Хроники Талийской войны - Мушинский Олег

империи проектируются так, чтобы возможный взрыв был направлен вовне, а не внутрь черепахи), однако начавшийся следом пожар полностью уничтожил машины изнутри.

Сирены явно растерялись от такого поворота событий, и тут наш бронированный кулак обрушился на их головы. Штурмовые транспорты двигались так быстро, что мы за ними почти бежали. Десант спрыгнул на песок, и правильно сделал! Две оставшиеся черепахи открыли по транспортам беглый огонь. Однако те и были рассчитаны на подобный теплый прием. Они упорно ползли вперед, а их пушки, в свою очередь, молотили по позициям синей пехоты.

Жахнули бомбарды, установленные на крышах транспортов. В сирен полетели ядра, оставляя за собой светящийся ядовито-зеленым след. Они разорвались на передовых позициях и окутали их зеленоватым туманом. Впрочем, он быстро рассеялся, и я не заметил каких-то серьезных потерь у противника. Всё-таки солдатская броня - это не лохмотья хаоситов. Однако какое-то время сиренам там было не до нас.

- Штурм! - прокатилось над рядами медуз. - Штурм!

Псимарики замахали флагами, и солдаты в черно-зеленой броне устремились в проходы между транспортами. Леди Анна, понятное дело, была вместе с ними. Ее алебарда с черно-золотыми лентами заметно опередила официальное знамя. Наши, конечно, старались не отставать, но медуз пропустили вперед. Всё-таки по плану это они должны были идти первыми, но у леди Анны все союзники - "наши" (примечание переводчика: здесь автор вновь использует старомарсианское "фратрум", подчеркивая единство талийских и союзных им сил в глазах леди Анны), и нам с Барсом только что и оставалось - прикрывать ее по мере возможности.

Медузы шли в атаку не традиционными для континента колоннами, а зубчатыми цепями, где каждым зубом выступал не отдельный боец, а целый десяток; который зачастую включал в себя не только стрелков, но и спецов с тяжелым вооружением, и саперов с их смертоносным грузом. Ударная мощь у цепи, конечно, меньше чем у колонны, зато она позволяла давить сразу во множестве мест. И они давили!

Сирены держались. Солдаты палили друг в друга и то и дело сходились в яростной рукопашной. Ярость разгоняли псимарики с обеих сторон. Спецы устанавливали тяжелое вооружение прямо на земляных брустверах и палили практически в упор. Транспорты, опасаясь попасть по своим, сосредоточили огонь на башнях сиренских черепах. Те же, напротив, взялись за черно-зеленую пехоту.

- Вперед! - восклицала леди Анна, снося синих своей алебардой.

Следуя за ней, мы заняли один из редутов. Вышвырнули оттуда сирен, потом они вышвырнули нас, потом снова мы их, и позиция осталась за нами. Правда, на тот момент от самой позиции мало что осталось. Разве что трупы, обозначавшие где шел бой за нее.

Медузы без лишних сантиментов установили прямо на телах пару тяжелых бластеров и открыли огонь по соседней позиции. На нас обрушился огонь с черепахи. Полыхнуло прямо у меня перед носом, да так, что я через забрало шлема жар почувствовал. Барс помог мне подняться на ноги. Как оказалось, мы потеряли тяжелый бластер, двух техников и немалый процент от моей нервной системы. Затем к черепахе прорвались саперы, и повзрывали ей все орудийные башни. Дымящаяся машина начала отползать назад.

Одновременно раздался боевой клич амазонок, больше похожий на оглушительный визг, от которого еще долго потом звенело в ушах - не иначе, псимарики постарались! - и сразу две зеленых колонны врезались во фланги вражеских позиций. Амазонки сходу заняли угловые укрепления, и сирены начали откатываться назад.

Последняя синяя черепаха, прикрывая отступавших, стояла до последнего. Когда саперы снесли ей все башни, экипаж продолжал вести огонь через щели из личного оружия. Две амазонки забрались на броню. Одну тотчас подстрелили. Другая заложила небольшой заряд, и тихий - на общем фоне - взрыв сорвал броневой лист с двигателя. В него тотчас полетел заряд помощнее, а сама амазонка шустро соскочила на песок.

Вот тут рвануло как следует. В небо ударил столб пламени, за которым лениво поползли клубы дыма. В машине начался пожар, но и это не уняло засевших в ней сирен. Медузы взорвали борт, вырвав еще пару бронелистов. В образовавшийся проход полетели гранаты, а потом устремились стрелки. Последние, впрочем, не менее резво выскочили обратно. Внутри бушевало пламя, и оно поглотило всех, кого не застрелили во время штурма.

Позади сгоревших черепах начинались лагерные постройки. Сирены зацепились за них, а мы развернулись вдоль черепах, перестреливаясь с врагом и переводя дух.

Линию земляных укреплений мы практически сравняли с землей. На разрушенном редуте горел штурмовой транспорт с развороченным бортом. Должно быть, до него добрались синие саперы. Остальные транспорты доползли до сгоревших черепах и встали с ними в линию. Техники спешно выгружали из их трюмов бронелисты и возводили полевые редуты. По всем правилам военного искусства с минуты на минуту должна была последовать мощная контратака. Конечно, толку возвращать земляные укрепления нет никакого, но если не врезать по нам, то мы сейчас подтянем батальоны второго эшелона и врежем по ним, а там уже лагерные постройки, припасы и оборудование.

Но пока было тихо, я со своими бинокулярами осторожно взобрался на корпус черепахи и осмотрелся. Надо же для истории прояснить картину, да и леди Анна очень хотела знать, что вокруг происходило. Псимарики так фон разогнали, что сообщения если и доходили, то настолько излохмаченные, будто это они с боем прорывались. Пока я наверх карабкался, Барс как раз пытался развернуть очередное послание и поминал всех богов.

Талийская армия ворвалась в соседний лагерь и тоже теснила врага. Там пылали постройки и взорванные черепахи. Последние, к сожалению, не только синие. Талийцы потеряли как минимум две черепахи: одна горела еще на подступах к лагерю, другая, как и у нас, чадила на позициях. Обычно там саперы технику и жгут, подбираясь к ней в хаосе боя под прикрытием простых стрелков.

Вдали, за третьим лагерем сирен, висело огромное облако пыли. В нем сверкали вспышки выстрелов и мелькали темные силуэты квадов и трайков. Я подкрутил мощность бинокуляров до максимума. Намного лучше не стало. Впрочем, основную канву событий я представлял вполне отчетливо.

Пред-герцог попросту обошел вражеский лагерь, и у синей машинерии выбор оказался небогатый: или атаковать самим, или принять в поле удар талийской машинерии, а у нас всё-таки два эскадрона квадов. Машины сошлись лоб в лоб, однако наши трайки перед сшибкой вырвались вперед и дружно пошли юзом,