей всего не сегодня завтра умрет. Сын Николая Сергеевича, его тоже зовут Николаем, приехал к Фанни и заявил:

– Если попытаетесь за моего папу замуж выйти, я вас убью. И детей ваших тоже. Исчезните из нашей жизни, или худо вам будет…

– Вот так, – завершила рассказ Анастасия Яковлевна, – подросток еще, а ненависти в нем на десятерых взрослых было. Фанни, услышав его слова, очень плохо себя почувствовала, сначала в одиночестве плакала, потом ко мне прибежала душу излить. Вскоре после нашего разговора она поскучнела, перестала отлучаться по ночам и за собой следить. И поняла я: ушла Фанни от любовника. Через несколько лет она умерла от инфаркта, Боря с Ларой одни остались. Собственно, к чему я этот рассказ завела? Ошибка это, нет у дочери моей соседки богатых родственников, напутала ваша контора, ищите другую Ларису Николаевну Горикову.

Глава 29

– А биологический отец Ларисы и Бориса? – не согласилась я. – Про него вы забыли.

Анастасия Яковлевна печально усмехнулась.

– У него законные сыновья есть, им все положено. Лариса Николаем Сергеевичем не признана, никаких прав на его имущество не имеет. Когда Фанни умерла, ребята, чтобы ее похоронить, столовое серебро продали. Мать им про родного отца не рассказывала, сообщила лишь, что Гориковы они по ее второму браку и отчество им от ее мужа досталось. Боря с Ларой выросли в убеждении, что они сироты с малолетства. Ну и еще добавлю. Родной батюшка их после смерти Фанни не навещал, денег не давал, вычеркнул сына и дочь из своей жизни. Бедствовали брат с сестрой страшно, потому что неправильное воспитание получили, слишком интеллигентное, а время сейчас хамское, надо уметь за себя постоять. Боря зарабатывал составлением кроссвордов для разных изданий, его частенько обманывали, гонорар не сразу отдавали или платили значительно меньше, чем обещали. Но парень не переживал, говорил: «Мне много не надо, кефира попью, и сыт». То, что он мужчина и должен сестру обеспечивать, Боре в голову не приходило, поискать другую работу тоже. Большую часть дня молодой человек лежал на диване, читал книги, смотрел телевизор. Вечером, когда Лариса приходила – она в школе работала, – мы вместе чай пили, играли в лото. Романов дети Фанни не заводили, в кинотеатр не выбирались, дачу не снимали. Я их про себя называла «норные животные».

– Странно, когда молодые люди ведут такой образ жизни, – сказала я. – Может, они кого-то боялись? В юности все мечтают о чем-то, добиваются своего.