История Средневекового мира. От Константина до первых Крестовых походов - Сьюзен Бауэр

Пэкче было практически уничтожено этой войной, а Когурё расширило свои границы, покрыв территории на севере и даже на западе.

Однако королевство Силла, несмотря на разорение соседа и союзника, уцелело – отчасти из-за того, что Когурё расценивало Пэкче как главную угрозу, а Силла была на втором месте. Силла отставала от двух остальных государств. В 500 году, когда к власти в Силле пришёл Чиджын, здесь были слабо развиты ремесла, практически отсутствовала торговля с другими странами, а система управления была рудиментарной. Чувство единства народа еще настолько не сформировалось, что у страны даже не было единого общепринятого названия.

Чиджын стал искрой, пробудившей Силлу, заставившей ее осознать себя как единый народ. Правитель Силлы впервые взял китайский титул ван (правитель, князь) вместо традиционного титула марипкан (высокородный вождь). Он объявил вне закона некоторые древние и неприятные традиции Силлы – такие, как обычай хоронить рабов вместе с хозяином. Он пригласил китайских специалистов, чтобы обучить народ Силлы пахать на волах (раньше они этого не делали) и строить подземные ледники для сохранения пищи в жаркие летние месяцы.12

Как и правитель Северной Вэй, монарх Силлы видел в китайских методах управления, в технологиях, даже в одежде и именах ключ к процветанию. С помощью китайских традиций он превратил Силлу в настоящую нацию. Его мифологизированная роль «отца Силлы» нашла отражение в легендах, типа той, которая объясняет, почему Чиджыну было сложно найти жену: ведь его половой орган был семнадцать дюймов в длину!13

Наследник Чиджына, король Попхын, пришёл к власти в 514 году. Под его управлением Силла стала централизованным государством со своим сводом законов, изданным в 520 году, и государственной религией. Кроме того, именно во время правления Поп-хына в Силлу пришёл буддизм.

Пэкче и Когурё стали буддийскими государствами на сто лет раньше, но Силла в 527 году всё ещё оставалась необращённой. В тот год в столицу прибыл индийский монах Адо – как раз вовремя, чтобы помочь королю Силлы решить раздражающую дилемму. Согласно записям хроники «Хэдон косын чон» правитель Лю Сун (из Южного Китая) прислал в дар королю Силлы благовония – но ни сам король, ни его придворные не знали, что это такое и как расценивать подарок. Адо, присутствовавший при дворе, объяснил, что благовония надлежит сжигать, после чего китайский посол поклонился ему и сказал: «Значит, монахи всё-таки не чужды этой стране».

Если верить летописи, сразу после этого Попхын издал указ о разрешении пропаганды буддизма. Вскоре Попхын продвинулся дальше и объявил буддизм государственной религией. Хроника с неожиданной честностью рисует нам варварский двор, осознавший свое бескультурье и спасённый от унижения перед более цивилизованным китайским послом.14

Чтобы избежать дальнейших унижений, оставалось одно – стать совершеннее китайцев. Вскоре народ Силлы разработал собственную версию прошлого – да, буддизм пришёл в Силлу поздно, но король Попхын провозгласил, будто королевские строители, копая землю для сооружения нового фундамента, нашли буддийские ступы давних времён, более того, «основания колонн, каменные ниши и ступени» остатки древнего буддийского монастыря. Он изменил историю Силлы, представив, что буддизм был известен здесь в течение веков, даже больше, чем у соседних государств. Подкрепляемая мифическим прошлым, Силла была готова соперничать с Когурё за власть над полуостровом.15

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 23

Глава двадцать четвертая

Возмущение

Между 479 и 534 годами Лю Сун погибает на юге, а Северная Вэй раскалывается

Пока страны к северу и западу перенимали китайские традиции, государство Лю Сун распадалось. Незначительного императора Сун Сяо-У, забывшего принципы конфуцианства ради удовольствия и праздности, сменил Сун Мин, которого прозвали «Свинья». Через семь лет его сменил Сун Ху-Фэй – невоспитанный подросток, правивший три года, пока его шалости (типа рисования мишени на животе дремлющего чиновника и стрельбы в нее тупыми стрелами) не стали невыносимыми. Придворные убили его и избрали правителем его тринадцатилетнего брата Сун Шуна.1

Через два года, в 479 году некий недовольный аристократ силой захватил трон и назвал себя Ци Гао-Ди, первым императором новой династии. Династия Лю Сун закончилась, началась династия Южной Ци.

Однако династия Южной Ци оказалась всего лишь семьёй, хватавшейся за любую возможность удержаться у власти. Ци Гао-Ди был уже немолод, когда захватывал трон, и скончался после трёх лет правления, передав власть своему сыну Ци У-Ди. У-ди удерживал власть десять лет, но после его смерти ее мог перехватить любой из его родичей. Наконец в 494 году брат У-ди захватил власть под именем Ци Мин-ди. Он правил не более четырёх лет, после чего скончался (или, как писал более поздний историк, «был вынужден упустить скипетр, который добыл убийствами и кровопролитием»).2

Его сын и наследник Ци Хэ-ди получил прозвище «владыка-идиот» из-за своего несомненного слабоумия – на похоронах отца он смеялся до упаду увидев лысого человека. Однако ему хватило ума обложить народ высокими налогами, чтобы собрать деньги на строительство роскошного дворца. Налоги были настолько высокими, что на дорогах часто можно было видеть нищих бродяг, оплакивающих потерю своего состояния.

Наконец Ци Хэ-ди переступил черту, отравив придворного, которого подозревал в заговоре. Этот чиновник был братом генерала Сяо Ян я, которому была всецело предана армия. Услышав об убийстве, Сяо Янь поднял своих людей на открытое восстание и объявил дополнительный набор в войско. Он отправился к столице Южной Ци, Нанкину (иначе – Цзянькан) и обложил её осадой на два месяца. Под конец осады голодающие жители города, из которых около восьмидесяти тысяч погибло, взяли штурмом дворец и убили Хэ-ди. Они сохранили его голову, залив воском, чтобы показать генералу, когда тот войдёт в город.3

Династия Южной Ци продержалась с 479 до 501 года, едва протянув одно поколение. Сяо Янь, ставший самым могущественным человеком в стране, больше года раздумывал, прежде чем занять трон; он именовался первым министром и направил свою энергию на поддержание претензий на престол шестнадцатилетнего брата Хэ-ди. Южно-китайская держава нуждалась в наследном правителе. В отличие от Рима, в Китае полководец никогда не мог просто силой захватить власть. Он должен был вписаться в династическую систему, обеспечивавшую участникам законность в силу их принадлежности к правящей семье – даже если власть уже была захвачена.

Не прошло и года после смерти «владыки-идиота», как военачальник убедил подростка-императора официально передать власть ему. Нам неизвестно, какое он применил давление, но юноша, несомненно, думал, что церемония передачи власти премьер-министру спасёт ему жизнь. Он ошибался. Когда убийцы пришли уничтожить его, то позволили ему напиться до потери чувств, прежде чем задушить. Юноша нравился им, и они хотели, чтобы его смерть была легкой.4

Сяо Янь занял трон в 502 году под тронным именем Лян У-ди, как первый правитель новой династии. Эта новая династия, Южная Лян, продержалась немногим более пятидесяти лет, сорок семь из которых пришлись на правление самого У-ди.

Однако за этой семьей все-таки осталось наименование «династии». Лян У-ди сделал своих потомков наследниками династического достояния имперского Китая. Силой своей личности он дал югу временную опору. Он провёл большую часть жизни на троне, стараясь перестроить государственную бюрократию, построил пять конфуцианских школ для обучения молодых чиновников, объявил, что все наследники престола также должны воспитываться в рамках конфуцианской этики, и даже учредил для крестьян и бедняков систему, с помощью которой они могли анонимно пожаловаться на притеснения богатых, не боясь расплаты. Кроме того, он отразил нападение Северной Вэй и укрепил охрану границы.

У-ди был буддистом, и за годы правления его преданность вере росла. Он поощрял приезд монахов из Индии, чтобы те могли проповедовать в столице, построил храмы (к концу его правления в Южной Лян было почти тринадцать тысяч храмов), приказал составить первую китайскую Трипитаку – собрание буддийских текстов. Он делал всё, что мог, чтобы буддийский запрет на убийства реально соблюдался, даже предписал, чтобы в жертвоприношениях, которые требовались по правилам даосизма или конфуцианства, использовали овощи и пирожки в форме животных вместо традиционных жертв.5

Он очень старался подтвердить свою претензию на власть, проявляя добродетель. Как правитель Юга этим он присоединился к монархической традиции, берущей начало в глубине тысячелетий: добродетельные императоры были благословлены небом, и божественное одобрение давало им мандат. Со времён правления самого первого императора в долине Хуанхэ историки и философы рассуждали о том, что власть императора проистекает из его добродетели. Конфуций так объяснял, почему императоры получают небесный мандат: «Они не пренебрегают ритуалами, замечают ошибки, делают человечность своим законом, а смирение – своей практикой. Любой, не подчиняющийся этим принципам, смещается с должности».6 Династия могла потерять право на власть, если становилась жестокой и продажной. Новая династия Лян У-ди заработала небесный мандат благодаря добродетели.